Зал ответил дружным смехом. Но дядя Вася был не лыком шит, да и не привык робеть перед начальством:
– Ну а когда по хваленой фанере да из пулемета?
– Вот! – поднял вверх указательный палец конструктор, которого уже захватила словесная дуэль с настырным механиком, которого он принял сначала за балагура, нахватавшегося вершков. – Вот! Мы специально провели исследования. Исследования просты: расстреляли из пулемета лист фанеры и лист дюраля. Фанеру, замечу, расстреляли вдоль волокон. А потом присобачили динамометры, и на разрыв... Прочность фанеры, прошитой винтовочными пулями, оказалась больше прочности дюраля!!! – торжествующе провозгласил он. Будь это цирковой номер или сцена из спектакля, Яковлев бы сорвал бурю аплодисментов, но тихий восторг среди людей знающих, понимающих был ему стократ дороже.
Дядя Вася, признав свое поражение, развел руками и, театрально склонив голову, присел.
Яковлев же продолжил:
– Я не осуждаю Василия Игнатьевича, ведь я и сам много раз сомневался. Советский Союз – Родина цельнометаллических самолетов, Советский Союз – Родина цельнометаллических бомбардировщиков, Советский Союз – Родина цельнометаллических истребителей, вдруг начинает делать самолеты из фанеры. Вы знаете, когда я пришел к Сталину с этим предложением, с каким удивлением он на меня посмотрел? А я ему сказал: «Вы просили сделать лучший в мире истребитель? Я сделал. Если бы вы приказали сделать рекордный самолет, он, конечно, был бы изготовлен из титана. Электроцепи я спроектировал бы из золота, а выхлопные трубы из нержавейки. Но я делал лучший в мире истребитель для завоевания господства в воздухе посредством воздушного боя. Если вам нужно сто таких самолетов, их можно сделать из дюралюмина. Но если нужны тысячи машин, для их изготовления потребуются многие тысячи тонн очень дефицитного материала в листах и в отходах». Сталин согласился со мной, а я надеюсь и вас переубедить.
Он, обращаясь как бы к дяде Васе, вел уже диалог с залом.
– Я не случайно оговорился сейчас: истребитель для воздушного поединка, для завоевания господства в воздухе...
– А что, истребитель может быть и не для воздушного боя? – бросил из зала реплику кто-то из молодых летчиков.
– А ведь бой может быть разным! Одно дело прикрывать строй бомбардировщиков, другое – перехват истребителями ПВО вражеских бомберов, и третье – схватка истребителя с истребителем и свободная охота, черт возьми!. И для каждой из этих разновидностей боя желательно иметь специальную машину. Даже капиталистические страны не могут себе позволить того, что имеют советские летчики.
– А если сделать один, самый лучший истребитель?
– Мы пробовали обмануть законы физики. Себя обмануть можно, а их не обманешь. – Яковлев обратился к комполка: – Можно немного из теории аэродинамики?
Тот лишь пожал плечами, мол, почему бы и нет.
– Так вот. Самое важное. На сегодня львиную долю аэродинамического сопротивления, до семидесяти процентов, дает крыло. Сила этого сопротивления на некоторых самолетах превосходит тягу винта почти в десять раз. Чем меньше аэродинамическое сопротивление, тем больше скорость! Так, для того, чтобы создать скоростной самолет, нам крыло нужно делать покороче и потоньше, тем самым уменьшив площадь и подъемную силу. Так мы сможем создать очень быстрый самолет, но его маневренность, зависящая от подъемной силы крыла, будет невелика. Да и посадочная скорость будет мало отличаться от номинальной. Вопрос, какой длины и качества строить взлетные полосы, оставим на потом. Нам важнее, как поведет себя этот самолет в маневренном бою? Ответ – поведет плохо.
Ведь для маневренного боя на виражах нужна подъемная сила. А у нас она наименьшая. А если мы вновь возьмемся увеличивать площадь крыла, неизбежно упадет скорость. Плюсы свои есть и здесь. Такой самолет будет сопровождать не столь быстроходные бомбардировщики и штурмовики, вокруг которых он может виться как пчела. Из-под удара более скоростного противника он легко сможет уйти в вираж, и, зайдя в хвост, развалить на части. А раз подъемная сила велика, мы сможем на него установить более тяжелое, а значит, и более мощное оружие.
По этому принципу построены и И-15, и И-16.
Про И-16 вообще разговор особый. Обладая малыми размерами и будучи по существу аэродинамически неустойчивым в полете, этот истребитель обладает сверхманевренностью. А если вспомнить про его вооружение, состоящее из двух скорострельных пушек и двух сверхскорострельных пулеметов, пред нами предстает шедевр, который не скоро устареет. Конечно, такой самолет требует и более квалифицированного управления. Летать на нем сложно, но вы и не пацаны после училища. "И использовать его надо строго в соответствии с его предназначением. Пусть у него хорошая скороподъемность, на больших высотах делать ему нечего, как и вести свободную охоту. Не сможет он никого догнать, да для этого и не предназначен.
Далее, про истребитель-перехватчик. Посмотрим на примере МиГа...
– А что, МиГ – неплохой самолет! – не выдержал комэск. – Я летал на нем на переподготовке.
– А кто говорит, что плохой? Но я готов голову дать на отсечение, если он сможет сбить И-16 у земли. А почему? Здесь свою роль играет специфика действий перехватчика. Схема проста. Мы прикрываем определенный район. Условно, пусть это будет район ПВО Москвы. Сначала откуда-то из-под Бреста пришло сообщение (берем довоенную ситуацию), что границу пересекло крупное соединение бомбардировщиков. Запуск моторов, прогрев. Снова сообщение, из Смоленска – прошли. И-16 поднимались, но догнать не смогли. Сообщение из Вязьмы – прошли... Напряжение нарастает, но теперь нам известны их курс и высота полета. Можайск – взлет!
Высота 11 000 метров. МиГи легко выскочили на нее, встали в круг. Ночь лунная, и на такой высоте ни облачка, видимость миллион на миллион.
А вот и они, родимые, фашисты поганые!
Самолет, у которого мощный двенадцатицилиндровый двигатель, а крылышко маленькое-маленькое, развивает в разреженном воздухе огромную скорость. И зачем маневрировать? Вдарил с упреждением по огромному, неповоротливому бомбовозу... промазал, развернулся и снова вдарил! Только перья полетят, и некуда фашистам бежать: на тысячи километров наша земля. И сопровождения истребительного нет, какой истребитель обладает такой дальностью полета? А когда свалим всех супостатов с высот головокружительных, аккуратно садимся на длиннющий, заботливо заасфальтированный аэродром. Для таких самолетов не грех и асфальт расстелить. И не будем мы взлетать на них с лесных полянок да проселочных дорог.
