близок к тому, чтобы меня убить. Даже Всемогущий не смог дойти до этой стадии. Это… достойно уважения.
Он сделал паузу, словно размышляя о значении своих слов. Его взгляд, который ранее был полон высокомерия, теперь отражал глубокое уважение к тому, кто был способен довести его до такого изрядно потрёпанного состояния.
— В тебе есть нечто большее, чем просто сила, — продолжал он, его взгляд становился более глубоким и проникновенным. — Твоя решимость, твоя преданность делу… Это впечатляет. Я должен признать, что ты был лучшим из всех, с кем я сталкивался.
Киришима, стоя на грани своих сил, слушал слова врага с неожиданным чувством смешанного удивления и гордости. Слово за словом, он ощущал, как напряжение в его теле немного ослабевает, сменяясь на приятное тепло где-то глубоко внутри.
— Я, Все За Одного, признаю тебя сильнейшим! — торжественно заявил мужчина.
Красноволосый застыл на месте, его взгляд был полон шока и недоумения. Он не ожидал услышать такие слова от своего врага, особенно от человека, который только что подвергал его смертельной угрозе. На мгновение его сердце забилось быстрее, и он почувствовал, как все силы, собранные для финального удара, начали растворяться, а на его устах появилась слабая улыбка.
ВЗО, заметив замешательство Киришимы, продолжил с чуть более мягким тоном, хотя в его голосе всё ещё сохранялась нотка уверенности и властности.
— Как же тебя зовут, парень? — спросил он с неподдельным интересом.
— Эйджиро… — слабо начал отвечать подросток, в чьём голосе уже не было сил. — Эйджиро… Киришима.
Злодей одобрительно кивнул и посмотрел парню прямо в глаза.
— Я не забуду твоё имя до конца своих дней, Эйджиро Киришима, — и засияло лицо злодея искренней улыбкой. — А теперь позволь закончить твои мучения, — произнёс он, приготовившись атаковать этого противника последним пространственным разрезом.
Молодой герой, несмотря на признание и слова похвалы от врага, не собирался просто так сдаваться. Внутри него горело пламя решимости, которое не угасало, даже когда его силы были на исходе. Он знал, что всё, что он смог бы сделать сейчас, было его последним шансом доказать, что он не сдаётся ни перед кем. Да, его тело содрогалось от боли, а сознание грозилось вот-вот покинуть его голову, но это не означало, что он должен смиренно принять свою смерть.
Ведь скала даже перед неизбежным разрушением продолжает стоять до самого конца, и лишь в бою она может себе позволить, наконец, рухнуть на землю и забыться вечным сном.
Сжав зубы и тяжело дыша, он собрал все оставшиеся силы и направил их в свои руки, после чего медленно поднял их и скрестил на уровне лица, создав этим самым импровизированный щит, что был готов принять на себя последнюю атаку противника.
— Решил бороться до самого конца? — спросил злодей. — Ты действительно мой лучший противник! — с гордостью прокричал он. — А теперь — прими свою смерть от моей руки.
Нарисовав нужный узор в воздухе, старый злодей резко опустил направленную в сторону противника руку вниз и холодным тоном произнёс:
— Мировой разрез.
* * *
— Ты тоже не спишь, да? — задала вопрос Мина, заходя на крышу академии.
На дворе стояла ночь. Надувал свежий и прохладный ветерок. Луна светила ярко, и её свет отбрасывал длинные тени на всё вокруг. Небо было чистое, усыпанное звездами, которые мерцали, создавая ощущение спокойствия.
Город был не слышен. Всё было совсем тихо. Даже самые привычные шумы, такие как гудение автомобилей и звуки городской суеты, исчезли. Создалось впечатление, будто бы он мёртв. Это не было неожиданностью, ведь разрушенный город, полный злодеев, и не должен отличаться излишней громкостью. Обычные люди же скрылись в убежищах. От прежнего гудения и активности не осталось и следа. Тишина была абсолютно полная и непрерывная, словно сами стены города поглощали звуки. Сломанные здания и пустые улицы создавали атмосферу запустения. Всё это было частью новой реальности, где страх и разрушение заменили привычное городское бытие.
Ашидо медленно подошла к краю крыши и села, опустив ноги вниз. Она устремила взгляд на ночной пейзаж, который открывался перед ней. Мягкий свет луны освещал разрушенные здания, придавая им причудливый, почти призрачный вид. Этот вид казался чуждым и необычным, как будто они находились в каком-то другом мире, где ночь была вечной.
Звёзды, сверкающие на чистом небе, выглядели особенно ярко и близко. Каждая из них казалась маленькой искоркой в темноте, создавая впечатление бесконечности и спокойствия. Девушка обратила внимание на то, как лунный свет отражается от разбитых окон и обломков, создавая блеск в этом тихом, буквально заброшенном мире, и не сказать, что увиденное ей понравилось, но в этом была какая-то своя определённая эстетика.
— Полагаю, ты тоже переживаешь из-за завтрашнего дня, да? — задала ещё один вопрос она, взглянув второму посетителю крыши прямо в глаза.
Киришима же не торопился отвечать. На самом деле ему нечего было сказать. Да, он действительно пытался побороть переживания, что с каждой минутой разгорались в нём с новой силой, но говорить об этом он особо не хотел — боялся показаться слабым, да и не хотел заставлять переживать своих друзей. Те и так были полны своих забот и переживаний, так что не стоило их загружать ещё сильнее.
— По твоим глазам всё видно, ты в курсе? — слабо улыбнулась Мина. — Переживать — это нормально. Лишь тот глупец, кто всегда бесстрашен, ибо его инстинкт самосохранения не сработает тогда, когда на кону будет стоять его жизнь.
Красноволосый, услышав эти слова, позволил себе облегчённо выдохнуть и ухмыльнуться. После этого его взор всё-таки обратился на девушку.
— Ты же в курсе, что из твоих уст эти мысли кажутся странными? — спросил он.
— Почему же? — удивилась Ашидо.
— Такие фразы идут только серьёзным и мудрым людям, Мина.
— А я, по-твоему, тупая? — возмутительным тоном спросила девушка.
— Да нет, просто твои слова звучат так, будто их могли бы сказать какие-нибудь философы, а не человек, который по утрам не может понять, кто она такая, что она здесь делает и кто все эти люди.
— Такое было всего лишь раз, — попыталась отбиться она.
— И все надолго запомнили твой утренний вопрос: «какого чёрта вы меня похитили».
Мина посмотрела на Киришиму с недовольством, но её губы не удержались от слабой улыбки. В воздухе повисла тишина, и оба изо всех сил
