по курсу.
Выждав именно этот момент, я резко развёл руки в стороны, и разом толкнул вперёд обоих охранников.
Не сказать, что я обладаю недюжинной силой, а мои похитители из худосочных. Но на моей стороне были внезапность и отчаяние. Благодаря первой они не оказали сопротивления, а второе придало сил.
Впрочем, результат оказался так себе. Они конечно навалились на спинки передних сидений, толкнув в головы старшего и пилота. Но сколь-нибудь значимым успехом это не назвать. Впрочем, я решил использовать ещё и третий фактор, который мог сыграть мне на руку. Тесноту.
Едва правый охранник подался вперёд, как я сместился по сиденью ввинчиваясь между ним и спинкой ротангового сиденья. Тут же ухватил его за шиворот и потянул назад, сажа себе на живот и роняя на жалобно хрустнувшие под его весом сухие пальмовые прутья.
Второй охранник уже принимал устойчивое положение, и потянулся к духовому пистолету в плечевой кобуре. Я в свою очередь ухватился за рукоять оружия лежащего на мне конвоира, и с силой пнул второго в пах. Бил не жалея, вкладывая в удар всё, на что только был способен в столь неудобном положении.
Одновременно с его вскриком, я рванул из кобуры пистолет и толкнув большим пальцем вперёд предохранитель, на манер охотничьего ружья, нажал на первый спусковой крючок. Раздался хлопок, и пуля пробив защитный амулет впилась в первого конвоира, вздрогнувшего как от разряда электрического тока, и тут же обмякшего.
Я подался назад, на сломанную спинку, одновременно подтягивая на себя тело убитого, прикрываясь им как щитом. И вовремя. Пилот выхватил револьвер и выстрелил в меня. В салоне повисла белёсая взвесь, в нос ударил запах сгоревшего пороха, но пуля попала в уже мёртвое тело. Я же в свою очередь выстрелил в старшего, который уже практически обернулся, и иначе я его достать попросту не мог.
Хлоп-п! Я не знаю куда попала пуля. Главное, что она нашла свою цель, и старший завалился на переднюю панель. Одновременно с этим я ударил крепким носком кожаной туфли в голову пилота, удачно попав в висок. Тот успел взвести курок, а потому вновь раздался выстрел, ещё больше заволакивая салон дымом.
Если бы он специально целился в меня, то наверняка не попал бы. А вот случайный выстрел вогнал пулю мне в бедро, тут же взорвавшееся острой болью. Не отдавая себе отчёта, я машинально купировал боль до терпимой. Можно и полностью отстраниться от неприятных ощущений. Но тогда это скажется на координации движений. Что крайне не желательно, так как ничего ещё не закончилось.
Всхлипывающий, и роняющий тягучую слюну второй охранник всё же совладал с собой, и уже вскидывал свой двуствольный духовой пистолет. И чего он не воспользовался «Лекарем»? Плевать. Так оно мне только на руку. Благодаря сломавшейся спинке я сумел дотянуться левой рукой до сваленного на заднем сиденье трофейного оружия. Там же находились и оба моих бульдога. Я уже видел заряженный «Пробоями», оставалось только ухватить его рукоять.
Хлоп-п!
Моё правое плечо ожгла боль, не такая острая, как секунду назад бедро, но приятного всё одно мало. Помогло то, что я повысил болевой порог, пожертвовав толикой координации и скоростью реакции. Будь на мне «Панцирь», да сумей «Пробой» справиться с его щитом, и я уже был бы трупом. Но на мне не было защиты, а потому Сила, находившаяся во впившемся в моё тело амулете, не высвободилась. По факту, я получил второе ранение самой обычной пулей.
Наконец моя рука нащупала рукоять бульдога, я навёл ствол на своего противника, и выстрелил самовзводом. Вероятно звук выстрела заставил моего противника дёрнуться. Поэтому выпущенная им вторая пуля прошла мимо, пробив фанеру фюзеляжа. Моя же, даже если попала в цель, не сумела преодолеть защиту. Я нажал ещё раз. И только теперь второй конвоир вздрогнул, и тут же опал, словно из него выдернули стержень.
Из неудобного положения я выстрелил дважды в пилота. Этот так же вздрогнул со вторым выстрелом, и замер, повиснув на штурвале, подавшемся вперёд, отключая при этом гироскоп.
— М-мать! — не выдержав выдал я.
Выронил бульдог, и начал шарить в поисках руки валяющегося на мне трупа. Есть! Нащупал! Кое как извернувшись я сумел дотянуться кольцом «Лекаря» на его пальце до своего лба. И тут же по телу пробежала волна наслаждения.
В этот раз о том, что на это можно и подсесть, я не думал. Вместо этого в голове билась лишь одна мысль. Успеть! Только бы успеть! «Мартын» всё быстрее сваливался в пике, и нужно срочно выправить положение. Иначе все мои усилия не стоят и выеденного яйца.
Кое как сдвинув с себя труп конвоира, я с трудом дотянулся до пилота, и ухватив его за куртку, потянул на себя, сдёргивая со штурвала. Стоило тому избавиться от давления, как он начал выправляться, а вместе с ним и самолёт. Он конечно всё ещё снижался, но уже не падал. И это дало мне немного времени.
Я наконец сумел выбраться из под конвоира, дотянулся до рычага включения гироскопа. «Мартын» прекратил снижение полетев прямо. Я глянул на высотомер. Двести сажен, порядка четырёхсот метров. Нормально. Ни как в киношных боевиках, на последних метрах. А вот страшно было по настоящему. Вон как руки трясутся.
Более или менее успокоившись, я вытянул труп пилота назад и занял его место. Глянул вниз. Море бурное, что для этого мира норма, поэтому нечего и мечтать о том, чтобы приводниться. Значит нужно подняться повыше, и развернуть самолёт в обратном направлении.
Я выключил гироскоп, и взял управление на себя. Потянул штурвал на себя, одновременно с набором высоты разворачивая машину на сто восемьдесят градусов. Отличный аппарат! Лёгкий в управлении, куда там «Гусю» или «Альбатросу». Жаль только нельзя оставить его себе. Поди объясни такой трофей.
Может тот, что остался от демидовских стражников. Наверняка ведь что-то вроде этого аэроплана, а может и такой же. В газетах пишут, что завод едва успевает выполнять поступающие заказы. А великие князья привыкли иметь самое лучшее, и в первую очередь обеспечивают стражу, потому как безопасность превыше всего.
Заняв эшелон в тысячу сажен, вновь подключил гироскоп, откинул штурманский столик, и приступил к определению координат, с прокладкой обратного курса. Вообще-то, тесновато. Но с другой стороны, стоило ли ожидать чего-то иного. Это ведь не «Альбатрос». Впрочем, там такой столик то же не прибавил бы комфорта.
Покончив с прокладкой маршрута, задав курс и включив гироскоп, приступил к
