не возражал, ему и самому это понравилось…
[1] Утумно (кв. Utumno, в переводе — «глубочайшая» или «скрытая»), также известная как Удун (синд. Udûn) — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина первая крепость, построенная Мелькором в Средиземье. Находилась в Железных горах на крайнем севере Средиземья.
[2] Арктида - гипотетический северный полярный континент, предположительно существовавший в недавнем геологическом прошлом.
[3] Автор исказил чувашское название колдуна. Ы́рамась (чуваш.) - человек, обладающий мифической силой; в народе его называли творцом, мудрецом, волшебником, всесильным, вещим, ворожеем, колдуном, знахарем, чародеем и т. д.
[4] По-видимому, имеется в виду «колдун» на каком-то сибирско-эльфийском языке.
Эпилог
Автор оставляет за собой право развернуть этот Эпилог в одну или даже две дополнительные книги.
1. Одиннадцатого июня 1990 года
Город горел. Пожары двигались от северных и восточных предместий к центру Вены, и остановить их фольксштурму, брошенному армией на произвол судьбы, недоставало ни сил, ни умения. В городе оставалось слишком мало магов, чтобы выстроить сколько-нибудь устойчивую оборону и противопоставить что-нибудь по-настоящему серьезное русским военным колдунам.
- Что ж, я видел достаточно! – Менгден встал из кресла, принадлежавшего одному из аналитиков центра, и кивнул оперативному дежурному. – Лейтенант, передайте мой приказ в 3-й и 7-й корпуса, пусть немного притормозят. Огонь распространяется слишком быстро. Пусть поумерят свой пыл. Попугали и хватит. И еще. Свяжитесь с епископом Эккелем и передайте ему, что я в последний раз предлагаю ему сдать город. Надеюсь, он понимает, что это означает для него лично, для его паствы и для города. Так ему и передайте.
Отдав распоряжения, Ингвар вежливо кивнул командиру корабля, - «Полковник!» - и, более не задерживаясь, перешел прямо из салона самолета в здание Зееловской ратуши, в которой размещался его штаб, а сверхтяжелый «Сирин-2М2», переделанный в воздушный командный пункт, продолжил барражировать на высоте десяти километров. Ему оттуда все было видно, а достать его на такой высоте не мог никто. Не было у австрийцев на этом участке фронта ни мага подходящей квалификации, ни высотного ЗРК.
А в штабе, как в штабе в разгар боев. Стук телетайпов и стрекот телеграфных аппаратов, офицеры, орущие в телефонные трубки и в микрофоны радиопередатчиков, посыльные, бегущие по коридорам и лестницам ратуши, и посередине этого организованного хаоса стоит, как дирижер перед оркестром, Ирина графиня Выборгская.
«Хороша!» - Кто бы мог подумать, что жена-эльфийка может быть не только такой, как Катя Северская-Бабичева, но и такой, как Ирина Менгден. Высокая, одетая в десантный камуфляж, в разгрузку-лифчик и легкий бронежилет, с автоматом за спиной и револьвером в набедренной кобуре. Убор дополняют сдвинутые вверх тактические очки, крошечный телефон в ухе, соединенный проводком-пружинкой с компактной рацией в одном из карманов разгрузки, и плетеный кожаный ремешок, которым схвачены на лбу ее роскошные волосы. Ну и перчатки без пальцев, разумеется, - называются митенки, - как без них! И все это смотрится на альве просто замечательно. Что тут скажешь, стиль милитари ей к лицу.
«Хороша чертовка! – мимолетно отметил Бармин, направляясь к своей самой младшей жене. - Впрочем, ей все к лицу, потому что красавица».
- Какие вести с Севера? – спросил, останавливаясь около разложенной на столе ситуативной карты.
- Сводка на твоем столе, - не оборачиваясь к Ингвару, бросила в ответ майор Менгден.
«Интересно, на что она разозлилась на этот раз?»
- Мы в ссоре? – спросил, чтобы не молчать.
- Не думаю, - холодно ответила женщина, так и не повернувшись к своему мужу.
- Тогда рассказывай! – Бармин умел настоять на своем, научился за прошедшие годы. Дожал строптивицу и на этот раз, хотя видят боги, дело это простым не было никогда. Характер у Иримэ Хрустальный Ручей был тяжелый, но самой выдающейся его чертой, - к добру или ко злу, являлось упрямство…
***
Когда они познакомились – а случилось это почти шесть лет назад, - она сразу пришлась Бармину по душе. Красивая, умная и в меру сдержанная, она не робела перед своим будущим мужем, но и не дерзила по пустякам. Не стеснялась, но и не давила эльфийским гонором. И поговорили они тогда душевно. Отошли к окну, оставаясь на виду у других гостей, но в то же время, отделившись от них, обособившись, оставшись как бы наедине.
- Что ты думаешь обо всей этой затее? – спросил ее тогда Бармин.
- Если интересуешься моим настроем, я иду за тебя замуж добровольно, - ответила девушка, ничуть не удивленная его вопросом. – Отец спросил, я ответила согласием.
- Почему?
- Потому что это мой долг.
Ну, чего-то в этом роде Бармин от нее и ожидал. Пророчество, долг и прочая романтика.
- Объяснишь? – решил он все-таки уточнить.
- Объясню, - согласилась она. – Когда я была маленькая, у нашего арамаса было видение…
- У Арвен? – удивился Ингвар, полагавший, что колдунье-мачаваре едва ли больше двадцати пяти лет, а Иримэ сейчас семнадцать. Сколько же лет было колдунье, когда у нее случилось то давнее видение?
- Нет, - покачала головой альва. – Тогда у нас был другой колдун-мачавар. Его звали Соболь. И у него случилось Большое видение. Единственное в его долгой жизни. Первое и последнее.
- Звучит интригующе, - улыбнулся Бармин. – Но как же он стал колдуном племени, если это было его единственное предсказание?
- Его сила была в другом, - объяснила девушка. – Он говорил с Лесом и знал толк в погодной магии. Видения у него тоже случались, но только Малые, Больших до того случая не было.
- Что он увидел?
- Он увидел войну, мой князь, - сказала Иримэ, построжав лицом. – Страшную войну всех против всех. Он узнал из видения, что однажды мир встанет на перепутье. Пойдет одной дорогой, и день превратится в ночь. Первыми уйдут альвы и оборотни, а потом из мира начнет уходить магия.
- Страшновато выглядит, - прокомментировал Бармин представшую перед ним апокалиптическую картину будущего. – А куда приведет другой путь?
- Другой путь тоже не будет легким, но через огонь и кровь он приведет мир к равновесию.
- Дай угадаю, - кивнул Ингвар. – Придет герой и всех спасет, я правильно понимаю?
- Герои приходят только в сказках, - покачала головой альва. – В жизни так
