что примечательно психологии, генерал Кузнецов Фёдор Михайлович. К стати, в армейских кругах, было полно народу обременённого разными научными степенями. И вовсе не дутыми, что полюбили присваивать себе россиянские элиты.
Мне, этот товарищ достался по наследству от прежнего Великого князя. Правда при нём, он был замом прежнего главы КСО отправленного в отставку по «собственному» желанию, как не справившегося с возложенной на него задачей.
Изучив досье на своего безопасника, я немного успокоился. Это был профессионал, к тому же, ранее работавший в особо секретном отделе, занимавшемся охотой на аналогичные мне цели, только на Западе. Очень надеялся, что с защитой, у него будет не хуже, нежели с охотой. Тем более моя деятельность, потребовала некоторого расширения подопечных персон. Рост международной активности, требовал обеспечить защиту большому числу моих доверенных представителей и дипломатов не облечённых договорным зонтиком от покушений. А я, был уверен, мои люди, оттопчут немало ног и чувствительных мозолей. Терять же хороших профессионалов, было не самым разумным делом.
- Александр, предоставь это дело мне. – Мягко улыбнувшись, попросил генерал, когда я начал влезать в мелочные вопросы охраны обозначенных мной людей. – Всё таки, это моя работа!
От мягкого и немного снисходительного тона генерала, я даже немного покраснел. Действительно, что то меня понесло в мелочи, на поле того, кто разбирается в вопросе гораздо лучше меня.
Но с другой стороны, я не мог не беспокоиться за безопасность своих спикеров, выступавших неофициальными рупорами венедской политики, особенно в странах бывшего Союза, через которых мы, неофициально пытались проводить свои интересы, во что, активным образом включился и я. Далеко не всё, первые лица государства могли озвучить официально. Но если всё же требовалось нечто этакое, всегда можно было подключить различных ястребов, дабы они высказали то, что хотели, но не могли монархи и президенты. А потом, понаблюдать и оценить, какую реакцию, те или иные речи вызовут в обществе и в элитах разных стран. После чего уже действовать.
Были такие конечно же и у нас с дедом. И этим людям, надо было дать уверенность, что их не бросят, если что и постараются защитить. А с разворачиванием в России новой масштабной программы, таких людей и просто активистов борющихся с прогнившей системой, должно было стать намного больше.
Вот ещё была для меня работёнка — общение со своими и иностранными политиками из числа промонархических и провенедских, согласовывая что, как, когда и по какому поводу стоит говорить, какие идеи продвигать, законодательные и прочие инициативы. Да всё это желательно тонко и не слишком навязчиво. Большинство политиков, люди с тонкой душевной организацией и по настоящему ценные и высокоинтеллектуальные кадры, не слишком терпят прямой диктат. Гораздо продуктивнее, было убеждать, или находить по настоящему понимающих и разделяющих взгляды сторонников, а не каких нибудь политических скоморохов, вроде незабвенного Жириновского. Хотя, такие, тоже имелись.
Я, активнейшим образом учился этому искусству под чутким руководством деда, с которым приходилось постоянно согласовывать основные моменты озвучиваемой и проводимой политики.
- Прежде чем мы, окончательно влезем в авантюру с Ираком, я хотел бы прояснить отдельные, беспокоящие меня детали!
Во время очередного нашего разговора в каминной, заявил дед.
- Но, для начала, я хотел бы услышать твою настоящую историю, Андрей. Это ведь твоё настоящее имя?
От неожиданности, я уставился на короля лихорадочно соображая, что отвечать, где протекло и чувствуя, как по телу бегут мурашки.
Отпираться, смысла не было. Король назвал моё настоящее имя. А значит, точно знал. Своего имени, я никому здесь не говорил. Даже сёстрам Волконским. Да и там, всё происходило больше в шутливой манере и лишь краем. Серьёзных разговоров я на эту тему ни с кем не вёл.
У меня, было только одно предположение откуда? Король всё знал с самого начала, а гипноз, тогда, в клинике, всё же сработал! Но почему тогда, меня не оставили для разбирательств сразу?
С трудом выдавил из себя улыбку и ответил.
- Я уже привык к новому имени. Тем более, я ещё в детстве о нём мечтал. Хотя и своё, мне тоже нравилось!
Король, чуть кривовато усмехнулся и кивнул.
- Рад, что ты не стал запираться. Я с самого начала верил в тебя. Приятно осознавать, что не ошибся!
Вернул королю кривоватую ухмылку и поинтересовался.
- Но, если вы с самого начала знали, почему позволили мне спокойно действовать? Это же произошло ещё там, в клинике?
Вместо ответа, король чуть подтолкнул в мою сторону старую, потрёпанную тетрадь.
- Прочти! Достаточно пока только первой страницы.
С сомнением взял не толстую тетрадку и раскрыл. Первые же строчки прочитанные мной, заставили широко распахнуть глаза и уставиться на короля.
В тетради, ровным, аккуратным почерком, привычным мне, русским языком было выведено:
- Я, Фридрих Франц I, король Венедии и Великий герцог Мекленбурга, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, оставляю собственное жизнеописание своим прямым потомкам.
Первое. Родился я 21 июня 1955 в городе Костроме Союза Советских Социалистических Республик. При рождении, мне было дано имя Михаил. А погиб, я так предполагаю, в 1999 году, на Кавказе.
Второе моё рождение, произошло в 1897 году в Мекленбурге…
Я потрясенно уставился на внимательно, с едва заметной усмешкой, наблюдавшего за мной короля.
Это что же получается? Я тут не первый попаданец?
- Если Вы всё сразу узнали обо мне, почему позволили дальше свободно распоряжаться собой? – Задал я закономерный вопрос.
- Мне о тебе, там, в клинике, удалось узнать не так много. У тебя сильная сопротивляемость гипнозу и долго он не продержался, но я успел узнать достаточно, что бы понять, что передо мной копия моего отца, попавшая к нам из будущего. Его будущего! Почему, непонятно. Одно мне известно, оно, во многом, схоже с нашей историей.
Я успел узнать главное. Ты – русский, попал к нам из 2025 года. Несколько наводящих вопросов, дали понять, что ты патриот своего отечества. Дальше, гипноз стал таять и мы, вынуждены были тебя вывести из него разыграв неудачу с ним.
Ну а потом, я захотел посмотреть на твои действия. Как ты поведёшь себя в создавшихся условиях. Что предпримешь, как будешь себя вести. И, надо сказать, я не пожалел об этом. Отец, тоже был яростным патриотом России, хоть и старался это скрывать. Именно ему мы обязаны невступлением в войну на стороне Гитлера. Хотя, очень многие, именно этого и хотели. Ему с трудом удалось удержать
