- Спасибо, Стэн, мне тоже было приятно с тобой поработать, - на ходу ответила кутюрье, процокав мимо нас набойками своих 12-сантиметровых 'шпилек'.
Проводив ее взглядом, Стэн повернулся к заветной двери и постучал в нее костяшками пальцев.
- Заходите, - раздался чуть приглушенный толщиной двери голос.
Твигги сидела в кресле перед зеркалом, с сигаретой во рту, стирая с лица макияж ватным тампоном. Из всей одежды на ней были только черные трусики и такого же цвета бюстгальтер, хотя что там было прикрывать... В моем детстве в адрес таких худосочных девчонок кричали обидное: 'Доска - два соска'.
- Положите цветы на столик, - кивнула она в нашу сторону и снова принялась приводить свое лицо в порядок.
Воронин, явно не ожидавший такого равнодушия со стороны полураздетой девчонки, немного смешался. Положив букет, куда ему велели, он переводил растерянный взгляд с одного на другого. Выручил Стэн, который вновь взял инициативу в свои руки.
- Мисс Твигги, позвольте представить вам мистера Кроу и мистера Мэлтсэф. Они футболисты 'Челси', к тому же мистер Мэлтсэф - известный музыкант...
- Как же, это ведь твоя группа 'S&H'? - довольно бесцеремонно ткнула в мою сторону сигаретой модель. - Я видела по ТиВи фестиваль, мне твое выступление запомнилось даже больше, чем выступление 'The Beatles'.
- Рад, что тебе понравилось, - принял я стиль общения Твигги, - но вообще-то с тобой хотел познакомиться мой товарищ. Он тоже из Советского Союза, его зовут Валерий... Валера.
- О, Валера! - делая ударение на последнем слоге, воскликнула Твигги. - Какое красивое имя... У тебя и лицо симпатичное. Ты мог бы не в футбол играть, а сниматься в кино.
- С ним недавно такая неприятность едва не произошла, - вновь вклинился я. - Но сценарий оказался паршивый, едва отговорил друга от опрометчивого шага.
- Слушайте, парни, - закончив тем временем удалять макияж, заявила девушка, - у меня сегодня остаток вечера совершенно свободен. Может, посидим где-нибудь?
Так мы втроем - исключая естественно отчалившего Стэна - оказались в пабе 'Ye Olde Cheshire Cheese', в котором я не появлялся с прошлого года. То бишь почти месяц, когда привел сюда впервые Воронина, что хозяину, как преданному болельщику 'синих', весьма импонировало, и Валере он также пообещал бесплатный стол.
Руперт Адамс-младший встретил нас как дорогих гостей, не подав и виду, что удивлен появлением в его заведении такой экстравагантной особы, как Твигги, которую, возможно, даже и не признал. Вряд ли он читал модные журналы и смотрел телепрограммы соответствующего содержания. Хотя не уверен, успела ли Твигги засветиться на телевидении к этому времени.
А та и сама была удивлена, когда я предложил посидеть не в пропитанном наркотическом дурманом клубе, а пабе, где собирается приличная публика и никто не станет докучать популярной модели пустой болтовней.
Привыкшая к компаниям модов девица поначалу то и дело как-то странно дергалась, я уж заподозрил ее в наркотической ломке, но затем постепенно успокоилась, и у нас даже завязался разговор за жизнь. Оказалось, что этой самой Твигги всего-то 16 лет, и я по-русски намекнул Валере про статью за совращение несовершеннолетних.
- Черт, я был уверен, ей лет 19-20, - разочарованно поскреб щетину сникший Воронин.
Его азарт как-то сразу поубавился, но провожать модель я доверил именно ему. Раз уж впрягся - сам и расхлебывай. Надеюсь, до интимной близости у них не дошло, во всяком случае своими сексуальными подвигами Валерка после этого вечера не хвастался.
Зато Твигги вскоре появилась на одном из наших концертов. Это я имел то ли счастье, то ли глупость во время посиделок в пабе пригласить ее на ближайшее выступление, чем девица не преминула воспользоваться. На тот же концерт пришел и Валерка, заодно познакомившийся за кулисами с моими музыкантами. Так и получилось, что в зале они тусили вместе с Твигги, и я видел невооруженным глазом, что Воронину доставляет удовольствие быть как бы парнем уже успевшей завоевать известность модели на этот вечер. Педофил, блин...
А мы, кстати, презентовали народу новую вещь, стыренную мною из репертуара группы 'Eurythmics'. В оригинале 'I saved the world today' пела Энни Леннокс, но в тексте песни ничто не указывало на половую принадлежность исполнителя. Так что я без зазрения совести все оставил как было, и публика приняла наше новое творение вполне благосклонно.
На наш концерт в 'Palladium' Воронин заявился по моему приглашению уже без Твигги, которая была занята на съемках для какого-то модного журнала. Усадил одноклубника в третий ряд, заранее выбив у Эндрю контрамарку. В зале присутствовали и родители моих музыкантов, правда, вся эта 'могучая кучка' расположилась на галерке. Там же сидел и Федулов, скромно попросивший контрамарочку на одну персону. Королевы не было, зато появился наш посол. Александра Алексеевича усадили в соседнюю с королевской ложу, он был вместе, как я догадался, с супругой - немолодой, но все еще довольно привлекательной женщиной, одетой скромно, но стильно.
Еще за пару часов до выступления мы познакомились с командой 'Steampacket'. Рода Стюарта - практически ровесника Егора Мальцева - я узнал сразу же, его внешность не менялась и десятилетия спустя, разве что добавлялось морщин.
- Нам очень приятно выступать вместе с вами, - заявил от лица 'Steampacket' Джон Болдри.
- И нам тоже, - одарил я собеседника радушной улыбкой.
Ребята отыграли свои три песни, скажем так, нормально. Если не считать, что зрители постоянно вопили называние нашей группы, что нас и радовало, и немного смущало. Мы же свое полуторачасовое шоу перед переполненным залом отработали на одном дыхании. На фоне скрещенных серпа и молота - не той дешевой поделки с первого клубного концерта, а выполненной вполне профессионально 3-метровой инсталляции, где по краям серпа и молота мигали разноцветные лампочки. Я все диву давался, как лояльно к нам относятся власти, в частности администратор театра, позволяя демонстрировать символы коммунистического мира.
Сумма гонорара, который нам выдал Эндрю, не могла не радовать. Я получил на руки 12 тысяч фунтов, мои ребята по пять. Сам Олдхэм, если не наврал, разбогател тоже на пятерку. Может быть, и больше он себе оставил, в финансовые документы я свой нос не совал, просто был склонен ему доверять.
Тем же вечером я распечатал оба письма - от мамы и Лисенка, которые мне еще в театре за кулисами передал Федулов, избавив меня от необходимости посещения консульства.
Мать помимо прочего писала, что в последнее время дед себя чувствует не очень, положили в больницу, где она работала медсестрой, с диагнозом - атеросклероз. Лисенок, в свою очередь, информировала, как проходит беременность, и несколько абзацев отвела рассказу про повторную премьеру мюзикла 'Notre-Dame de Paris', состоявшуюся в канун Нового года. Ленка как честный человек ходила по билету. Хотела попасть на премьеру, но не удалось - давка за билетами была жуткая. Еще задолго до премьеры слух о необычном мюзикле будоражил театральную Москву, так что в кассу сразу же выстроились длиннющие очереди. Да и на второй показ, состоявшийся через два дня, билет она достала столько благодаря звонку Блантеру. Тот хотел ее вовсе провести бесплатно, но Ленка настояла на приобретении билета, благо что денег перед отъездом я ей оставил достаточно. А если точно, то три тысячи советских рублей. Матвей Исаакович подсуетился и выбил ей место во втором ряду, хоть и не по центру - там сидели представители Мосгорисполкома. Они, как ни странно, на премьеру тоже не попали, потому что на первом показе 'блатные' места были заняты семейством Шелепиных и Фурцевой с дочерью и внучкой.
