— Доктор Джонатан Флюкингер?! — изумился я.
— Судя по вашей реакции, это имя для вас не пустой звук, — заметила майестра Залина.
— Да, мы встречались один раз, — подтвердил я.
— Так вот, — продолжила старшая фея, — собственно, та формула, тот рецепт, который мы хотим заполучить, — это тайна доктора Флюкингера…
Я не выдержал и расхохотался.
— Сестрички, милые вы мои майестре, — молвил я. — Неужели вы томите меня здесь из-за такого пустяка!
Вампиреллы подались навстречу мне.
— Вам известен его рецепт?!
— Вы знаете его формулу?!
— Он открыл вам свой секрет?!
Эти вопросы они задали одновременно.
— Да какой это секрет?! — воскликнул я.
— Что это за формула? — спросила майестра Залина.
— Это рецепт, как из превосходной анисовой водки сделать отменную гадость, — ответил я.
— Маркиз, поведайте нам этот рецепт, и если он подтвердится, мы сию минуту отпустим вас на свободу, — пообещала старшая фея.
— Ну, записывайте, — выдохнул я.
— Мы запомним, — кивнула майестра Залина.
— В рюмку с анисовой водкой бросаете зернышко кофе, поджигаете и быстро выпиваете через тростинку.
— И все? — Майестра Залина повела бровью.
— Если понравится, можете повторить, — ответил я.
Сестры переглянулись. Марина хмыкнула, а Катрина пожала плечами. Майестра Залина покачала головой и промолвила:
— Сомнительно, что это поможет, но что нам мешает попробовать? — Она повернулась к карлику. — Эрик, у тебя есть анисовая и кофе в зернах?
— Конечно, есть, — ответил повар.
— Ты слышал, что сказал маркиз. Приготовь напиток по его рецепту, — приказала майестра Залина.
— Плесыч, пригласи сюда барона Элерштайна, — попросила Катрина.
Карлик засуетился по кухне, а Плесыч скрылся за дверью. Майестре отошли от меня и некоторое время о чем-то перешептывались. Затем Катрина растворилась в воздухе. Эрик налил анисовой водки в рюмку. Я почувствовал знакомый аромат. Сердце сладко заныло.
— Э-э, майестре, — подал я голос. — Я бы тоже не отказался выпить рюмочку. Правда, предпочел бы обойтись без изысков доктора Флюкингера.
— Налей ему, — кивнула майестра Залина.
Эрик наполнил еще одну рюмку и поднес ее к моим губам. Я жадно выпил, некоторое количество божественной жидкости растеклось по моему подбородку. Приятное тепло накатилось волной. Жизнь понемногу налаживалась.
Скрипнула дверь, и на кухню в сопровождении Плесыча вошел высокий господин в черном сюртуке. Я с интересом рассматривал нового гостя. Вошедший был бледен, в плечах узок, длинные черные волосы были собраны в косичку, нос изгибался крючком, придавая лицу хищное выражение. Он улыбнулся и облобызал руки сперва майестре Залине, а затем и Марине.
Из воздуха возникла Катрина. Господин в черном бросился к ней. Фея протянула ему левую руку, а правую — я заметил, и мне показалось это странным, — она прятала в складках одеяния. Барон облобызал запястье и застыл, так и не выпустив ладошки Катрины. Я почувствовал укол ревности.
— Дорогой, познакомься, — произнесла фея в белом. — Это маркиз де Ментье.
Я молча кивнул барону. Он ответил сдержанным поклоном, от лобызаний воздержался. Я не обиделся. По лицу барона пробежала тень. Должно быть, ранее не доводилось знакомиться с головами, торчащими из стены.
— Дорогой, — прощебетала Катрина, — мы хотим угостить тебя потрясающим напитком. Этот шедевр приготовил наш повар, и ты будешь первым дегустатором.
— Ради тебя, любовь моя, — ответил барон, — я готов дегустировать все что угодно.
«Как трогательно! — подумал я, заметив клыки у господина в черном. — Вампиры тоже любят!»
— Пить эту водку следует особенным образом, — сообщила майестра Залина.
Она повторила рецепт.
Я с любопытством наблюдал за происходящим, пытаясь предугадать, какого чуда ждут майестре от анисовой водки.
Марина бросила в рюмку зернышко кофе, подожгла напиток и подала барону Элерштайну вместе с тростиночкой.
— Курт, милый, попробуй! — воскликнула Катрина. — Если ты сочтешь этот напиток амброзией, мы велим Эрику подать его к ужину!
Эрик крякнул и, сдвинув колпак, почесал затылок. Похоже, что повар чувствовал какой-то подвох. Стоявшая рядом с карликом майестра Залина положила руку на его плечо. Эрик выдал улыбку.
Курт Элерштайн принял рюмку из рук Марины и поднес к губам.
— Ваше здоровье! — он обвел присутствующих взглядом.
И выпил жидкость через тростиночку.
— Уф! — выдохнул он.
Ему перехватило дыхание. Вампиреллы смотрели на него с нетерпением, словно ожидали, что с бароном произойдут фантастические превращения.
— Ну, что скажешь, милый? — спросила Катрина.
— В этом что-то есть, — ответил барон и почмокал губами.
Феи переглянулись. Их мучили какие-то сомнения. Майестра Залина чуть заметно приподняла бровь. Катрина приняла этот знак. Она шлепнула левой рукой барона по плечу и воскликнула:
— Черт! Курт! Ты выпил слишком быстро! Так невозможно почувствовать аромат! Ты должен попробовать еще!
— С удовольствием, дорогая, — ответил барон Элерштайн. — Но только одну рюмку! Если их будет больше, боюсь, ужинать вы будете без меня.
«Слабоват упырь», — подумал я.
Эрик стоял сбоку и смотрел на барона, поджав скептически губы, отчего стал похож на английского бульдога. Марина пихнула карлика кулачком.
— Ну, чего застыл?! Или ты не хочешь узнать мнение барона о твоем искусстве?!
Повар наполнил еще одну рюмку, бросил в нее зернышко кофе, чиркнул спичкой, поджег жидкость и подал напиток Курту Элерштайну. Тот поклонился карлику Поднял рюмку и вновь обвел взглядом женщин.
— За прекрасных дам! За вас! За тебя, дорогая!
Последние слова предназначались фее в белом. Барон поднес тростиночку к губам. А я, мучимый глупой ревностью, не спускал глаз с Катрины и заметил, как она смотрит на старшую фею. Взгляд ее был вопросительным. Она ждала какого-то знака от сестры. Заинтригованный, я взглянул на майестру Залину. Она слегка опустила веки, таким образом давая санкцию Катрине на какое-то действие. Я перевел взгляд на фею в белом, ожидая, что же будет дальше. Катрина высвободила правую руку из складок одеяния, и я с удивлением заметил на ней белую перчатку. Она держала продолговатый футляр, обтянутый черной замшей. Курт Элерштайн не спеша тянул жидкость через тростиночку, покачивая при этом головой и издавая нечленораздельное мычание, таким способом, очевидно, пытаясь подчеркнуть превосходные вкусовые качества той гадости, которую его заставляли пить. Катрина открыла футляр, в нем оказался кинжал с тонким лезвием и рукояткой из красного дерева. Фея в белом вытащила оружие.
— Катрина, что ты хочешь сделать?! — выкрикнул я.
За исключением нее, все, кто находились в помещении, посмотрели на меня. Женщины — с возмущением. Плесыч и Эрик — как на идиота. Курт Элерштайн — с удивлением.
— Осторожно, барон! — закричал я.
Катрина вонзила кинжал ему в грудь, в самое сердце. Курт Элерштайн перевел изумленный взгляд с меня на рукоятку из красного дерева, торчавшую из его груди. Затем он посмотрел на Катрину, теперь изумление в его глазах смешалось с разочарованием. Честно говоря, я тоже разочаровался в ней. Образ невинной красавицы рассыпался. А вернее сказать, я избавился от самообмана.
Вампиреллы не спускали глаз с Курта Элерштайна. Они чего-то ждали. Воцарилась тишина, которую нарушила Катрина.
— Дорогой, ты в порядке? — спросила она барона. — Как ты себя чувствуешь?
Я поймал себя на мысли, что мне тоже интересно, как себя чувствует вампир с пронзенным сердцем. Помнится, когда подстрелили Развилихина, он недолго мучился — уже через час как ни в чем не бывало пугал окружающих своей улыбкой. Только разница была в том, что в полицеймейстера стреляли свинцовыми пулями. А кинжал Катрины, похоже, был серебряным. Этим и объяснялись меры предосторожности, предпринятые ею. Даже за рукоятку из красного дерева она не решалась браться без перчатки.
Барон Элерштайн так ничего и не ответил. Его взгляд потух, лицо почернело, ноги подкосились, и он упал. На наших глазах его плоть скукожилась, задымилась, а затем меня ослепила огненная вспышка. Я зажмурился, а когда открыл глаза, от барона осталась лишь куча тлеющего тряпья. В нос ударил отвратительный запах сожженных костей и мяса.
Я почувствовал себя так, словно невидимая рука ворвалась в меня через глотку, схватила желудок, вырвала его наружу и выжала. Прямо в блюдо с мясным ассорти, приготовленным для майестре. Самое ужасное было то, что мой дневной рацион ограничился рюмкой анисовой. Меня выворачивало наизнанку, но тошниться было нечем. Из меня выходила лишь зеленая слизь, которая липла к губам и свисала отвратительными соплями. При этом рвало меня так, что оставалось загадкой, как это уши не втянуло в голову и не выбросило через рот. Если бы в этот момент Эрик перерезал мне горло, я б почувствовал облегчение.
