Другая группа будет более приземлённой задачей заниматься, их цель отбить у некоторых охоту обстрелы Российских городов устраивать. Возможно, что кто-то подзабыл события более чем десятилетней давности, то их проблемы. Мне такие вещи по должностизабывать не положено!
На следующий день ещё две встречи состояться должны, не думайте, что всего две. Здесь я не только о важных встречах записи делаю.
Министром МПС России, Павлом Петровичем Мельниковым уже несколько лет проводятся работы по увеличению грузоподъёмности подвижного состава. Теоретические споры давно закончены. Сейчас министр докладывает мне о результатах испытаний грузовых вагонов с двухосными тележками. Это первая продукция Брянского завода. Много было вопросов, но принятое нами решение верным оказалось. Состав из десяти вагонов новой конструкции влекомый спаркой паровозов в течение восьми месяцев «накатал» по нашим дорогам почти пятьдесят тысяч километров. Вагоны, загруженные щебнем в невиданном ранее количестве 40 тонн, великолепно выдержали испытание.
Третий участник нашей встречи Сергей Иванович Мальцев, докладывает об окончании реконструкции Людиновского паровозного завода и о прокладке ж/д пути до Радицы протяжённостью 74 версты. Заводчик особо подчёркивает, что постройка одной версты обошлась в 32,7 тысячи рублей. Это очень хороший результат, для колеи 1524 мм.
— Сергей Иванович, а как обстоят дела с военными заказами?
— Ваше Императорское Величество, шесть первых мотовозов (мотодрезин) с поворотными площадками и прицепными четырёхосными платформами, мы отправили в Николаев, ещё в прошлом месяце. Дрезины имеют противоосколочную броню в две трети дюйма толщиной, конструктивная скорость хода с полностью загруженным прицепным вагоном более 50 верст в час. В дальнейшем будем делать по четыре отправки ежемесячно.
— Это похвально. Что со строительством бронированных поездов с площадками под морские орудия калибром шесть дюймов?
— Ваше Императорское Величество, дозвольте по этому вопросу сыну доложить, он непосредственно теми вопросами ведает. Сейчас он в приёмной дожидается.
— Хорошо, пусть докладывает.
Сергей Сергеевич Мальцов (1845–1881 гг.) — генерал-майор, …. Это всё, что я успел прочесть на «экране» блокнота, когда в кабинет вошёл молодой человек в форме железнодорожных войск.
— Володя, пригласите, пожалуйста, тогда и Ивана Сергеевича Мальцова, раз уж здесь почти вся династия в сборе.
Иван Сергеевич, это владелец Гусь-Хрустальных заводов, которые тоже в этом проекте участвуют, но по «оптическому направлению». После моего приглашения в кабинете появился старший сын Сергея Акимовича Мальцова, которого можно назвать одним из основателей производства хрусталя в России.
Жаль, что нет здесь среди присутствующих Ивана Васильевича Турчанинова (он в ответственной зарубежной поездке). Блестящая мысль поставить орудия на железнодорожные платформы пришла ему в голову во время гражданской войны в США в 1861 г. Артиллерия по железной дороге была быстро доставлена к расположившимся лагерем у линии железной дороги войскам Южных штатов и произвела в их рядах полное опустошение. Этот удачный опыт потом неоднократно использовался. В 1864 г. на платформы были установлены уже 13-дюймовые мортиры, стрелявшие при осаде Питтсбурга снарядами массой примерно 100 кг с дальностью стрельбы до 4,5 км.
В Европе такое использование железнодорожных платформ (в том времени) начнётся, только с 1871 года при осаде Парижа. После совещания с Милютиным и Барятинским ещё в 1866 г., на котором обсуждалось предложение Турчанинова, было принято решение о строительстве специальных поездов с бронеплощадками под корабельные орудия. Двух орудийные башни калибром четыре дюйма были полным аналогом речных мониторов. Одно орудийная шести дюймовая установка со всем хозяйством занимала платформу целиком. Помимо орудий, каждая площадка оснащалась ещё и шестью пулемётами, позволявшими действовать как при обороне, так и в атаке.
Для перемещения бронепоезда в районе боевых действий предполагалось использовать два бронированных мотовоза, а для подхода в зону, обычный «чёрный паровоз».
Младший Мальцов доложил о ходе работ по созданию наших бронепоездов, закончив доклад обильным цифровыми выкладками, из которых я твёрдо запомнил, только одну. Начиная с лета 1869 года, министерство Милютина будет получать по одному бронепоезду ежеквартально с Брянского завода и по одному с Людиновского.
Мельников и Милютин просят утвердить принесённые документы, но я наученный «морским» опытом с торпедными катерами, предлагаю пока их оставить у Сабурова. Министры не обижаются, они всё хорошо понимают.
* * *
Николай Петрович Балашов, только что вызван мной «тихонько», через Володю.
— Добрый день, Ваше императорское Величество!
— Здравствуйте, присаживайтесь и внимательно слушайте. Ничего не записывать.
Балашов весь напрягся и застыл в позе охотничьей собаки. Сейчас я его немного расшевелю.
— Николай Петрович, в ближайшее время у господина Сабурова юбилей.
Мой собеседник немного смущен и не понимает. Возможно, он думает о дне рождения своего шефа.
— Пять лет назад Андрей Александрович впервые переступил порог этого кабинета. Посему подготовьте, пожалуйста, необходимые документы о его поздравлении и премировании по этому поводу. Дело «АБСОЛЮТНО СЕКРЕТНОЕ», докладывать мне лично.
На лице моего собеседника появляется улыбка.
— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество.
— Досвидания, желаю удачи, и помните, — полная секретность.
* * *
Разговор с Балашовым, это просто разминка в перерыве, перед встречей с князем Горчаковым.
— Здравствуйте Ваше Императорское Величество.
— Добрый день, дорогой Александр Михайлович.
Каждый раз, общаясь с князем, я немного робел. Нет, не в смысле боялся, просто 45 лет разницы в возрасте подспудно оказывали такое влияние. К этому надо добавить, что мне постоянно было необходимо поддерживать баланс между «оборонительной» тактикой Горчакова и так называемой национальной партией, которую возглавляют военный министр Милютин и Николай Павлович Игнатьев.
— Дорогой князь, давайте распланируем нашу встречу сегодня следующим образом. Сначала вы расскажете мне о положении дел в Бразилии, Чили, Венесуэле, а потом мы вместе подумаем над нашей позицией здесь в Европе.
— Хорошо, Ваше Императорское Величество. Разрешите начать?
