Саймон нежно погладил ее по щеке и произнес:
– Обещаю. Как только полиция накроет его корабль с опиумом, все закончится.
– Тебе известно, когда он прибудет?
– Пока нет. Я не знаю, кто помогает Танхиллу вести его дела. Не понимаю, кому он может настолько доверять.
Джессика положила голову ему на грудь, чувствуя щекой глухие удары его сердца. Прижавшись к Саймону, она думала о том, что должна как-то помочь ему. Она не переживет, если с ним что-то случится.
В ее голове постепенно стал складываться план. Очень скоро Джессика поняла, что делать. И все потому, что она знала, кто работает на Колина. Джессика видела лицо этого человека в карете в ту ночь, когда ее сводный брат напал на Саймона.
Лежа в объятиях мужа, она обдумывала каждую деталь, чтобы не ошибиться. Ее сводный брат был очень опасным противником, которого нельзя недооценивать.
Джессика начала планировать время, но когда руки Саймона стали опять гладить ее, все мысли вылетели у нее из головы.
Через минуту он поднялся на руках и накрыл ее губы поцелуем, Джессика обвила руками шею мужа и прижала его ближе к себе.
Сегодня она будет любить Саймона.
А завтра постарается его спасти.
Джессика стояла в гостиной Розалинд, окруженная со всех сторон настоящей роскошью – бесценными картинами, антикварными китайскими вазами, дорогой французской мебелью. Судя по великолепной обстановке, хозяйка дома имела огромное состояние и могла не считать деньги. Но Джессика знала, что это не так.
Стараясь ничего не касаться, она обошла комнату вокруг, рассматривая хрупкий хрусталь и тонкий фарфор. Джессика чувствовала себя неуютно среди всей этой чрезмерной роскоши. Оглядываясь по сторонам, она спрашивала себя, был бы Саймон счастлив жить в таком доме.
В итоге Джессика удовлетворенно вздохнула. Она знала, что ее мужу тоже не понравилось бы выставлять напоказ богатство. Эта мысль наполнила ее спокойствием и уверенностью, которых ей сейчас очень не хватало.
Джессика подошла к окну, выходившему в сад. Вид был потрясающий. Любовь Розалинд к показной роскоши перетекала и за пределы дома. На фоне идеально подстриженных газонов и деревьев, клумб с редкими цветами пестрели мощеные тропинки, мраморные скамейки и столы, обнаженные скульптуры. От такого буйства форм и красок у Джессики скоро заболели глаза. Она повернулась.
И увидела стоящую на пороге Розалинд.
Изумрудно-зеленое шелковое платье модного покроя подчеркивало ее черные волосы и фарфоровую кожу. Этот цвет шел ей даже больше, чем ярко-алый. Джессика заметила, что глаза Розалинд, опушенные длинными ресницами, тоже были зелеными, под стать материалу наряда.
Казалось, они смотрели друг на друга целую вечность. Оценивали. Судили. Ненавидели.
Первой заговорила Розалинд:
– Когда мне доложили, кто хочет меня видеть, я сначала не поверила своим ушам. Какой интересный поворот! Законная жена Саймона и его первая невеста встретились наедине! Светские сплетники дорого бы заплатили, чтобы узнать, о чем же мы будем сейчас говорить.
Розалинд, шелестя юбками, направилась в комнату. Она прошла мимо Джессики, высокомерно вздернув голову, и остановилась неподалеку. Ее поза, презрительный взгляд свысока – все это было нужно, чтобы запугать Джессику, принизить ее. Розалинд походила на прекрасную языческую богиню, которой неведомы жалость и доброта.
– Вы понимаете, что я говорю? – спросила она.
Джессика не слышала ее голоса и потому была защищена от яда, которым Розалинд наполняла каждое сказанное ей слово.
– Да, понимаю, – спокойно ответила она.
Розалинд иронично улыбнулась и продолжила:
– Танхилл думает, что вы сумасшедшая. Что вы не понимаете, что происходит вокруг, и вас надо водить на поводке, как дрессированного зверя. – Она повернулась, взмахнув пышной юбкой, и встала за небольшой диванчик с бархатной обивкой. – Но я так не считаю. – Розалинд приняла изящную позу, оперевшись рукой о каминную полку. Теперь с нее можно было писать парадный портрет. – Мне кажется, вы довольно умная женщина. Идеальная пара для Саймона. Я права?
Джессика пристально глянула на Розалинд и медленно подняла уголки губ в улыбке.
– Может быть, – ответила она.
Опять воцарилась неловкая тишина. Джессику она, конечно, не тревожила – в ее мире было тихо уже много лет. Но вот Розалинд явно к такому не привыкла. Кровь отлила от ее лица, и Джессика заметила, как она несколько раз сжала пальцы в кулак.
– Что ж, садитесь, – наконец сказала хозяйка, указывая на диван.
Она подошла к столику, накрытому атласной салфеткой, на который служанка поставила расписной чайный сервиз. Налив две чашки чая, Розалинд подала одну Джессике, а сама с неповторимой грацией села напротив нее в резное кресло времен короля Людовика XIV.
– Представьте, – начала Розалинд, расправляя одной рукой пышные складки платья, – ваш брат считает, что из-за глухоты вы умом не отличаетесь от ребенка. Но когда я увидела вас на балу, то сразу поняла, что Танхилл ошибается. Вы выглядели и вели себя идеально. Впрочем, как и сейчас.
Джессика осторожно держала хрупкую чашку и блюдце в руке. Когда она ехала к Розалинд, то думала, что ей будет страшно встретиться лицом к лицу с женщиной, которую все считали любовницей Саймона. Удивительно, но ничего подобного Джессика сейчас не чувствовала. Наоборот, ей было жалко Розалинд.
При свете солнца она видела на ее лице первые признаки увядания, которые уже нельзя было скрыть пудрой. Кожу вокруг глаз и рта прорезали тонкие морщины, на висках появились пигментные пятна, овал лица потерял свою четкость. Эти первые признаки надвигающейся старости, должно быть, ужасно пугали Розалинд. Ведь она добивалась всего в жизни только при помощи своей красоты.
– Колин считает, что Саймон практически похитил вас и насильно женил на себе. Но это не так, да?
– Конечно, – ответила Джессика, продолжая изучать лицо Розалинд.
– Вы его любите?
Этот вопрос застал ее врасплох. Пока Джессика думала, что ей ответить, Розалинд с улыбкой сказала:
– Ну конечно, да. Его ведь нельзя не любить, правда? – Она сделала глоток чая и продолжила: – Жаль, что вы решили не бывать на тех балах, куда я приглашена. Ходят слухи, что вы решительно отказываете хозяевам, если те говорят, что я тоже в списке гостей.
– Это не мое решение, а лорда Норткота, – твердо сказала Джессика.
– Очень печально, – отозвалась Розалинд. – Вы ведь знаете, мы с вашим мужем когда-то были очень близки.
– Да, но теперь он хочет забыть о том времени.
Презрение в глазах Розалинд сменилось откровенной злобой. Сейчас она была похожа на змею, готовую броситься на свою жертву. Джессика поставила чашку и блюдце на столик, а потом выпрямилась. Она не собиралась отступать.
