В двенадцать ночи прошло сообщение, что в тылу у немцев идет бой. По данным радиоразведки и локализации радиопередатчиков место боевого столкновения находилось в двадцати километрах от передовых позиций советских войск. Это только подстегнуло наши действия.
Ночная атака 1-го отдельного механизированного батальона НКВД, которым нас обзывали в официальных документах, полка пехоты и кавалерийского эскадрона при поддержке сборной солянки из артиллерии, надерганной с соседних участков, прошла просто блестяще. Противник зализывал раны и не ожидал после жаркого дня от нас такой прыти. Поднятые в воздух метеозонды с видеокамерами позволяли корректировать артиллерийский огонь и быстро определять огневые точки противника.
Передовая линия обороны была прорвана без особых проблем – танки, БМП и БТРы пронеслись и уже утюжили в темноте вторую линию и артиллерийские позиции. Любые попытки организованного сопротивления и узлы обороны тут же накрывались гранатами со слезоточивым газом и сосредоточенным артиллерийским огнем. К двум часам ночи моторизованная группа разгромила тылы немецкой пехотной дивизии и вырвалась на оперативный простор. Мы остановились возле небольшой деревни, в ожидании отставшей пехоты, и в свете горящих домов расстреливали отступающего противника. В сторону боя неизвестной группы, была отправлена группа войсковой разведки – нам было категорически запрещено отправлять своих людей.
В три часа ночи, дав закрепиться пехоте на новом рубеже, механизированная группа резко повернула на юг и ударила в тыл соседней пехотной дивизии, которая как раз держала оборону напротив портала и доставляла столько неприятностей своими артобстрелами и атаками. Бой продолжался до пяти утра, когда на востоке что-то ярко вспыхнуло, озарив облачное небо голубым светом. Радиосвязь сразу пропала, и все зачарованно смотрели, как вдалеке поднимается огромный огненный шар. Все, кто пришел из будущего, прекрасно понимали, что это такое и, не дожидаясь ударной волны, стали искать укрытия.
Через несколько томительных секунд по нам прошлась ослабленная ударная волна далекого взрыва и по сравнению с тем, что мы перенесли в будущем, это не впечатляло – как то слабенько, очень слабенько, с трудом дотягивало даже до тактического ядерного заряда.
Я не выдержал и громко выругался, взглянув на восток, где уже поднимался характерный гриб.
Связь еще не работала, но я закричал, раздавая команды, и мы быстро вскарабкались на броню и механизированная группа, не понесшая никакого урона от ядерного взрыва, пошла на прорыв прямо к порталу. Ошалелые от такого зрелища немцы не смогли оказать сопротивления несущимся на всей скорости бронемашинам, которые на ходу давили любые попытки сопротивления. Расстояние в шесть километров ми преодолели за двадцать минут и, разнеся позиции немецкой артиллерии, чтоб не ударили в спину, прорвали последнюю линию обороны и вырвались на территорию, обороняемую советскими войсками.
Всю дорогу я судорожно посматривал на дозиметр, расположенный внутри БТРа, но он не показывал никакого изменения радиационного фона, хотя на таком расстоянии да при слабеньком заряде это было вполне возможно.
Встретившись возле портала с Судоплатовым, я выслушал его взволнованный вопрос, который мы задавали друг другу во время этого прорыва:
– Сергей Иванович, что это было? Очень похоже на ядерное оружие, про которое вы рассказывали…
Я сам терялся в догадках. Поэтому просто буркнул.
– Вполне похоже, вот только как-то слабенько.
Тут и выдержанный и спокойный Судоплатов не выдержал и закричал:
– Вы что совсем охренели на советской территории такое оружие использовать без согласования с нами?
– Павел Анатольевич, да не мы это! Да точно вам говорю, у нас его и не было. Ну что мы совсем клинические идиоты так светиться, тут что-то другое…
По горячим следам проводили подсчет потерь, подводили результаты рейда и после электромагнитного удара восстанавливали радиосвязь, которая была нашим основным преимуществом в этой войне. К удивлению потери были небольшими: два танка, вышедших из строя во время дневного боя, одна БМП и два БТРа, которые были вывезены к порталу и сразу же эвакуированы без очереди. Радиосвязь тоже быстро восстановили, поэтому основной вопрос стоял в том – что там произошло: ветер дул в нашу сторону, но повышения радиационного фона не намечалось. Поэтому мы и гадали – был ли это ядерный взрыв. Основная надежда была на разведку и вдобавок ко всему следующей ночью готовили на всякий случай две группы из состава отряда майора Дегтярева, в задачу которых входило проведение расследования на месте.
Как по мне, так все это было больше похоже на аварийное схлопывание портала – тот же энергетический всплеск без радиации.
Уже ближе к вечеру с вновь занятых позиций сообщили, что со стороны леса с боем пробивается разведгруппа, которая несколько раз с помощью ракет просила помощи. Судя по характеру боя, зажали их серьезно, и действовать нужно быстро, скорее всего, разведчики нарыли что-то интересное.
Снова танки двинулись по знакомому маршруту. Немцы успели за день перебросить какие-то силы, но их явно не хватило, чтобы противодействовать новому удару бронированных машин. Несколько противотанковых пушек попытались огрызаться, но были быстро уничтожены и два танка, два БМП и БТР прорвались и двинулись в сторону боя. Немцы отбивались как могли и БТР встал и задымился. Но посланный в помощь Судоплатовым батальон НКВД шел за нами по пятам и успел занять недоделанные немцами позиции. Подбитый БТР тут же оттащили обратно, а мы пошли дальше. Через три километра наткнулись на колонну из пяти грузовиков, которые на большой скорости двигались в нашу сторону, видимо в помощь атакуемым частям. Т-72 и Т-64 не останавливаясь, разнесли грузовики, сходу раздавив как консервные банки. Еще через десять минут мы выскочили к месту боя, где около взвода, судя по форме войска СС, зажали к небольшой речке разведчиков и пытались их окружить. Тут перевес оказался уже на нашей стороне и теперь уже мы их окружили. Короткий и яростный бой с использованием крупнокалиберных пулеметов, АГСов вымотал не меньше чем вчерашний прорыв. СС были еще те вояки и дрались изобретательно и грамотно.
Выдвинув боевое охранение и заняв круговую оборону я, в сопровождении Егора Карева, Олега Дегтярева, двух бойцов и капитана, начальника разведотдела стрелковой дивизии, двинулся к поднимающимся разведчикам. Из восьми человек отправившихся ночью в живых осталось шестеро, а вот с ними к нам навстречу вышли двое, и двое остались лежать в обороне, все еще держа нас под прицелом. А вот этих встретить это время и в этих лесах мы не ожидали.
