не стал спорить сержант, и, после непродолжительного молчания, завел со Стэном разговор про каких-то женщин, что было мне не интересно, а потом про какие-то тонкости службы, которые мне были бы интересны, если бы я понимал о чем, собственно речь. А потом, увидев, что я заскучал настолько, что стал даже подремывать в седле, они начали рассказывать различные истории из своей жизни. Это было то весело, то познавательно, но безумно интересно. Я слушал их с большим удовольствием, да так увлекся, что даже вздрогнул, когда подскакавший гвардеец из передового дозора, громко крикнул:
— Замок Вудрон! — и, вытянув руку, обратил наше внимание на вздымающиеся каменные стены нашего баронского замка.
Въехав первым в открывшиеся ворота замка, увидел стоящего прямо напротив ворот Хорта Иствика с пятью замковыми стражниками. Я приветливо махнул им рукой и спрыгнул с коняшки. Капитан замковой стражи не двинулся с места, продолжая следить за въезжающими в замок гвардейцами и их пленниками.
Бросив мимолетный взгляд на стены, я моментально напрягся. Где-то полтора десятка замковой стражи, удобно расположившись на стене, держали въезжающих гвардейцев на прицеле своих луков и арбалетов.
Я не понимал, что происходит, но решил подождать, посмотреть, чем это все закончится. Когда все, вновь прибывшие заехали во двор, Хорт дал сигнал, и ворота закрыли. Гвардейцы, наверняка заметили настороженность стражников и лучников с арбалетчиками на стенах, но, как ни в чем не бывало, слезали с коней, обменивались впечатлениями и, вроде как, не обращали никакого внимания на неласковый прием.
— Хорт, — я, поняв, что вряд ли увижу что-нибудь, что прольет свет на такое поведение капитана стражи, решил просто поинтересоваться. — А что, собственно происходит? — я пытливо посмотрел ему в лицо. — Почему такой прием?
— Минутку, ваша милость! — бросил он и вдруг громко заорал:
— Диттон!
Во двор вылетел знакомый мне по предыдущему приезду паренек и, увидев меня, радостно заулыбался.
— Чего скалишься, Диттон? — зарычал Хорт. — Бери людей и обслужи гостей! — рыкнул он. — Коней — конюшню! Людей — в малую трапезную! Живо!
Парень буквально молнией метнулся обратно в донжон и уже через несколько секунд набежали слуги, разобрали у гвардейцев их коней и повели в конюшню.
— Капитан, вы чего так на парня набросились? — удивился я.
— А, — скривился он, — провинился он! — и, увидев мой вопросительный взгляд, махнул рукой, — потом расскажу!
— Что-то серьезное? — насторожился я.
— Ну, как сказать… — многозначительно протянул он и я понял, что конкретики не будет.
— Капитан, познакомьтесь, — я рукой подозвал обоих сержантов, стоящих неподалеку и явно ожидающих, когда я закончу разговор. — Это сержант дворцовой стражи Стэн Киллпатрик, барон Ворн, и сержант гвардии герцогства, Эдвард Велтон, барон Тром.
— Очень приятно, господа, — чуть склонил голову капитан, — Хорт Иствик, капитан замковой стражи замка Вудрон.
Оба сержанта, в ответ, тоже вежливо склонили головы, заверив капитана, что встреча с ним — это лучшее, что случилось в их жизни! Ну, шучу, конечно, но они оба были искренни в своей приязни.
— Хот, скажите, — прервал я их вежливые вопросы о погоде, жизни и прочей фигне. — У вас здесь, на горизонте, случайно, графиня Дерская не появлялась?
Сержанты моментально притихли и многозначительно переглянулись. Интересно, что-нибудь заподозрили?
— Нет, милорд, — покачал головой капитан. Я облегченно вздохнул. — Графиню не видел… — он замолчал, что-то обдумывая.
— А кого видел? — насторожился я.
— А вот Бриан Торнсвит, это один из близких друзей графа Дерского, — пояснил Хорт для тех, кому это неизвестно, — пару раз мелькал, правда, только один раз, после того, как мы отдали им их коней, он подъезжал к стене замка и караульные говорят, что только проорал благодарность за коника и тут же уехал, а так, к стенам замка он не подъезжал!
— Ну и хорошо! — обрадовался я, но бдительности решил не терять, а то, мало ли!
— А еще, — чуть поколебавшись, продолжил Хорт, — несколько раз около замковых стен видели Адриано Гроссо по прозвищу Бледный.
— Кто это? — опять подобрался я, понимая, что просто так капитан говорить не будет, и если он вдруг отметил этого человека, то это точно неспроста!
— Это человек графини, — пояснил Хорт. — Есть подозрения, что он выполняет «деликатные» поручения своей госпожи, но вот доказательств, сами понимаете, никаких.
— И что? — пока описание этого человека мне было ненужно. — Он что-то предпринимал?
— Да, нет, — пожал плечами капитан. — Просто очень внимательно рассматривал ворота замка и его стены.
— Стены, значит, — повторил я задумчиво за капитаном. — Ладно, — я принял решение, — сейчас, пойдемте, наконец-то, поедим нормальную человеческую еду и за столом, а не в седле скачущей лошади! — сержанты оживились. — А после ужина, господа, я вас всех жду… — и тут я понял, что абсолютно не знаю, где можно с ними поговорить, чтобы нам не помешали.
Хорт правильно понял мои затруднения.
— После ужина предлагаю собраться в моем кабинете. Спросите у слуг, они покажут вам дорогу, господа!
— Ага, хорошо! — мы с сержантами дружно кивнули. — Хорт, вы с нами? — спросил я капитана.
— Нет, милорд, — он отрицательно крутнул головой, — я уже потрапезничал. Пойду пока займусь делами.
— Хорошо, тогда встречаемся после еды, — я развернулся и поспешил за сержантами, которые не торопясь, явно ожидая, когда я к ним присоединюсь, шагали в сторону донжона.
Во время еды, я всю «голову сломал» себе, размышляя, что говорить капитану и сержантам, а что не стоит. И по результатам моих размышлений, я решил, что им все-таки стоит рассказать максимально много, чтобы они понимали происходящее, потому как, опыта и знаний у них намного больше моего. Глядишь, и получу от них дельный совет, или где-нибудь придержат, чтобы я в своей задорной лихости не накосячил так, что потом всему герцогству расхлебывать пришлось бы!
Так как размышления были непростыми для меня, кушал я не спеша и, закончив, обнаружил, что все уже давно закончили трапезничать и разошлись, остались только оба сержанта, которые, ожидая меня, сидели за столом и тихонечко переговаривались.
А еще я долго не мог решить, когда спускаться в подвал, чтобы проведать Дель Реввика, до разговора
