Похоже на то.
— И что вы обо мне подумаете, если я соглашусь?
— Что вы прагматичны, — сказал я. — Впрочем, я не настаиваю. Если хотите пугать сестру и племянницу, а также давать соседям повод для сплетен, то, как говорится, флаг вам в руки.
— Умеете вы уговаривать, — сказала она. — Пойдемте.
Из холодного у меня дома оказалась только пачка замороженных пельменей, с которой Ирина и уединилась в ванной. Я с тоской осмотрел пустой холодильник — в магазин-то я так и не зашел — и чтобы хоть чем-то себя занять, принялся варить кофе.
И пока я варил кофе, меня осенило.
Так бывает, когда ты постоянно о чем-то думаешь и не можешь найти ответ. Ты переключаешься на какое-нибудь монотонное занятие, а мысли продолжают накапливаться в твоей голове, а потом они доходят до какой-то критической массы, и появляется идея, которая, в моем случае, очень быстро превратилась в план.
План был дерзкий. Возможно, слишком наглый даже для меня, но альтернатив ему все равно не было, так что я принялся его обдумывать и сразу же понял, что в одно лицо я его не потяну.
Мне нужна была информация, а интернет, в котором можно было бы ее найти, еще не придумали. Конечно, были способы получить интересующие меня сведения и другими путями, но как это сделать под колпаком отдела Х, который сразу же раскусит мой замысел и наверняка попытается мне воспрепятствовать? А майор Сашка так не вовремя угодил в реанимацию…
Я разлил кофе по чашкам, бросил в свою ложку сахара и задумчиво принялся размешивать.
Ирина вышла из ванной. С тональным кремом она обращалась куда лучше, чем я, синяк был практически не виден, о чем я ей сразу же и сообщил.
— Хороший крем, — сказала она. — Дефицитный. Я себе такой позволить не могу.
— У жены товарища одолжил, — объяснил я.
— Редкой щедрости женщина, — сказала Ирина. — Повезло вашему товарищу. Где он сейчас?
— В реанимации, — сказал я. — Но эти два факта никак не связаны, да и вообще, в момент одалживания ее дома не было.
— Понятнее не стало, но ладно, — сказал Ирина и потрясла зажатыми в руке пельменями. — А это, как я понимаю, ваш сегодняшний холостяцкий ужин.
— Похоже на то, — сказал я.
— Давайте, я их хотя бы сварю.
Глава 24
В дверь позвонили.
Я продрал глаза и посмотрел на часы. Полтретьего ночи. Кому тут опять приспичило? Я перевернулся на другой бок. Может, если их игнорировать, они подумают, что меня нет дома, и уйдут.
В дверь позвонили еще раз, и довольно настойчиво. Чей-то явно лишний палец вдавливал кнопку звонка секунд двадцать, если не больше.
Я вздохнул, посмотрел на лежащую рядом Ирину — ее слух не так чуток, как мой, и она не проснулась — и пошел открывать дверь. Но по дороге прихватил из стола пистолет, потому что если это очередной привет от корешей Лобастого или Седьмого, просто перестреляю ублюдков к черту, а объясняться буду уже потом.
— Кому не спится в ночь глухую?
— Мне.
Я открыл дверь и впустил Петруху в прихожую.
— Как есть Аполлон, — сказал Петруха. — Не, то, что ты с пистолетом, это я всецело одобряю, бдительность должна быть, враги не дремлют и все такое. А вот то, что ты без трусов, это немного странно и, я бы даже сказал, вызывающе.
— Упс, — сказал я. — Проходи на кухню, я пока оденусь.
— Конечно, — сказал он.
Пока он зажигал газ, набирал воду и ставил чайник на плиту, я надел трусы, джинсы и футболку. А пистолет в прихожей на полочку положил, чтобы в комнату не ходить и Ирину лишний раз не тревожить.
— Ты на часы смотрел? — поинтересовался я, заходя на кухню и закрывая за собой дверь. — С майором что-то случилось?
— Майор тяжел, но стабилен, — сказал Петруха. — А у меня разговор к тебе возник.
— У меня к тебе тоже, но я собирался подождать до утра, — сказал я.
— А я тут недалеко был, ну и подумал, а чего время терять, — сказал Петруха. — Ты не один, что ли?
— Как будто вы не знаете, — сказал я.
— Мы знаем, — сказал Петруха. — Мы много чего знаем. Мы, например, знаем, что ейный бывший в травму со сломанной рукой приходил, побои зафиксировал и заявление на тебя написал.
— Не по-пацански это, — сказал я.
— Так-то и ты уже не пацан, — сказал Петруха. — Поаккуратнее сработать не мог, специалист?
— Да что-то он мне не под то настроение попал, — сказал я. — Выходит, мне теперь визита участкового ждать?
— Участкового я приторможу, — сказал Петруха. — Завтра с утра, как у него рабочий день начнется. Но видится мне, что одними только ментами этот персонаж не ограничится. Я, конечно, могу его шугануть, чтоб он забыл, как тебя вообще зовут…
— Не надо, — сказал я. — Я сам разберусь.
— Люблю таких людей, — сказал Петруха.
Чайник закипел, и я налил оставшейся после вечернего распития заварки и разбавил ее кипятком.
— А пожрать ничего нет? — поинтересовался Петруха.
— Хлеб и яйца, но это я на завтрак планировал.
— Понимаю, — сказал он. — Ладно, перебьюсь.
— Ты чего зашел-то? — спросил я и зевнул.
— Хотел тебе для начала одну штуку показать, — сказал он и выложил из кармана на стол вполне привычного вида артефакт, который я не думал увидеть еще лет пятнадцать или что-то около того. — Знаешь, что это такое?
