– Но…
– Возражения не принимаются! – пилот шутливо погрозил девушке пальцем. – Беги, одевайся. Я подожду.
После этих слов Драгомиров прислонился к косяку и показательно посмотрел на часы. Алена, что-то пискнув, испарилась, исчезнув в глубинах квартиры.
"Итак, как ей это сказать? Сразу или мягко как-то подвести? А как я это всегда делал? А… Никак?" – и только сейчас до Богдана дошло, что он еще никому не признавался в любви. Никогда. До Татьяны не чувствовал ничего подобного, ей признаться банально струсил, а после – опять не чувствовал.
"Ну ничего себе открытие, товарищ полковник! М-да-а-а. До сороковника осталось-то всего ничего – и тут такое. И чего делать?" – в данный конкретный момент генеральный секретарь уже не очень-то и хотел, чтобы Алена справилась с задачей одевания быстрее обычного.
Нервно крутя в руках фуражку, Драгомиров отчаянно пытался сообразить, что ему делать. Волевым усилием отогнав зарождающееся в душе смятение, он сделал глубокий вдох и на миг отключил мысли вообще, будто находился на аэродроме, в кабине родного "Яка", перед вылетом на задание.
"Соображать будем на лету, товарищ полковник. А сейчас – собрался, тряпка!" – резким движением выпрямившись, Богдан еще раз вздохнул и расправил плечи.
– А я готова, – появление Алены почему-то окончательно успокоило пилота, каким-то образом уверив, что все будет хорошо.
– Ну, тогда пойдем, красавица, – Драгомиров галантно пропустил девушку вперед.
Уже внизу, выходя из лифта, он вдруг поймал себя на мысли, что совершенно спокоен и ни о чем не волнуется. Абсолютно.
А Алена этим вечером выглядела просто восхитительно. Легкое желтое платье, длинные, чуть вьющиеся волосы, лежащие на плечах, радостная улыбка… Студентка просто сверкала обаянием и красотой.
До набережной идти было недалеко – всего минут пять-десять, и неторопливо вышагивающий генсек обстоятельно обдумывал, как именно ему стоит подвести разговор к интересующей его теме.
– Вот, так что у нас последний год остался – и все! Работа-работа-работа! – рассказывающая о своей учебе девушка отвлекла Богдана от глубоких мыслей, буквально заставив обратить на себя все внимание целиком.
– Так не терпится заняться трудовой деятельностью?
– Конечно! Учеба уже поднадоела, хочется самой решать какие-то важные задачи!
– Поня-я-ятно, – протянул Богдан. – Правильный подход к делу.
"Как? Как к этому подвести-то, Боже ж ты мой? – мечущиеся мысли, однако, никуда не делись, время от времени вырываясь на поверхность. – Опять струсить? Снова? А-а, хрен с ним. Пойду напролом!" – решение далось мужчине как-то неожиданно легко.
– Алена, я хотел с тобою серьезно поговорить, – простые слова как-то сразу заставили девушку замолчать. – В общем, я на днях улетаю в Иран. Дружественный визит, так сказать. И до этого отлета хотел все прояснить.
Студентка все так же молчала, в напряжении прислушиваясь к каждому слову Драгомирова.
– И не буду тянуть. Ты мне не просто нравишься. Ты… ну, в общем, много для меня значишь, – скомканный конец фразы заставил пилота продолжить: – Очень много. И я честно скажу, для меня это нелегко. Потому что приходилось мне в жизни терять близких людей… И на войне, и после нее. И мне тяжело привязываться к кому-то. А любить – тем более. И я, как бы так сказать, ну, то есть, конечно…
"Он так еще десятилетие говорить будет", – Алена улыбнулась, наконец дождавшись от "стального Драгомирова" проявления вполне себе настоящих чувств.
В общем, дожидаться, пока многократный Герой Советского Союза разродится точной формулировкой, она не стала – женское сердце все уже поняло. Поэтому девушка просто потянула его за руку, останавливая и разворачивая к себе, и поцеловала. Просто и незамысловато.
Проходящая невдалеке пожилая уже супружеская пара обратила на них внимание – уж больно завораживающе выглядели влюбленные. Мужчина заулыбался и даже хотел что-то сказать или крикнуть, но был остановлен тычком в бок от своей спутницы, маленькой сухонькой женщины, всем своим видом выражающей благонравие.
А еще секундой спустя и он, и она узнали в стащившем с себя фуражку пилоте Генерального Секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Народных Комиссаров СССР, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Драгомирова Богдана Сергеевича. Мужчина, помимо всего прочего, узнал еще и девушку. И радостно зажмурился – ибо только что выиграл не один и не два спора.
Все же сторонников "партии Алены" было немало…
* * *
Борт N1 советских ВВС, заходящий на посадку, смотрелся просто фантастически. Огромный авиалайнер – гражданская версия бомбардировщика Ту-95 – выглядел настоящим гостем из будущего. На его фоне даже стандартная восьмерка сопровождающих "МиГов" осталась незамеченной.
Аэропорт Тегерана, ожидающий прибытия лидера СССР, затих, наблюдая за приземлением турбовинтового исполина. Ювелирно притерев самолет к полосе, пилот четко коснулся земли и уверенно повел его к зданию аэровокзала.
– Ничего себе, – британский посол, находящийся здесь совершенно неофициально, с трудом удержался, чтобы не выругаться. – Впечатляет.
Его американский коллега промолчал.
А вот простые люди, прильнувшие к стеклам, сдержанности не проявляли, громко комментируя и восхищаясь происходящим.
Тем временем закончивший рулежку лайнер остановился, и к нему бодро покатился самоходный трап. Один из двух, имеющихся в столице Северного Ирана.
Мгновенно выстроился почетный караул, на воздухе появился и сам шах – все же встречать такого гостя, как Драгомиров, кому-то не столь значительному было бы как минимум неуважительно, если не оскорбительно.
Охрана, занимавшая значительную часть аэропорта, напряглась, когда из самолета появился советский лидер.
Солнце, стоящее в зените, позволяло видеть все в самых мелких подробностях. И подтянутая фигура Генерального Секретаря ЦК КПСС, им освещенная, выглядела достаточно величественно даже на фоне авиагиганта.
– Товарищ Драгомиров, народ Ирана рад приветствовать вас на своей земле, – шах улыбнулся и протянул спустившемуся на землю русскому руку.
Пожав ее, Богдан совершенно серьезным тоном ответил на чистейшем фарси:
– Я благодарю иранский народ за гостеприимство и уверен, что мое здесь пребывание будет исключительно продуктивным и полезным для отношений между нашими странами. Сейчас и в будущем.
Эту фразу Богдан отрабатывал долго. И пусть она оставалась единственной, которую он произносил практически без акцента, более-менее понимать местный язык Драгомиров наловчился. И даже мог на фарси объясняться. Все же к поездке он готовился не со вчерашнего дня, причем под руководством, в том числе, опытных востоковедов и лингвистов.
