Глава 74
17 сентября 1890 год. Московская губерния.Александр прогуливался по набережной Золотого квартала, и обдумывал предстоящие дела. Тут было тихо, красиво и невероятно спокойно. Особенно сейчас, во время штиля, когда большое водохранилище превращалось в гигантское зеркало, окаймленное с дальнего берега густым лесом.
Еще до восшествия на престол Его Императорское Величество задумывался над тем, как лучше обустроить Москву для размещения в ней всех необходимых правительственных учреждений. Первоначально планировалось поступить по советской схеме и полностью перестроить город, заполнив его эпическими сооружениями. Однако после нескольких проектов, доведенных до масштабного макета, Александр решил поступить иным способом, а именно, уже опробованным ранее многими великими правителями, то есть, создать в качестве административного центра отдельный город или специальный район в рамках столичного мегаполиса. То есть, соорудить что-то вроде Версаля, только без уклона в увеселения.
Начались поиски места и несколько параллельных разработок проектов. В конечном итоге 12 апреля 1874 года было решено строить Золотой квартал в Можайском уезде Московской губернии. Далековато от границ Москвы того времени, но выделять этот комплекс в отдельный город не стали, положив основу распределенной структуре столичного мегаполиса, который должен был со временем не уплотняться в рамках своих колец, а напротив - прирастать удаленными районами, такими как этот Золотой квартал. Причем не просто так, а с высоким вниманием к транспортным коммуникациям: шоссе, электрички, метро, речной транспорт. Так, например, по проекту развития города к 1910 году все магистральные железнодорожные вокзалы должно было вынести за пределы города и перестроить в соответствии с самыми современными технологиями.
Кроме того, важным моментом стало то, что в рамках Садового кольца Москвы было разрешено возводить здания не выше пяти этажей и только по особым разрешениям с целью превратить центр столицы в изящный исторический центр России. Особенно налегали на архитектуру петровского и екатерининского "веков", получая, таким образом "изящную древность". Безусловно, были и другие допуски, например, стилизации под здания времен Ивана Грозного. Но основной вал построек носил характер петровского барокко и русского классицизма.
Доля первых монументальных высотных зданий перепала на Золотой квартал, ставший своего рода живым олицетворением "достижением народного хозяйства", вобрав в себя все то, что только могли сделать в Росси, пусть даже и в штучном виде.
Сам проект был представлен не только постройками чисто городского типа, но и серьезной работой с ландшафтом.
Ядром "преобразования природы" стало несколько увеличенное по сравнению с реальностью прошлой жизни Александра, Можайское водохранилище, достигнутое несколько более масштабной земляной плотиной, сооруженной на Москве-реке, чуть выше города Можайск. Благодаря чему площадь водохранилища увеличилась примерно на треть, а максимальная глубина достигла тридцати метров. Впрочем, не обошлось и без серьезных земляных работ по формированию набережной квартала, лишенной какой-либо природной неряшливости. Квартал вообще представлял собой строгую геометрическую пропорцию, в которой даже мощеные тропинки были проложены "по линейке".
Второй важной частью преобразования ландшафта предполагалось превращение всей округи, в радиусе пятидесяти километров от квартала в один сплошной лес, лишенный каких-либо жилых поселений. Причем не заброшенный бурелом, а практически эталонный германский лес, аккуратно расчищенный от завалов, в котором было на учете у местной службы лесников каждое дерево. Своего рода не лес, а дикий парк. Однако, когда Александр поинтересовался сметой расходов на его создание и обслуживание, то понял, что обустройство полноценной пограничной линии с контрольно-следовой полосой и прочими принадлежностями, выйдет как бы не дешевле. Ещё одним резоном против, стало слишком уж нарочитое отгораживание от местного населения - ведь лес предполагалось сделать закрытым для посещения извне, дабы избежать случайных гостей. В итоге пришлось умерить свои аппетиты и остановиться на объявлении этой зоны природным заповедником, внутри которого, как в коконе и расположился Золотой квартал с лесопарковой зоной глубиной в десять имперских верст от границы квартала. В поселениях же, расположенных по границам новоявленного заповедника, были организованы егерские хозяйства для его обслуживания, где стали работать физически крепкие и поразительно молчаливые новосёлы, а большую часть местных жителей завербовали на поселение в другие места, соблазнив весьма высоким заработками и хорошими перспективами. Остались, в основном, лишь старики. Такая полоса отчуждения была столь же надёжна, но менее заметна и обходилась гораздо дешевле.
Архитектурный комплекс тоже оказался на высоте. Гигантские, монументальные здания создавали поразительную атмосферу величия и могущества. В центре большой пространственной композиции стоял Имперский дворец съездов, напоминающим всем своим видом, так и не родившийся Дворец Советов, который планировали построить в СССР в тридцатые годы. Только вместо статуи Ленина на его вершине размещался обычный шпиль. Под стать ИДС были и другие, более скромные здания, охватывающие весь диапазон административных задач. Монументальность построек, своего рода даже гигантизм, выкупе с изяществом уходящих в высоту линий - вот на чем базировался визуальный облик Золотого квартала, который, кроме всего прочего был сосредоточением штучного, элитарного научно-технического прогресса Российской Империи. Даже железная дорога, идущая от отдельного терминала Киевского вокзала до Золотого квартала, и та являлась неимоверно дорогой в сооружении и потрясающей в своем качестве. Чего стоит только полностью железобетонное полотно, идущее на ее ста тридцати километровом пространстве, укрытое в сплошной железобетонный павильон. Двухъярусные дорожные развязки, звериные проходы, рельсы R80 из особой, легированной стали, экспериментальные электровозы носящиеся по этой дороге с совершенно немыслимой для 1890 скоростью - сто двадцать километров в час! Да не разово для рекорда, а в постоянной эксплуатации.
Иными словами получился не квартал, а невероятно чудо, созданное на пределе технологических возможностей Российской Империи. Да так, что ничто не могло сравниться с ним в плане иллюстрации достижений науки и техники государства. Своего рода монументальный и техногенный Версаль конца XIX века, пронизанный ароматом научно-технического прогресса и могущества. Безусловно, в 1890 году возведения комплекса все еще шло и самые масштабные объекты находились на разных стадиях постройки, однако рабочие здания квартала запущены в работу за исключением некоторых нюансов.
