взялся и младший, гоняя бедного старика из одной точки города в другую, чтобы тот доставил подростку кое-что очень важное.
Однако, несмотря на постоянные активности от этой семейки, старик не жаловался. Дело в том, что ему было приятно служить им обоим, ведь только так он чувствовал себя по-настоящему нужным. Когда-то давно Кенджи спас его, подарив возможность зажить новой жизнью, о которой раньше он мог только мечтать, и теперь Альфред был готов даже пожертвовать своей жизнью, чтобы отдать этот своеобразный долг.
Семья Айкава подарила ему цель в жизни. Только благодаря этому он смог дожить до такого почтенного возраста. И старик никогда об этом не забудет.
Забравшись в нужное разрушенное здание, его взгляд быстро заметил знакомую фигуру, сидящую у одной из стен в луже собственной крови. Глаза подростка казались блеклыми и тёмными, а круги под ними — до ужаса огромными. Его кожа приобрела бледный оттенок, от вида которого становилось не по себе. Но что больше заставило напрячься старика — улыбка на устах парня. Она была отчаянной, была грустной и полной разочарования. Можно сказать, что её обладатель был полностью разбит и повержен, но при этом он почему-то продолжал держаться за жизнь.
Его воля была ещё не до конца сломлена.
— Я уж думал, что ты не придёшь, — издал смешок Син, болезненно кашляя. — Не торопился, да?
— Напротив, молодой Господин, — отрицательно покачал головой Альфред, быстро приблизившись к парню, держа в руке металлический кейс, который в данный момент так был нужен Айкаве, — я мчался сюда со всех ног.
— Могу лишь восхититься твоей черепашью скоростью, — иронизировал подросток. — Открывай его быстрее. Надо покончить со всем этим.
Старик одобрительно кивнул и положил кейс на землю, после чего приступил к отпиранию его замков, коих было несколько, что обеспечивало неплохую защиту его содержимого.
— Вы точно в этом уверены? — спросил Альфред.
— Если бы я не был в этом уверен, тебя бы сейчас здесь не было, — вполне логично ответил парень.
— Вы должны понимать, что последствия вашего невозможно будет обратить.
— И это я тоже понимаю, — слабо кивнул Син. — Сейчас у меня нет иного выбора. Из-за моей слабости Тога… мертва, — нотки боли прорезали его голос, заставив дрогнуть. — Я больше не могу позволить себе быть слабым. Если я сейчас отступлюсь, то потеряю ещё кого-то, кто мне дорог.
— Именно так и планировал ваш отец, — грустно произнёс Альфред. — Если вы сейчас не откажетесь от этого, то последуете его сценарию, что будет означать…
— Что я проиграл, — перебил Айкава. — Да, я понимаю это, Альфред. Мой папаша многое распланировал, да так, что у меня нет никаких иных решений и вариантов. Гениальный стратег, да? — ухмыльнулся он через боль. — Он… смог вновь загнать меня в угол. Даже после смерти его рука продолжает находиться над моей головой. Я до сих пор его послушная игрушка, что должна выполнить его мечту и желания.
— И вы не хотите никак с этим бороться? — спросил с интересом старик.
— В этом не будем смысла, если я прямо сейчас сдохну в этой дыре, — с нотками злобы ответил подросток. — Мне самому не хочется прибегать к подобному, но без этого я просто умру и ничего не добьюсь: Мэй пострадает, Все За Одного останется жив и я ничем не запомнюсь. Меня запомнят лишь озлобленным и никчёмным подростком, который ничего не добился. Я не хочу этого, Альфред. Меня должны запомнить… как величайшего злодея.
— Но зачем вам это?
В ответ на это Син ухмыльнулся. Он уже не в первый раз слышит этот вопрос.
— Потому что героем мне уже не стать. Но я могу стать таким злодеем, которого запомнят на долгие времена. Лишь мне под силу стать злом, которое сможет уничтожить другое в лице Все За Одного. Лишь большее зло…
— Способно уничтожить себе подобное, — договорил старик, вспомнив, что именно так и говорил Кенджи раньше. — Я понял вас, молодой Господин. Позвольте же помочь вам в этом, — произнёс он, вытаскивая шприц с зелёной жидкостью внутри. — Благодаря Клаусу учёным удалось создать то, что раньше пытались создать при помощи вас и ваших друзей.
— «Буйство причуды», — слабым голосом произнёс Син название проекта, из-за которого погибло большое количество детей. — Есть ли что-то, что я должен знать перед тем, как ты мне это вколешь?
Лицо Альфреда медленно изменилось. Мгновенно исчезли следы дружелюбной и утешительной улыбки, уступив место тяжёлой и угрюмой маске. Взгляд старика потемнел, а морщины на лбу углубились, словно его мысли провалились в глубину тьмы. Он обрушил на Сина взгляд, в котором было что-то большее, чем просто печаль. Там была тень подавленности, что-то, что могло бы напугать даже самых стойких людей.
— Есть одна вещь, которую вам следует знать, — голос Альфреда стал холодным и бесстрастным. — В детстве на вас уже применяли эту сыворотку. Во время её действия ваши тело и причуда стали в несколько раз сильнее, и благодаря этому вам удалось полностью уничтожить тот комплекс вместе со всеми теми, кто там был, — припомнил парню тот эпизод жизни он. — Вы помните, что было с вами после этого?
— Отец заблокировал мне воспоминания о том периоде, — ответил Айкава. — Лишь недавно во сне мне явилось воспоминание из детства. В нём я разговаривал с каким-то беспричудным мальчиком, и при этом я говорил ему, что я тоже беспричудный.
— Так и было, — удивил Сина Альфред. — После применения этой сыворотки ваша причуда истощилась на долгое время из-за применения большого количества её сил и возможностей. В тот момент, когда вы её активировали, вы уничтожили все лимиты и использовали её во всю. Истощение — последствия этого действия.
— Получается, что после применения этой сыворотки моя причуда вновь заблокируется? — решил уточнить подросток. — Если так, то нет проблем. Как мне кажется, это достойная плата за такую силу.
— Есть один нюанс, — подметил старик. — Такие последствия характерны только для первого применения «Буйства причуды». После второго применения последствия будут иными.
— Какими же?
— Боюсь, что вы можете полностью потерять свою причуду. Она попросту… разрушится и исчезнет из вашего тела.
Син замер на мгновение, глаза его расширились от удивления и шока. Его лицо
