Ознакомительная версия.
ПРИЗРАК: — Без комментариев.
ИНТЕРВЬЮЕР: — …они могут быть среди нас…
Глеб Иванович, казалось, учел все.
После причастности к убийству 60 млн. русских людей он полагал, что должен вызывать чудовищный, животный страх у всех, кто слышал о нем, до кого доходили слухи, у всех, кто находится у власти.
И в этом была его роковая ошибка.
Он многим владел в этой жизни, — богатством и властью, но: ограниченной властью и не всем на земле богатством; он имел уникальную базу Русской Науки и невольников — русских ученых; он обладал учеными, которых родные и близкие считали умершими, ушедшими; обладал специалистами в разных областях знаний; имел специалистов, знатоков своего дела, толковых работников и профессионалов во всех сферах жизни общества; он владел тайнами, большинство из которых закрыты от нас и по сей день, тайнами, с которыми человечество могут ознакомить разве что фантасты…
Он знал все тонкости закрытой от общественности науки «высшая социология», знал и владел законами дегенералогии… И при этом Глеб Иванович не мог уразуметь, что среди дьявольской своры большевиков он — один из тех, кто имеет в своих венах еврейскую кровь… что он — один из них… что он — как и они!
Глеб Иванович понимал, что вожди имеют комплекс власти, появляющийся, развивающийся как результат подавленного гомосексуализма и садизма. Но недопонял, что человек, владеющий этой весьма запретной наукой, ее правилами и законами, способен не только продвигать к Власти будущих вождей, но и сам должен… не спешить в нее.
Бокий пытался обмануть законы дегенерации, а обманул себя.
Он склонен был к половым извращениям, имел психические отклонения, имел врожденный дефект, выражавшийся в том, что он слегка подтягивал правую ногу. Он ощущал себя полноценным только во власти; стремился к ней, неограниченной, всеобъемлющей… Жил этой идеей, продвигал ее всяческими способами, которые и в голову-то не придут здравомыслящему человеку… И не заметил, что рядом такие же… психопаты, зорко отслеживают его шаги, изображают из себя его последователей, учеников, восторгаются им, восхваляют его и — предают.
И он, предупреждая, подправляя свое будущее, убирал и сторонников, и врагов…
Одним из тех, кого Бокий какое-то время считал своим скрытным врагом, был руководитель Коминтерна Григорий Евсеевич Зиновьев (наст. Гирш Апфельбаум), хотя тот к нему не имел никаких реальных претензий. И здесь Глеб Иванович просчитался… А вот на человека, работавшего в структуре Коминтерна, которого Зиновьев почти не знал, т. к. человек сей имел выход лично на товарища Сталина, а, значит, имел чрезвычайные возможности и полномочия, Глеб Иванович Бокий не обращал никакого внимания. Зато человечек с младых ногтей заполучив умение решать в голове сложнейшие многоплановые и противоречивые задачи, тщательнейшим образом отслеживал деятельность Бокия, просчитывал его ходы и своевременно информировал вождя о замыслах начальника Спецотдела.
Уникальный человек, уникальный мозг; таких на Земле — единицы.
Этот человек Борис Николаевич Пономарев, в 1926 г., будучи еще юношей, при только ему одному известных обстоятельствах сумел поставить известного сотрудника Спецотдела Александра Васильевича Барченко в зависимое положение, сделав его своим агентом. Барченко стал жертвой некой авантюры, хитроумного шантажа и до конца своих дней при малейшем и тишайшем упоминании имени Бориса Николаевича терял человеческий облик. Крупный, ладно скроенный седовласый крепыш отчаянно боялся имени папы Бори! Все, что Барченко осуществлял под руководством Бокия, становилось известно Пономареву. А тот уж всегда знал, в какой момент довести эту информацию до Сталина. Помимо Барченко Пономарев сумел различными способами завербовать почти всех ведущих сотрудников Спецотдела. Подлинные дети сатаны, зараженные умопомрачением еще в утробах их матерей, игры их мстительны и бесчеловечны…
Когда Сталину стало ясно, что дальше нельзя допускать развитие событий по планам Г. И. Бокия, иначе он сможет стать бесконтрольным и слишком опасным, — был отдан приказ о его аресте.
Любопытно, что за двое суток до ареста товарищ Сталин дал указание о присвоении звания комиссар государственной безопасности 1-го ранга (соответствует командарму 1-го ранга; впоследствии — воинскому званию генерал армии) Бокию Глебу Ивановичу, который до этого имел специальное звание комиссара государственной безопасности 2-го ранга (что соответствовало командарму 2-го ранга; впоследствии — генерал-полковнику).
В ночь с 15 на 16 мая 1937 г. Г. И. Бокий был арестован.
Почти одновременно с ним арестовали и А. В. Барченко, которого долгое время не беспокоили, но спустя почти год расстреляли.
А вот Глеба Ивановича вместе с рядом его уникальных работников перевели в ведомство, которое впоследствии станет неофициально называться партийной разведкой лично товарища Сталина.
В числе переведенных был и адмирал А. В. Колчак. Его поселили в служебный особняк на озере Селигер.
Тогда как Бокий неожиданно занял то место, которое до сего часа занимал у него самого Колчак, — стал заложником, невольником, узником товарища Сталина. Но о том, что он узник Сталина, Бокий не знал… до встречи с Пономаревым.
Все труды, открытия и достижения за время деятельности и жизни Г. И. Бокия стали достоянием структурного подразделения Б. И. Пономарева. ВСЕ! — в том числе:
— базы,
— заводы,
— аэродромы,
— испытательные полигоны,
— специалисты,
— ученые,
— институты и лаборатории,
— агенты и резиденты в разных странах мира…
В совокупности то, что сделано Бокием и Пономаревым, представляло гигантскую взрывоопасную смесь разрушения и саморазрушения всего живого, что есть на Земле.
Официальная версия была такова: Бокия вызвал к себе нарком внутренних дел Ежов и решительно потребовал компромат из черной папки на членов ЦК ВКП(б), а также наркомов СССР. Бокий в решительной форме заявил протест, тогда Ежов сказал, что это приказ товарища Сталина. «А что мне Сталин? — ответил Бокий. — Меня на это место поставил Ленин!» В свой кабинет Г. И. Бокий больше не вернулся.
Тогда как в рапорте начальника Особого сектора ЦК ВКП(б) было записано: «В связи с поставленной задачей нами принято решение о ликвидации Спецотдела и аресте его руководителя. Объявить в средствах печати от имени ГПУ и НКВД, что в СССР раскрыта деятельность членов тайного общества «Единое трудовое братство», а также арестован руководитель этого общества Г. И. Бокий, официально занимавший должность начальника Спецотдела ГПУ».
В действительности Г. И. Бокия под благовидным предлогом пригласил к себе Александр Евгеньевич Голованов, в разговоре он раскрыл суть всей его деятельности, добавив, что отныне все-все-все, находившееся под контролем Бокия, переходит в ведение товарища Сталина и под непосредственное руководство Пономарева.
Глеб Иванович, не потеряв присутствия духа и уверенности, по завершении расклада Голованова совершенно спокойным голосом сказал:
— Я понимаю, что потрудился на славу. И что все мои труды стали достоянием… — он опустил полный презрения взгляд, и у Голованова было такое ощущение, что он кого-то рассматривает, кого-то, имеющего рост намного меньше его, — достоянием этого еврейчика, укравшего благодаря матери Крогаус княжеские гены у Гагариных, этого По-но-ма-ре-ва. Ну что ж, должен заявить, что я эту партию Сталину проиграл. Я подготовил вам базу. И вы воспользуетесь плодами… Да, все-таки вы будете действовать так, как действовал я. И вы, конечно же, заберете все исследования Спецотдела и всех моих лабораторий. Надеюсь, у Сталина и у вас хватит разума не уничтожать моих людей. Без них вы — почти ничто…
Вскоре от должности наркома внутренних дел был отстранен Ежов и отправлен на наркомат речного хозяйства, а затем его просто расстреляли в подвалах горячо любимой им Лубянки. Его ненавистная правая рука — Лаврентий Павлович Берия возглавил этот карательный орган и во исполнение воли вождя приступил к массовой вырубке евреев-ленинцев, а заодно всех тех, кто рьяно разрушал Российскую империю. Их место заполняли сталинские евреи…
После ареста отца были арестованы и дочери Бокия — Елена Ивановна (Глебовна) и Оксана Ивановна (Глебовна), сосланы в исправительно-трудовые лагеря. Их мать, Софья Александровна Доллер, несмотря на особую щедрую любовь и частый прием в доме дорогого гостя — Н. И. Ежова (!), была арестована по ордеру, подписанному этим «другом»; через год-полтора умерла в лагере для чесеиров (членов семей изменников Родины); ее муж И. М. Москвин был арестован немногим ранее Г. И. Бокия. Елена Ивановна освободится из заключения в хрущевские времена; младшая, Оксана Ивановна, умрет в пересыльном пункте. И нечему тут ужасаться — ВСЕ (эти и многие-многие другие из «этих») получили ТО, ЧТО строили так рьяно, так ненавистно разоряя, оскверняя, уничтожая Святую Русь… Как говаривают в народе: как аукнется, так и откликнется. Да, к слову, советско-еврейская власть их всех — названных, в том числе и Г. И. Бокия (!) — реабилитирует, мол, хорошие дела вы делали, ребята, да вот пострадали не-ви-нно-о-о-о…
Ознакомительная версия.
