— Эй, Терри, ты чего там встал? — крикнул ему кто-то из обернувшихся товарищей. — Автографы будешь после победы раздавать.
— Егор, давай со мной, а то здесь нам не дадут нормально поговорить. Эй, друг, — это уже к полицейскому, — пропусти этого парня.
— Я не имею права…
— Это Егор Мэлтсэфф, мой товарищ, который гол немцам забил.
— Ого, и правда он! Проходите, мистер Мэлтсэфф!
Таким образом я оказался в подтрибунном помещении. Терри влек меня за собой по каким-то коридорам — как он объяснил, мы идем к его знакомой Летиции Спрайт, чья фамилия мне живо напомнила марку прохладительного напитка. Летиция занимала пост помощника главного администратора стадиона, и если кто-то и мог помочь в решении моей проблемы — то, по заверениям Терри, только она.
— Больше я здесь просто никого не знаю, а мое слово тут значит немного, — с извиняющимся видом улыбнулся Терри. — Надеюсь, она сейчас на рабочем месте.
Летиция оказалась вполне еще молодой особой, не красавица, на мой взгляд, девица ростом с меня, причем без каблуков. Как я догадался, с Терри их связывали явно не деловые отношения, хотя при мне проявлять свои чувства они, наверное, постеснялись.
— Егор Мэлтсэфф? Конечно же, я вас узнала! — воскликнула она, крепко пожимая мне руку, словно заядлая феминистка. — У меня есть пластинка вашей группы, я работала на тот самом знаменитом фестивале на нашем стадионе осенью 65-го… Так в чем ваша проблема?
Объяснение много времени не заняло. Выслушав меня, Летиция задумчиво поскребла нос, затем решительно тряхнула кудрями:
— Хорошо, я найду место для 25 человек. Это проход с бортиком рядом с ложей прессы. Правда, места стоячие, но мы можем подыскать стулья.
— Летиция, я ваш должник по гроб жизни! Это прекрасный вариант! — в приливе благодарности я прижал ладонь к сердцу и слегка поклонился.
— Я буду ждать их у служебного входа. Как скоро они подъедут? — как ни в чем ни бывало, деловым тоном осведомилась Летиция.
— Обещали уложиться в течение получаса после моего звонка. Не против, если я с вашего телефона позвоню руководителю нашей делегации? Спасибо.
Киселев оказался на месте. Я его проинструктировал, что и как, и попросил не опаздывать, снова намекнув, что пробки в городе приличные, а под землей, где проложены линии метрополитена, пробок нет по определению.
— Летиция, можно еще один звоночек сделать?
— Да без проблем.
На этот раз, предчувствуя, что затея с баней приобретает реальные очертания, я набрал номер Максимыча. После третьего гудка я с тревогой подумал, что абонента нет дома, но на четвертом трубку все-таки сняли.
— Максимыч, здоров! — по-русски крикнул я в мембрану.
— Егор?
— Ну а кто же еще!
— Ох, чертяка, я ж по телевизору вчера игру смотрел, так радовался, что наши в финал вышли! Раньше футболом и не интересовался, а сейчас тут все с ума сходят, вот и я поддался. Тем более вроде земляки играют. Вдвойне рад, что ты забил… Что ж раньше-то не позвонил?
— Да все некогда было, Максимыч, да и неясно было, сыграю я в полуфинале или нет. А сейчас парни захотели в баньке расслабиться перед финалом, ну я сразу про тебя и вспомнил.
— Так это мы враз организуем, Егорка. Сегодня приедете?
— Нет, сегодня мы планируем второй полуфинал посмотреть, я тут ребят на стадион вытащил, уже вроде бы едут. А вот завтра, думаю, мы смогли бы к тебе завалиться дружной компанией. Желающих набралось человек пятнадцать, включая тренера, думаю, в два захода управимся — я же помню размеры твоей баньки. Если, конечно, за полгода не пристроил.
— Нет, Егорка, все та же… Ты, как вы точно решите, отзвонись мне, я ее загодя растоплю.
— А кваском не запасся?
— Квасок есть, как не быть! Я ж, Егорка, по твоему совету стал его на продажу производить, поставляю под реализацию в несколько небольших магазинов под своей зарегистрированной маркой 'MaximЫch'. Говорят, посольские хорошо берут, протоптали тропинку, да и местные, столичные присматриваются, уже многие распробовали. У меня сейчас в холодном подполе как раз две канистры 10-литровых стоят готовые, так одну я запросто могу завтра на стол поставить. Так что приезжайте, не обижу, помимо кваса могу чего и покрепче найти.
— Нет уж, Максимыч, покрепче не надо, нам еще финал играть. Ну, спасибо тебе заранее, завтра созвонимся.
Ну что рассказывать — англичане на переполненном 'Уэмбли' свой полуфинал выиграли. Впрочем, не — 2:1, как в прежней истории, а скромнее — 1:0. Получается, мое появление в этой реальности поменяло не только исход одного из полуфиналов, но и счет в этих играх. Там было дважды по 2:1, теперь же дважды по 1:0. Единственный и победный мяч забил Бобби Чарльтон на 47-й минуте ударом из-за пределов штрафной. Правда, не без небольшого рикошета от кого-то из защитников, что и дезориентировало Перейру.
— Повезло англичанам, — резюмировал Яшин, когда мы уже в сумерках покидали стадион. — У португальцев моментов было не меньше.
— Так и нам с немцами, можно сказать, тоже повезло, — откликнулся Сичинава.
— Ты это, Жора, брось, — одернул его Морозов, покосившись на Киселева. — Мы вчера продемонстрировали превосходство нашего футбола над немецким, доказали, что наши тактические схемы лучше, а характер советских футболистов крепче.
— Так я и не спорю, — пожал плечами Сичинава, пряча ухмылку.
А на следующий день утром мне в номер позвонила… Хелен. Услышав в трубке знакомый голос, я почувствовал легкий озноб. Помнил о ней все это время, но специально не звонил, боялся, что попросит о встрече, и станет делать недвусмысленные намеки, что не прочь еще раз разделить со мной ложе… Нет, ну это я, конечно, немного утрирую, но после той выволочки с газетой мне вообще нужно вести себя тише воды, ниже травы. Сам я, во всяком случае, решил Хелен не звонить, сосредоточившись исключительно на футболе.
— Егор, ты что же, уже столько дней в Англии, а до сих пор мне не позвонил. Или избегаешь меня? — с укором в голосе спросила она.
— Хелен, ты же понимаешь, что у нас жесткий режим, мы с базы никуда, — нагло соврал я и понизил голос. — А каждый звонок отслеживается, и этот тоже, кстати, так что еще неизвестно, какие последствия будет иметь для меня наш разговор.
— Боже, какая глупость! — рассмеялась Хелен. — Ты же не офицер госбезопасности, не раскрываешь мне государственные секреты!
— Ну, офицер не офицер, а звание имею, получил еще, играя за 'Динамо'. А 'Динамо', к твоему сведению, курирует Министерство внутренних дел СССР. Хоть я и футболист, а соответствующие подписки давал, теперь приходится контролировать каждое слово, не говоря уже о поступках.
