— Испаскудились мы… — вздохнул Северин, — и молодёжь паскудим! Сейчас молодёжь — за редким исключением — на общий «котёл» пахать или «на дядю» работать не желает. Парни мечтают открыть хоть какое-нибудь, но своё дело, девушки — удачно выйти замуж за «крутого». Хорошо хоть, не в бандиты и не в проститутки стремятся…
— Ну, Михайло, это ты уж загнул…
— Погоди, не дай Боже, и до таких паскудных времён бы дожили… Вот от того всё и началось! Когда решили, что в нашей самостийной капиталистической хате и сытнее будет, и теплее! Не будет! Потому что самостийность плюс капитализм равно нищете и бесправию…
— Эх, товарищ Миша! Твои бы слова — да каждому в уши…
— Сами бы украинцы до цьго дошли! Своим умом! Да уж поздно бы было…
Стюардесса начала разносить на подносе нарзан и лимонад…
Самолёт летел над бескрайними украинскими полями — в далёкую Москву…
21 августа 1991 года. Девятнадцать часов пять минут. Конспиративная квартира ГРУ, улица Разина, дом пять «А», строение три…
Когда-то это были Малые, или Новые, галереи Гостиного двора — анфилада магазинчиков под крытой галереей, пропахшая корицей, хорошим кофе и дорогим табаком…
А теперь в лабиринте проходных дворов, что за всемирно известным ГУМом, у самого Кремля, теснились совершенно невообразимые конторы, конторки и конторочки…
За обшарпанной дверью с табличкой «МО ВООПИК»,[103] к которой вела гулкая металлическая лестничка, скрывалась вполне уютная комната, в которой за угловым столиком, на котором дымились чашки с индийским чаем, сидел Лаврентий Павлович и достаточно молодой человек, с резкими, будто топором рубленными, чертами лица. Молодой человек, который представился Берии Михаилом, с тихим, сдержанным ехидством говорил:
— Значит, это прекраснодушные интеллигенты, мечтатели в мятых белых халатах, по-вашему, проболтали страну? Ну, ну… да эти деятели без карты собственную задницу не найдут, чтобы её вытереть! Да, развалить они развалят, всё что хотите… но ведь не СССР же!
— А ваше мнение, Михаил…
— Просто Михаил. Мнение моё такое. Это совместная цепь спецопераций по развалу СССР. Хочу напомнить их последовательность:
1. Создание искусственного дефицита огромной массы товаров путем накачивания потребительского рынка необеспеченными деньгами.
2. Воспитание националистических элементов в республиках СССР и внутри России (не случайно Басаев — наш сексот, проверенный в абхазско-грузинском конфликте, Дудаев и Масхадов — профессиональные военные, тесно связанные с КГБ, Алиев — председатель КГБ, Шеварднадзе — руководитель КГБ, и так далее, и так далее).
3. Провоцирование межнациональных столкновений с пролитием крови, чтобы исключить возможность иного разрешения конфликтов, кроме «развода». Первый, самый характерный пример — спровоцированные назначением Первым секретарем ЦК Казахстана Колбина и тут же возникшие, как по заказу (хотя почему, как?), студенческие волнения на национальной почве в 1987-м. Вот такое же чудо. Как и сегодня. На ровном месте. Плавали, знаем… Благо у меня друзей-казахов было полно. Говорят, предупреждали Москву…
4. Одновременно и задолго до каких-то реальных движений в сторону «нового союзного договора» фактическое признание суверенитета республик в их административных границах.
5. Организация периферийных войн… И всё это что, Стругацкие сотворили?
— Да, Михаил, вы правы… и, более всего, меня поразило при изучении истории кризиса вот что — «петли Горбачёва» за водкой и табачные бунты, которые можно было организовать ТОЛЬКО ИСКУССТВЕННО.
Ибо дефицит ВОДКИ представить себе нормальный человек не может, как не мог Чапаев представить квадратный трёхчлен. Столько не выпьешь! Чтобы водка стала дефицитной. Однако организовали. Антиалкогольной кампанией, в частности.
— Вот-вот. Горби, конечно, дурак — но ведь КТО-ТО ему это подсказал? Вопрос, конечно, риторический…
— Ну и какие будут ваши прогнозы?
— Да что… либерализм себя полностью дискредитировал! Проведи сейчас выборы — к власти придут самые отъявленные коммунисты!
И что? Как не умели они работать, так и не умеют…
Пользуясь известными горбачёвскими рецептами, которые умный народ, естественно, всегда поддерживает: повышение зарплаты и замораживание цен, — за считаные месяцы добиваются желательного демонстрационного результата: стерильно пустого вида прилавков. Хуже, чем сейчас… потому как карточки они ввести побоятся.
Зимой страна оказывается в состоянии гиперинфляции. Правительство объявляет дефолт.
А внутри страны — массовое недовольство, ибо «гигантские» в рублях зарплаты в реальности снизились до нескольких долларов. Ситуация выходит из под контроля…
— Ага. Окончательная прививка от коммунизма…
Такое развитие событий не оставляет равнодушным заранее проплаченные региональные элиты, которым объясняют, как некогда советским республиканским элитам, насколько они лучше будут жить без Москвы и России. В результате…
— Крах уже России как унитарного государства…
— Так КТО же враг России?
— Да врагов у нас всего двое — дураки и дороги… причем, если первых можно закатать под асфальт, то вторые — непобедимы!
— Неужели… мы обречены?
— Лаврентий Павлович, без диктатуры — никак! — прижал обе руки к сердцу его собеседник. — Убрать к едреней-фене пламенных демократов, отключив таким образом накачку из-за рубежа, убрать нынешний слой политиков, поставить проходное лицо, вроде…
Ну, найдём кого-нибудь! Вот, ко мне приятель вчера из Питера приехал, раньше работал у Собчака… подполковник запаса, у меня в Германии служил — чем не будущий президент? Хе-хе… росточком, правда, мал…
Берия болезненно поморщился:
— Опять! Опять народ — безмолвствует…
— Так это же для народного блага!
— Нет, Михаил, извините… я в эти игры не играю.
Создавать олигархический клан, тайную семейку, правящую моей Родиной из-за кулис, дёргая дежурного президентишку за ниточки… это не по мне!
— Верю вам охотно! Вы человек честный, поэтому скажу вам — зря! Зря вы ожили… Оставались бы там, откуда пришли! Вы не нужны здесь никому — со своей честностью, со своим бескорыстием, со своим служением этому… как его… народу! Отправляйтесь назад…
Берия улыбнулся и, кивнув на прощание, ответил:
— А мне — всё равно где быть! Жить или умереть? Только бы для советских людей…
И вышел.
Михаил сначала аккуратно разбил чашки и после этого только выпил антидот.[104] Он был очень гуманным, Михаил Владимирович, и не хотел, чтобы пострадала, к примеру, уборщица — которая из этих чашек может тоже чаю выпить…
Там же, чуть позже…
Лаврентий Павлович, конечно, был простым человеком… Но не до такой же степени! Чтобы вот так, просто, гонять чаи неизвестно с кем.
Мало ли чем его этот загадочный товарищ Миша (Кобалёв М.В.,[105] ныне генеральный директор охранно-сыскной ассоциации «Шериф», а в недавнем прошлом — генерал-майор ГРУ ГШ СА, в узких кругах широко известный как мистер М.) его угостил…
Чай со слоном, скажите, пожалуйста? Какие мы сентиментальные…
Можно подумать, что добрый доктор Майрановский в Минздраве трудился, а не у Берии в МГБ…
Так что, спустившись по гулкой железной, загремевшей под ногами лестничке, Лаврентий Павлович спросил окружающее пространство:
— Водичка есть?
Из тьмы внешней немедленно воплотился товарищ Заспанов, протягивая Берии заблаговременно открытую бутылочку нарзана… вот только не надо!
Не спрашивайте меня, как это получилось, что он оказался в нужном месте, в нужное время с тем, что сейчас нужно… на то он и прикреплённый, причём старых времен…
Когда СЛО был не тупым громоздким шкафом, олицетворяющим социальный статут хранимого, а эффективной, невидимой боевой машиной с супер-ЭВМ в голове… Прикрепленный всегда думает на шаг вперед…
Лаврентий Павлович несколькими глотками осушил бутылку и потом сунул себе в рот два пальца…
Вытер платочком губы:
— Уголька бы мне! Активированного…
Заспанов даже обиделся:
— Да зачем же? Активированный уголь даже и вреден, например, при язве желудка… вот, лучше это испейте… — и протянул Берии маленький граненый стаканчик, в котором плескалась молочно-белая жидкость…
— Это чего, часом не… гм-гм…
— Диосмектит… абсорбирующая способность у него — как у ста шестидесяти таблеток угля… пейте, не сомневайтесь!
— Ну, давай! Лишь бы подействовало…
И ведь подействовало!
Подействовало бы, если бы…
Если бы в маленькой желатиновой ампуле, которая растворилась в заварочном чайничке, содержались продукты традиционной неорганической химии…
