богини — пояснил мне Тиллиус таким тоном, словно не знать этого я никак не мог.
Кивнув фрументарию, судорожно начинаю вспоминать, что это за богиня у римлян такая? Вспомнил с большим трудом. Имени ее они почему-то стараются не называть, но вообще считается, что Благая богиня — это Майя — жена Вулкана и мать Меркурия, бога торговли.
— Но в её храмы вроде бы допускают только женщин?
— Так еще и флоралии сейчас проходят — хмыкнул Гней — гетеры наверное опять исполняют свои танцы с раздеванием.
Вот про флоралии я уже знаю несколько больше. Веселый такой римский праздник! Двери домов украшаются цветочными венками, одежда — цветами, все поют, танцуют, предаются веселью и разгулу. Актеры устраивают на площадях театрализованные представления, выступают акробаты и фокусники.
— Доставайте скрижаль — я не мог упустить возможности показать горожанам святыню и дал команду на открытие нашего ковчега. Апостолы вытащили каменную доску, поставили ее на деревянную подставку. Сам ящик мы подняли повыше и ускорили шаг, пробиваясь в начало колонны.
Марон хмуро взглянул на мое самоуправство, но промолчал. Ничего не сказал и Пилат, когда к нам присоединились Корнелия с Клавдией. Женщины перед воротами вышли из повозки и пошли рядом с ковчегом. Сам же префект настоял на том, что в столицу он должен въехать верхом, чтобы не демонстрировать горожанам свою слабость. Я только махнул рукой — пусть уже этот упрямец делает, что хочет. Он сначала ведь в карруке до Кесарии собирался ехать. Еле убедил его, что в повозке растрясет так, что мало не покажется. С трудом Пилат согласился, чтобы его сменяясь несли солдаты в паланкине, но был при этом очень недоволен — потом всю дорогу хмурился и сопел, поджав губы.
Городские ворота были широко распахнуты, на входе в столицу наблюдалось настоящее столпотворение.
— Флорарии..?. - провел я рукой по цветочной гирлянде, свисающей со столба дорожного указателя — А может, нам сегодня увольнительную дадут?
В Кесарию Палестинскую наш 6-ой Железный легион вошел в полдень 1-го мая. И сразу же попал в «пробку» — по центральной улице шла процессия горожан. Мужчины и женщины с цветочными венками на головах, на ходу распевали песни и пританцовывали. Играли флейты, звучали трубы. В самом центре толпы, в которой больше всего было греков в белых туниках, несли статую богини с рогом в руках.
— Языческие боги и их праздники такие забавные…! — усмехнулся Матфей.
— А куда они все идут? — заинтересовался Иоанн.
— К храму Августа и Ромы. У богини Флоры в Кесарии нет своего святилища — Лонгин оттолкнул с дороги какого-то зеваку, раздраженно сплюнул — Столпились тут, не пройдешь.
* * *
Путь от крепостных стен до городского форума у нас занял около получаса. В принципе мы могли бы и через южные ворота сразу во дворец Ирода пройти — что было бы намного короче и быстрее — но префект решил, наглядно показать кесарийцам всю мощь римского легиона. Триумфа в Риме им с Мароном не видать, как своих ушей — ни происхождением не вышли, ни количеством взятых в плен врагов. Так эти ушлые деятели видимо решили себе устроить триумф местного масштаба. А что? Тоже вполне достойно получилось.
Зрителей на улице сегодня полно, и весь наш путь до дворца украшен цветочными гирляндами и венками. Считай, ненавязчиво так разделили праздник с Благой богиней. Но самое главное — бравые римские легионеры наглядно продемонстрировали жителям Кесарии не только свои сверкающие доспехи и оружие, но и повозки с трофейным золотом, а также толпу пленных зилотов, скованных цепями. А вот это уже вызвало неподдельный бурный восторг у горожан — купцам от этих разбойников здорово доставалось.
А вот скрижаль мало кто оценил, многие даже и не поняли, что это иудейская святыня. Скорее всего, приняли за очередной римский трофей. Ведь население Кесарии — это в основном сирийские греки и римляне, сами иудеи не очень любят эту новую столицу, выстроенную ненавистным Иродом Великим. А те богатые евреи, что живут здесь обособленно в еврейском квартале, участия в греко-римских языческих праздниках уж точно не принимают. Ну, ничего… надеюсь, ситуация вскоре изменится. Греки очень восприимчивы к новым религиозным течениям, не зря именно они и стали самыми верными последователями Иисуса, разнося христианство по всему миру. А пока мы с апостолами восхищенно разглядываем Кесарию.
Город красивый, и по сравнению с древним мрачноватым Иерусалимом, выглядит как белоснежный греческий полис. Все здания выстроены в основном из местного желтого песчаника, но побелены известью — отсюда и эта режущая глаз восхитительная белизна города. Широкие улицы вымощены гладким камнем. Планировка у Кесарии логичная и типично римская — город поделен на ровные прямоугольные кварталы, в которых просто невозможно потеряться. Центральных улиц в Кесарии две: та, по которой мы сейчас чапаем, называется Декуманус Максимус и проходит с востока на запад, заканчиваясь на форуме. Вторая — Кардо Максимус — длиннее первой в несколько раз и рассекает весь город с юга на север. И вся остальная планировка улиц идет уже от них.
Пройдя мимо жилых кварталов и многочисленных лавок торгового, когорты выходят, наконец, на городской форум. Это самый центр города и здесь начинается зона с общественными зданиями, богато украшенными мраморными колоннадами, фонтанами и скульптурами. С форума открывается впечатляющий вид на Храм императора Августа и богини Рима — центральную точку города. Монументальное здание Храма имеет вполне типичный для нынешней эпохи вид: римский портик с треугольным фронтоном и статуями на нем, и множество высоких колонн вдоль каждой из стен. Но этот белоснежнее святилище построено на природном холме, и оттого оно словно возносится к небу, доминируя над центральной частью города. С разных сторон к нему ведут несколько лестниц, на которых сейчас и толпится народ.
— Это сколько же мрамора на него пошло…? — изумляется Иаков.
— Откуда в Иудее мрамор… — усмехается Тиллиус в ответ на наивность апостола — Его же везут из самого Рима и стоит он очень дорого. Так что из мрамора здесь только колонны и статуи, все остальное построено из местного песчаника и сверху покрыто специальной штукатуркой под мрамор.
Я глубоко вдохнул свежий, йодистый воздух, прикрывая от удовольствия глаза. Море было совсем рядом, за храмом уже начиналась гавань, но шума
