Сначала все шло более менее хорошо. Даже с управлением этого пепелаца удалось быстро разобраться. Чем то оно отдаленно напоминало таковое у СМЗ С-ЗД. Может быть кто помнит, были такие мотоколяски-инвалидки. Ее предшественника еще Евгений Миронов на пупу вертел и известной комедии. Так вот та правильно называлась СМЗ С-ЗА, а его прототип, появившийся в 1970 году, имел уже квадратный кузов. И такими колясками обеспечивались в первую очередь инвалиды войны. Имела модификации для безногих и даже одноруких. Причем отдельно для левой руки и для правой. У моего соседа в деревне была такая. Так вот в ней управление было схожим с этим. Так что худо бедно поковыляли по бездорожью впереди собственного визга. Насилуя движок на все его 23,5 лошади.
Вот только Кэмел-трофи у меня не получился. Эта жестяная банка не оправдала оказанного ей высокого доверия, а также второй части своего названия «wagen» — ванна. Да! Внешне она напоминала этот сосуд. Вот только плавало как топор. Жалко что мне не досталась его плавающая модификация, 166 модель. Автомобиль-амфибия! Который так и назывался Schwimmwagen — плавающий автомобиль. К сожалению они появятся только в 1942 году. Потому что за хутором нормальная дорога закончилась. От слова — совсем! И вновь началась ни с чем не сравнимая прелесть пересеченной местности пойменной части реки. С изобилием ручьев, речек, проток, затонов, стариц и и других водных преград. Пару нешироких проток я смог перемахнуть сходу. А вот с третьей вышла форменная засада. Немного не рассчитал с шириной и обманулся с глубиной. Еле успели выпрыгнуть с Туманом на берег и пока этот «недовнедоржник» погружался в воду в голове звучали слова Михаила Светина: «Ты зачем туда попер? Ведь мост же есть!»
К сожалению в обозримом настоящем моста не наблюдалось. Поэтому приходилось переть напролом по кратчайшему пути, сквозь осоку и камыши. Раздававшийся сзади собачий лай только подстегивал мою прыть. Этот лай мог означать только одно — погоня идет по следу! И сейчас самое главное оторваться и оставить между собой и преследователями как можно большую преграду. Из таковых была в наличии только река, до которой оставалось где то километра 1,5–2. На такой дистанции выдержать темп и оторваться от двуногих загонщиков было еще можно. Но вот собаки! Эти твари имеют гораздо большую скорость и подвижность чем я. Конечно Туман мог бы с ними потягаться в скорости, но не в схватке. Потому что судя по звукам нас преследовали штуки 4–5 собак. Оставалась надежда, что они вырвутся вперед от основной группы и у меня будет в запасе минут пять чтобы решить эту проблему. Иначе все! Капец! Стреножат, а загонщики потом добьют.
Лай раздавался все ближе. Бежать, в полной экипировке, по влажной почве, с каждым шагом было все тяжелее. Пот застилал глаза. Ноги наливались свинцом и переставлять их становилось все тяжелее. Рядом и чуть сзади, как бы прикрывая меня от своих собратьев бежал Туман.
Все! Сейчас догонят! На бегу достаю из набедренных кобур пистолеты и перевожу их на автоматическую стрельбу. Жалко что пули у Глока остроконечные, то есть обладают низкой останавливающей способностью. Собаки — твари живучие и, даже смертельно раненые, все равно остаются опасным противником. Для верности каждую нужно просто нашпиговать свинцом. Лишь бы хватило патронов.
А вот и проплешина подходящая. Полянка метров двадцати диаметром. Если добежать до противоположной стороны и резко обернуться, то противник окажется как раз на открытой местности на дальности прицельного выстрела, которая у Глока, при автоматической стрельбе составляет всего 10–15 метров.
Все! Стоп! Кру-гом!
Опаньки! Вот это фокус! От удивления я просто застыл соляным столбом. Еще бы! Я о таком только в книжках читал!
Лай прекратился как по мановению ока! Между мной и противником встал Туман, как каменное изваяние. Он даже не рычал, а просто пренебрежительно кривил верхнюю губу. А вот реакция собак меня несказанно удивила. Их было пять и это были истинные немецкие овчарки — две черного, две чепрачного и одна зонарного окраса. Предназначенные для охоты на человека. Псы натасканные на то чтобы рвать и метать. Сейчас они лежали на брюхе и стыдливо прикрыв морды лапами, вели себя как нашкодившие щенки виновато поскуливая, как бы прося прощения за свое недостойное поведение.
По преданию, среди всех живущих ныне на земле особей, находятся экземпляры в ком сохранилась частичка их прародителя. Предками собак принято считать волков. А маманя Тумана наверняка согрешила с волком. Проглядывается в нем иногда что то такое волчье. Таких еще называют волчак или волчья собака. Иногда просто волкособ. Но как бы то ни было, но не жертву или добычу, а именно предка увидели перед собой овчарки. Вожака!
И у бедных животных произошел сбой программы, перегруз интерфейса. Когда одна команда полностью исключает другую, входя с ней в неразрешимое противоречие. Команда отданная их хозяевами — догнать и порвать, или хотя бы просто задержать натолкнулась на непреодолимую преграду. Приобретенные условные рефлексы не могли преодолеть запретов природных инстинктов. Поднять не то что лапу, а даже голос, на Вожака — запрет! Табу! Не выполнить волю псаря — позор! И псы заскулили от безысходности.
Туман повелительно рыкнул на овчарок и повернул голову ко мне как бы говоря: «Ну что друган? Я эту проблему решил! Что дальше?»
А что дальше? Дальше мы опять побежали.
Бежать, поминутно не прислушиваясь что происходит позади, было гораздо комфортнее и легче. И к меня даже открылось второе дыхание. Но эта эйфория продолжалась не долго. Уже когда в прямой видимости показался речной берег, вдруг раздался противный свист, и буквально метрах в двухстах хлестнул взрыв.
— Вот суки! Быстро сориентировались! Поняв, что фокус с собаками не получился, решили притормозить нас минами. И специально же сволочи с перелетом кладут, надеясь на то, что я вперед, под разрывы, не сунусь.
Но и особой альтернативы у меня не было. Или вперед под смерть вероятную или назад под ее же, но уже гарантированную. Оставаться на месте тоже не вариант. Обложат и задавят. Не смогут, так все равно минами закидают. А в неподвижную цель попасть гораздо легче чем в движущуюся. Поэтому — только вперед! Где наша не пропадала! И я из-за всех сил рванул дальше. Причем бежал по прямой особо не петляя и почти не нагибаясь. Разрывы вспухали то справа, то слева. Иногда впереди и вот, слава Богу уже и позади! Видно было что обстрел ведется по площадям и минометчики меня не видят. Да и корректировщика у них нет. А свою пулю, как говорится не услышишь! Также радовало, что судя по взрывам противник применял стандартный 5 cm leGrW 36 — 50-мм миномет. Скорострельность у него хоть и большая, но уж очень быстро боезапас заканчивается. Да и разлет осколков не велик, как и дальность стрельбы. Хотя второе-то как раз и настораживало. Если даже предположить, что огонь ведется на предельную дальность, то фора у меня всего то метров триста, максимум пятьсот, не больше. К большому сожалению деревьев здесь практически не было. Довольно густой кустарник, много-много камыша с осокой. И все! Поневоле дождичка запросишь! Если мне не изменяет память, то взрыватели у этих мин были настолько чувствительные, что инструкцией прямо запрещалась стрельба в лесу и даже в сильный дождь! Во избежании!
