Ознакомительная версия.
Среди провожающих был и митрополит Николай с прихожанами.
Пока выгружался багаж и переправлялся на корабль, к нам вначале подошла делегация Японцев во главе с принцем,
— Рад видеть вас в полном здравии, Ваше Высочество, позвольте ещё раз принести извинения за произошедший инцидент и вручить вам подарки, а также именной приказ о разрешении вести свободную торговлю в прибрежных городах и в Токио без уплаты таможенных сборов сроком на двадцать лет, — громко произнёс принц и передал мне с лёгким поклоном свёрнутый свиток с печатями, а его сопровождающие японцы, стали подходить и демонстрировать многочисленные подарки, которые они привезли на пирс.
Приняв подарки от японцев, я попрощался с ними и отправился к митрополиту Николаю, который благословил меня и сопровождающих, после чего распрощавшись со всеми, мы большой делегацией, пересели на катер и переправились на крейсер «Память Азова».
На крейсере нас встречала целая делегация, одетая в парадные мундиры. Приняв доклад о готовности корабля к отправке, я отправился в каюту, чтобы переодеться из парадной формы в обычную.
Переодевшись, я направился в кают-кампанию, где сообщил о своей просьбе в честь своего дня рождения провести внезапные учения. Особой радости моё предложение не встретило, но капитан корабля согласился порадовать меня. Так как с утра давление в котлах уже было поднято, то крейсер, снявшись с якоря, отправился к выходу из гавани, где взяли на буксир старую посудину.
Отойдя в море на пятнадцать миль и отвязав нашу мишень для стрельбы, корабль отошёл в сторону ещё на восемь и начал поочерёдно стрелять из боковых орудий.
На каждое орудие давалось по три выстрела.
Если сказать честно, то качество стрельбы меня не впечатлило от слова совсем, из трёх выстрелов да на малом ходу попали только два раза, при этом снаряды пробили судно насквозь и лишь потом взорвались. Для того, чтобы потопить корабль, пришлось подойти ближе и начать обстреливать его из малых калибров, дабы не тратить дорогие снаряды, но и здесь точность попаданий была крайне низкая, повторяя ситуацию с большим калибров. Но в итоге судно удалось затопить, и все участвующие в этом действии собрались в кают-кампании обсуждать прошедшие учения.
После того, как все участники высказались по этому поводу, мой адъютант поинтересовался у меня моими впечатлениями:
— Как вам прошедшие учения, Ваше Высочество?
— Результат ужасающий, Виктор Сергеевич. Если бы сейчас на нас напали военные корабли Японского флота, мы ничего не смогли бы с ними поделать. Наши снаряды ориентированы на борьбу с тяжело-бронированными противниками и противопоставить что-либо легко-бронированным японским судам у нас нечего. Они спокойно могут подойти на малую дистанцию и расстреливать нас или даже торпедировать, а наши снаряды будут просто прошивать их на вылет и не причинять особого труда. Это провал всей морской доктрины, нашим орудиям нужны универсальные боеприпасы с регулируемой задержкой взрывателя, да и сами взрыватели необходимо проверить на их чувствительность, ведь треть зарядов вообще не сработала. Да и точность стрельбы крайне низкая, необходимо проводить больше учений. Ну и, конечно, нужно наградить единственных артиллеристов, сумевших попасть в мишень с третьего раза.
Через пять минут передо мной предстал молодой матрос высокого роста с широкими плечами и с огромными кулаками. Настоящий русский мужик с хитрющими глазами, стоящий на вытяжку, в заляпанной форме и с резким запахом сгоревшего пороха.
— Как тебя звать, матрос? — спросил я его, подойдя.
— Кондуктор Рыков, Ваше Благородие, — чуть заикаясь от волнения, произнёс он.
— И как же ты умудрился попасть в мишень, да ещё два раза? — спросил я, глядя прямо в глаза.
— Очень старались, Ваше Благородие.
— Ну раз старались, вот тебе премия в десять рублей, чтобы и дальше так старался, — сказал я матросу и вручил бумажные деньги ему в руку.
Когда матрос ушёл, ко мне обратился Виктор Сергеевич:
— Не слишком ли вы его сильно премировали, Ваше Высочество?
— Наоборот, Виктор Сергеевич, как вы думаете, какова стоимость одного снаряда главного калибра на этом крейсере? — спросил я адъютанта.
— Не могу знать, но, может, мне поможет кто-то из присутствующих? — спросил он, обращаясь к офицерам, прислушивающихся к нашему разговору.
— Почти сорок рублей за снаряд, ваша Светлость, — подсказал ему один из стоящих рядом младших офицеров.
—Вот видите, князь, сорок рублей за выстрел, а теперь скажите стоимость одного среднего или малого крейсера, который мог бы быть выведен из строя двумя точными выстрелами? Не знаете? Ну я вам и так скажу, что стоимость самого маленького крейсера не менее миллиона рублей.
Теперь вы понимаете значимость двух метких попаданий по сравнению с наградой вручённой матросу. Я уже не говорю про другую сторону медали. О том, что удачный выстрел спас бы жизни многих моряков на корабле, а это уже не поддаётся пересчёту на рубли. Ибо человеческая жизнь бесценна, — сказав это, я удалился в свою каюту.
Вечером в кают-кампании мы отпраздновали мой двадцать третий день рождения, меня поздравили различными подарками, на которые я особого внимания не обратил и, выпив бокал шампанского, провёл ещё около часа вместе со всеми, после чего удалился к себе в каюту.
Переход корабля во Владивосток прошёл без происшествий и ничем особенным больше не закончился. Я много времени проводил за чтением имеющейся литературы, пытаясь привыкнуть к ятям и узнать об окружающем меня мире.
Ночью мы подошли к городу и остановились на траверсе на ночевку, а с утра пораньше зашли в порт. Нас встретили салютом из береговых батарей. К пристани стал стекаться народ и встречающие у одной из них с огромной новопостроенной аркой.
Когда мы высадились на пристань, там нас уже ждал генерал-губернатор Андрей Николаевич Корф со свитой и встречающие. После приветствия через Триумфальную арку мы проследовали к Успенскому собору, где должен был состояться молебен в честь успешного завершения похода. Вокруг собора собралась огромная толпа встречающих, много людей были с детьми. Встречались среди присутствующих и представители других народностей. Когда я проходил в собор по коридору из солдат, которые сдерживали толпу желающих взглянуть на Великого Князя, то слышал частый шёпот удивленных горожан, говоривших о воскресении царевича и о святости оного. Служба в самом соборе особо не запомнилась, я стоял в стороне, рядом с иконой Николая Чудотворца и молча молился про себя, прося помощи у Господа в нелёгком деле спасения Отечества. После службы губернатор пригласил нас к себе в только что построенную резиденцию на банкет в честь удачного завершения похода.
На банкете присутствовало много народа: купцы, промышленники, чиновники, военные и многие другие, были представители и торговцев китайской национальности.
На приёме мне рассказали о ближайших планируемых мероприятиях, таких как закладка вокзала и запуск строительства Транссибирской магистрали, начало строительства памятника адмиралу Невельскому, старт в возведении сухого дока, путешествие по Приморью и знакомство с его окрестностями. На приёме решил начинать знакомства с купечеством и промышленниками.
Глава 6. Транссибирский путь.
Во всех странах железные дороги для передвижений служат,
а у нас сверх того и для воровства.
Салтыков Щедрин.
После начала банкета я попросил губернатора познакомить меня с местными промышленниками и меценатами. Первым, с кем я познакомился, был Михаил Григорьевич Шевелев, основатель первого русского частного пароходства на Дальнем Востоке, при поддержке правительства в 1880 году Шевелев основал первое русское морское пароходство на Дальнем Востоке, судоходную компанию «Шевелев и Ко».
В 80-е годы XIX века Шевелев стал крупнейшим русским пароходчиком на Тихом океане. Кроме того, он занимался благотворительностью, выделяя средства на образование, культуру, научные изыскания, нужды переселенческого управления края, организацию и проведение экспедиций по поиску нефти на Сахалине. Я пригласил его завтра к себе вечером и попросил подготовить его виденье развития Дальнего Востока и информацию о том, какие средства он готов вкладывать лично.
Ознакомительная версия.
