Стевелейнашел многое в неудовлетворительном состоянии в лагере у Мулькутты: все старшие офицеры были в горах; неправильная организация перевозочных парков, и в особенностиотсутствие надлежащего надзора за погонщиками, которые все былинабраны из разного сбродаи представляли собою толпу весьма ненадежную, имели последствием потерюбольшего числа вьючных животных;
П оложение являлось тем более критическим, что недостаток в фураже и в пресной воде с каждым днем становился более ощутительным.Отправка мулов в Сенафе не принесла пользы, так как изнуренные животные не были в состоянии сделать этот трудный переход, — и сотнями гибли, заграждая своими трупами дорогуи заражая воздух, что могло иметь пагубные последствия для всего корпуса.
Генерал Стевелейпринял немедля решительные меры: целые толпы шохосов были наняты, чтобы сжигать трупы павших животных, валявшиеся в Мулькутте и по дороге;с неимоверными усилиями были устроены большие склады продовольствия в Сенафе, гдевойскам угрожала опасность голодатьот недостатка в подвозах; 27-й пехотный индийский полк (Beloochees) был отправлен в проходы для расчистки дороги в самых трудных местах.
В таком положении находились дела, когда главнокомандующий, Генерал — лейтенант сэр Роберт Не й пир, 3- го января 1868 года, прибыл в Мулькутту.
Весьма многое было уже сделано: пустынный, неприютный берег, лишенный всяких ресурсов, успел превратиться в маленький портовой городок, кипевший жизни;
после больших усилий был найден соответствующий путь для движения войск во внутрь страны, и важнейшие препятствия, встреченные на этом пути, были устранены и проложена колесная дорога;
важные постройки и другие работы, о которых выше было упомянуто, частью были уже окончены, частью должны были быть окончены в непродолжительном времени;
дикие шохосы успели превратиться в проводников, погонщиков, носильщиков и поставщиков продовольствия и фуража;
дружеские отношения установлены с самыми могущественными князьями края; передовой отряд уже утвердился на самом абиссинском нагорье и успел расположить в свою пользу жителей, с которыми англичане обходились ласково и, главное, щедро платили за каждый клок сена, за каждую малейшую услугу.
Сто семьдесят третья запись в дневнике ЕИВ Николая второго
В моём кабинете несколько доверенных лиц. Мы слушаем отчёт Венюкова о проделанной работе. Сделано не мало. Главное всё сделано так, что в излагаемых событиях, мы — сторонние наблюдатели, а не участники. Это проклятые Африканские климат, дикари и неустроенность виноваты, ну и, конечно же, неблагоприятное стечение обстоятельств. Кормов нет, воды нет, животные дохнут, орудия возить нечем и вообще, зачем этот клочок суши нужен?
В этой истории, за десять дней до прибытия сэра Нейпира, в испарители попало несколько кусочков угля, (со специальной начинкой) после чего образовались многочисленные течи в трубках и обе установки с разницей в пару часов полностью вышли из строя.
Представляете, что стало происходить в лагере в Мулькутте, когда там скопились непоеные животные в количестве СРОКА ТЫСЯЧ голов и два «СОРТА» военных, которые тоже пить хотят.
Пароходов вблизи нет (большая часть их на ремонте), все остальные стараются встретить Новый год, находясь на земной тверди. Связи с Аденом нет, посланная фелюга куда-то пропала. До Кейптауна не добежать, далеко. Дорог нет, разведчики исчезли.
Возможно ещё и наличие «ДВУХ СОРТОВ» людей свою роковую роль сыграло. Хотя Британцы усматривали более сложное деление по сортам. Но о погонщиках, носильщиках, проводниках сейчас речи не шло. Из одиннадцати тысяч военных восемь тысяч принадлежали к людям «ВТОРОГО» сорта, а попросту к индусам, имевшим право носить оружие. Ещё имелось более двадцати тысяч индусов «третьего» сорта, но они тоже хотели пить!
Если день не пить воды, оказывается, ОЧЕНЬ ПИТЬ хочется. Рядом белый сахиб пьёт. Воды у него мало, но она есть. Добавьте к этому постоянный вой непоеных животных, которых бросили погонщики, когда до них дошло что воды нет, а установки белых людей производящие пресную воду из морской сломались.
Сначала возникали мелкие конфликты, но уже к концу второго дня весь лагерь разделился на две неравные части, а ночью началось сражение за обладание скудными запасами воды в колодцах. Когда захватившие колодцы люди попробовали солёную, непригодную для питья воду, прошёл слух, что это белые сахибы виноваты.
Наутро третьего дня снова загремели выстрелы. Атака на колодцы была успешной, прежние владельцы, точнее их многочисленные трупы, валялись тут же рядом, но солоноватая жидкость не утоляла жажды.
ЧарльзСтевелей, кое-как наведя порядок в рядах подчинённых, принял решение и три британских полка (сильно поредевших за эти дни) из общего количества одиннадцать, бывших в составе экспедиции, начали движение вдоль побережья в сторону Джибути. Их сопровождали два фрегата, опреснительные установки которых работали на полную мощность. Этого могло едва-едва хватить на британцев, на берегу и команды кораблей, но никак ни на всех, участников похода.
Оставшиеся без воды и командования Бенгальцы, двинулись в глубь континента, в надежде найти её там. Всё имущество было брошено в лагере, а ещё через день начался падёж животных, но это уже никого не интересовало, да и не могло интересовать, живых людей здесь не осталось.
Убедившись, что в лагере никого нет, к выстроенным молам причалили две фелюги. Высадившиеся с них люди, быстро сориентировавшись в расположении построек, несколько часов грузили на борт тяжеленные деревянные ящики. Ближе к вечеру на прибрежной возвышенности мигнул фонарь.
Чередование вспышек было обусловлено заранее. Вскоре в покинутом лагере установилось почти привычное оживление. Это «охотники» отправленные за трофеями под управлением новых советников императора Теодроса II, грузили то, что нужно и можно было увезти.
Караваны формировались небольшими группами, по сто пятьдесят, двести животных, но каждый имел в охранении не менее сотни пеших воинов и полусотни всадников. Когда солнце начало подниматься над горизонтом, последний караван с трофеями покинул лагерь в Мулькутте.
