Ознакомительная версия.
Беглый огонь…
«Сталинград» уничтожил два линкора; третий покинул боевой порядок со страшными повреждениями. Кажется, это и был «Свободолюбец Гомеш». За ним отправился десантный «Мастодонт». После этого корабль-база «Химмельтак» выпустил целую стаю легких охотников и через пять минут взорвался; истребителям явно не хватало калибра даже для того, чтобы легонько «почесать» броненосный крейсер… Комендоры «Сталинграда» просто не обращали на них внимания.
Беглый огонь…
Вокруг очередной жертвы сгруппировалось одиннадцать защитников. Тщетно: еще один линкор превратился в груду обломков, а потом еще один потерял управление и врезался в Борхес. Прикрытие отошло подальше — отчасти повинуясь приказу адмирала Констана, отчасти же инстинкту самосохранения капитанов. Беззащитный транспорт распался на три части после минуты бомбардировки.
Беглый огонь…
Избиение длилось к тому времени более часа. «Жнецы», облаченные в броню, делали свое дело неторопливо. Боевое построение женевской эскадры пришло в хаотическое состояние. Вероятно, Констан надеялся, что у терранцев кончится боезапас. Он постепенно отводил свои линкоры, жертвуя десантными кораблями и оставляя высадившийся корпус без огневой поддержки. Впрочем, надежда оказалась тщетной: четверку проектировали со специальном умыслом — уничтожать непрерывно, пока не выйдут из строя арткомплексы. Крейсеры были вдвое крупнее линкоров, даром, что уступали им в артиллерии; львиная доля дополнительного объема приходилась на артпогреба. Терранские комендоры имели возможность сажать смертоносные гостинцы в неприятеля еще три раза по столько…
Беглый огонь…
Смерть кратко зачитывала вердикты женевским кораблям и взмахивала косой. Это было подобно какому-то жутковатому танцу. Четверо убийц с обнаженными клинками бесстрастно сеяли гибель в толпе, заполнившей бальный зал. Запертый бальный зал: после высадки десантников путь к отступлению оказался отрезан — без поддержки они обречены. Движения четверки танцоров неторопливы и основательны. Ни ужас, ни сопротивление не замедляют их плавного кружения.
Беглый огонь…
Надо отдать должное Констану: он до конца пытался найти ход, перегруппироваться, переломить ход боя. Адмирал ухитрился в аварийном темпе снять команду с двух легких крейсеров и двух линкоров, посадил на управление опустевшими кораблями штурманов-клонов и отдал приказ таранить… Такого не применяли в тактике звездных войн никогда. Этот адмиральский трюк мог бы принести ему успех — учитывая ничтожные «орбитальные» скорости, малую дистанцию и эффект неожиданности. И принес бы, наверное, если бы четыре вымпела-самоубийцы атаковали одновременно один терранский корабль. Но один из легких крейсеров вышел на «Сталинград» раньше прочих. Слишком рано. Сомов видел: сражение перестало рядиться в одежки современности и приобрело жутковатый средневековый вид. Крейсер-камикадзе несся на «Сталинград», теряя под огнем надстройки, куски обшивки, с корнем вырванные арткомплексы… Ни одно сердце дрогнуло тогда в ожидании удара. Виктор смотрел на экран и не чувствовал в себе страха. Интуиция подсказала ему злую, но точную мысль: «А вот хрена! Не пройдет!» Секунду спустя космос огненно ухмыльнулся.
Беглый огонь…
Вся неожиданность пропала даром. Бахнов вызвал капитанов крейсеров и составил из своей четверки компактную группу. Флотилия встретила атаку оставшихся трех кораблей-самоубийц плотным огненном щитом. Все они просто не успели нанести удар.
Беглый огонь… Беглый огонь… Беглый огонь…
С поверхности Терры продолжали бить укрепрайоны. Поднимались избитые, но опять готовые к драке вымпелы терранского флота. Бахновские «жнецы» не снижали темпа стрельбы. И бой переломился в одну минуту.
Констан отдал линкорам приказ отступать. «Свободолюбец Гомеш» повернул к ОПу в Солнечную систему. Желая сохранить от шестой эскадры хоть что-то, адмирал бросил на произвол судьбы десантные корабли, транспорты, корабли-базы, рои малых истребителей и все поврежденные вымпелы. Одним словом, всех, кто не мог угнаться за отходящими линкорами…
За шестьдесят одним отходящим линкором.
Из них добрая половина получила повреждения. Федеральные ремонтные верфи нескоро поставят их в строй…
Для остальных — полуразбитых, тихоходных, вовремя не уяснивших необходимость бегства, была уготована иная судьба. Самые смелые попытались в одиночку добираться до ближайших ОПов. Без артприкрытия это удавалось немногим. Прочих методично уничтожали на орбите Терры.
Старпом «Сталинграда» видел, как Бахнов запросил командование: что делать с желающими сдаться? Ему выслали специальную абордажную флотилию в поддержку. Плен приказали считать милостью победителей: она может быть оказана исключительно тем, кто даже не пытается сопротивляться. Если командор увидит хотя бы тень попытки оказать сопротивление, ему не следует оказывать подобного рода милость.
Тут командор повернулся к Сомову и сказал:
— Старина, тебе не кажется, что мы с капитаном заслужили маленький отдых и по стопочке успокоительного?
— Так точно, господин командор. Наверное, даже большой отдых. И по стакану успокоительного…
— Большой отдых? Ты мне еще понамекай на отставку, гусь лапчатый! Перепончатый… Ты ведь на рейдерах служил, как действуют абордажные партии знаешь?
— Так точно, господин командор. Только… я всего-навсего капитан-лейтенант… как бы капитаны других крейсеров…
— Во-первых, старина, ты на всей флотилии единственный офицер, который имеет опыт зачистки «призов». А теперь весь остаток женевской эскадры — один наш огромный приз. Во-вторых, с чего ты взял, что имеешь право обсуждать мои приказы?
— Виноват, господин командор.
— В-третьих, обидно смотреть на молодого человека, который нетерпеливо топочет копытами в отсутствии настоящего дела. Развлекись, старина. Понятно?
— Так точно.
— Действуй.
Командор передал свое распоряжение капитанам крейсеров и командиру абордажной флотилии, а потом отправился успокаивать нервы…
Сомов закрепил за каждым из четырех крейсеров отряд штурмовых кораблей и дал краткие инструкции. В сущности, ничего сложного, если не делать классических глупостей. Классическая глупость номер один: допустить на свой борт камикадзе со взрывчаткой в заднице. Классическая глупость номер два: оставить пленникам хотя бы десятую долю шанса поднять бунт, пока они будут идти по маршам в предназначенный для них трюм. Классическая глупость номер три: оставить при транспортировке «приза» в порт «родных» пилотов. Классическая глупость номер четыре: не оставить на борту приза группу заложников из числа старших офицеров, понадеявшись на что, что неприятель, как истинный джентльмен, покидая судно, не оставит на его борту взрывчатых сюрпризов. Классическая глупость номер пять… Классическая глупость номер шесть… Классическая глупость номер семь… И так далее — всего классических глупостей одиннадцать. Понятно? Доклад через каждые тридцать минут и в любых непредвиденных ситуациях. Очередность докладов: группа «Реконкисты», группа «Синопа», группа «Грюнвальда»… За дело, господа.
Ознакомительная версия.
