В то время не практиковалась стрельба залпами, но командир русского крейсера разумно сообразил, что выпускать по одной торпеде за раз даже в случае с практически лишенным маневра кораблем противника будет не слишком результативно. В генеральной исторической линии "Новиком" к этому времени командовал фон Шульц, офицер неплохой, но отнюдь не блестящий. Сейчас же им командовал Николай Оттович фон Эссен, швед по происхождению, чьи предки давным-давно переселились в Россию. В той, несостоявшейся здесь истории он принял под свое командование броненосец "Севастополь", но в нынешнем варианте войны эта должность не освободилась, и самый лихой из командиров крейсеров, не боящийся ни вражеских снарядов, ни ответственности, выполнил задачу. Из трех торпед, выпущенных "Новиком", цели достигла одна, но и ее хватило – сильно поврежденный броненосец после мощного взрыва вновь начал быстро оседать на корму и практически потерял ход.
Оставляя за собой дымные шлейфы (у "Баяна" из-за сбитой трубы тяжелый и жирный дым густо полз по палубе, мешая наводчикам) русские крейсера отползли за линию броненосцев. Конечно, можно было бы рискнуть и продолжить атаку, но благоразумно держащийся позади своих коллег "Чиен Иен" начал разворот, готовясь поддержать свои крейсера огнем своих орудий. Его старые двенадцатидюймовые орудия русских не пугали, но с многочисленными шестидюймовками и серьезным броневым поясом, который можно было молотить относительно легкими снарядами до полного исчерпания боезапаса без особой надежды на успех, приходилось считаться. При всей своей горячности Макаров хорошо умел взвешивать шансы и знал, когда стоит отступить, тем более что задачу-минимум его корабли только что выполнили. Лишенный хода и практически всей артиллерии "Ясима" уже не представлял опасности, и задачей адмирала было срочно вернуть себе контроль над ходом боя, чем он немедленно и занялся.
Что ситуация изменилась, Того понял сразу же. Его артиллеристы только-только пристрелялись по "Полтаве", на юте русского броненосца как раз весело разгорался пожар, и в этот момент вокруг его собственного флагмана начали падать русские снаряды. Оглянувшись и мгновенно оценив ситуацию, он, вопреки самурайской выдержке, глухо выругался – "Ясима" отстал, сильно горел и практически не стрелял. По всему выходило, что русские не собираются больше тратить время на подранка, и намерены расправиться с его кораблем.
Теперь рисунок боя изменился. Русские корабли били каждый по своему противнику. "Полтава" продолжала работать по уже избитому в хлам "Асахи", "Петропавловск" вел огонь по "Микасе", а "Цесаревич" обрушил всю мощь своих орудий на "Хацусэ". Японцы тоже перенесли свой огонь на обстреливающие их русские корабли, и бой продолжился в формате "три на три". Вроде бы, все поровну, вот только "Асахи" был уже практически небоеспособен, и теперь "Полтава", благодаря тому, что два других японских броненосца вынужденно избавили ее от своей опеки, работала в практически полигонных условиях. С так и не успевшими всерьез разгореться пожарами справились довольно быстро, и теперь русские артиллеристы занимались, фактически, расстрелом вражеского корабля, практически ничего не получая в ответ. Вдобавок, ставшая из-за вышедшего из строя "Севастополя" головной, "Полтава" оказалась немного позади "Асахи", кормовая башня которого не действовала. Для носовой же броненосец, чуть довернувший в сторону японской колонны, и вовсе оказался в мертвой зоне. Правда, и кормовая башня "Полтавы" при этом не могла вести огонь по головному японцу, но у ее артиллеристов в избытке было и других целей, самая соблазнительная из которых, "Микаса", не могла отвлекаться ни на кого – у японского флагмана была дуэль с "Петропавловском", и сейчас два этих корабля увлеченно ломали друг друга, ведя огонь практически в упор. Как следствие, неприятным сюрпризом для Того стали дополнительные русские снаряды, обрушившиеся на его корабль, один из которых вскользь ударил по носовой башне. Естественно, не пробил, но контуженые артиллеристы, отчаянно врущие дальномеры и прочие прелести жизни японцам он обеспечил.
Между тем, на "Севастополе" справились, наконец, с пожарами и смогли наладить управление кораблем с помощью машин. Командир "Севастополя", капитан первого ранга Чернышев, хорошо понимал, что может вернуться в строй, но практически выбитая артиллерия среднего калибра правого борта не даст ему эффективно действовать в составе эскадры. Зато позади японского строя болтался искалеченный "Ясима", и Чернышев запросил у Макарова разрешения идти на добивание "подранка". Макаров, памятуя об эффективноси "Севастополя" в прошлом бою именно в этом качестве, дал "добро", и, сопровождаемый "Новиком", русский броненосец неторопливо двинулся к своей жертве. Его командир рассчитывал подойти к японцу левым бортом, артиллерия которого была в порядке, а японец, также развернутый к нему левым бортом, сможет эффективно действовать лишь из орудий носовой башни – на корме все еще бушевал пожар, притом что корабль осел уже настолько, что волны порой захлестывали палубу. Однако, как оказалось, все было еще проще – гидравлика в башнях давно уже не действовала, выйдя из строя из-за многочисленных сотрясений, вызванных попаданиями русских снарядов, а электрический привод отказал сразу после того, как затопило динамо-машину корабля. Был, конечно, и ручной привод, но тут сказалась особенность конструкции башен, сделанных по изначально ущербной схеме. Дело в том, что для такой важной операции, как перезарядка орудий, башню надо было разворачивать орудиями вдоль диаметральной плоскости, при этом опуская стволы самих орудий. Мало того, что это не способствовало точности огня, так еще и скорострельность была не более одного выстрела в две минуты. А когда разворачивать башню стало можно только вручную, в чем хлипковатые японцы преуспеть не могли в принципе, эффективность огня броненосца мгновенно сошла на ноль.
Убедившись, что по нему практически не стреляют, Чернышев спокойно приблизился, после чего приказал сконцентрировать огонь на кормовой части противника. Он прекрасно понимал, что для скорейшего уничтожения вражеского корабля идеальным вариантом будет нарушить его остойчивость, а и без того медленно погружающемуся кормой противнику много и не надо. Ожидания его оправдались в полной мере – уже после нескольких попаданий японский броненосец начал быстро оседать, и вскоре, высоко подняв над водой таран, кормой вперед ушел под воду.
Единственными, кто пытался помешать русским, были ушедшие было вперед легкие силы японцев. Однако все было кончено еще до того, как они, развернувшись, приблизились настолько, что стали представлять хоть какую-то опасность. К тому же, японцам сразу же было продемонстрировано, что произойдет с их кораблями, если на них обратит свое "благосклонное" внимание артиллерия главного калибра русского броненосца. После первого же попадания уже и без того поврежденный крейсер отчаянно запарил и начал отворачивать, уходя прочь. Остальные тоже не рискнули продолжить атаку и благоразумно развернулись. Дав напоследок пару безрезультатных залпов по "Чиен Иену", "Севастополь", в свою очередь, неторопливо развернулся и пустился вдогонку за успевшей уйти достаточно далеко русской эскадрой.
