— Не стоит, Дмитрий Григорьевич, — сказал Виктор. — Я вам верю. Александр Христофорович сдержал свое слово. Сегодня я хотел бы прогуляться по городу. Поскольку, вы должны меня при этом сопровождать, то я попрошу вас обождать меня немного. Я переоденусь, и минут через пять — десять буду готов к прогулке.
Вскоре, Сергеев и ротмистр уже шагали по Невскому. Виктор решил выполнить поручение Шумилина, и прогуляться до Таврического сада, чтобы посмотреть — что сейчас находится на том месте, где в XXI веке находится его квартира. Ну, и просто прогуляться.
На углу Невского и Литейного Соколов неожиданно дернул Сергеева за рукав. — Виктор Иванович, — шепнул он на ухо отставному майору, — видите человека, который идет за нами, ну тот, в сером цилиндре и с тросточкой. Вон, он сейчас отвернулся, и делает вид, что смотрит на проезжающую карету. Так вот, это человек из полиции. Я видел его как‑то раз на Большой Морской улице, в доме обер — полицмейстера Кокошкина. И как раз в мундире чиновника этого ведомства. У меня, Виктор Иванович, хорошая память на лица.
— Сие означает, Дмитрий Григорьевич, что нам на хвост сели полицейские? — спросил Сергеев у своего спутника.
— Сели на хвост? — усмехнулся ротмистр, — Странное выражение, но, пожалуй, точное. Да, вполне вероятно, что господа полицейские заинтересовались вами, и получили от кого‑то из высокого начальства задание проследить за вами.
— Виктор Иванович, — сказал немного погодя Соколов, — я не знаю всех подробностей вашего пребывания в Санкт — Петербурге, но по поводу вас к нас в Третье отделение пришло уже несколько доносов. Вообще‑то их нам присылают каждую неделю столько, что и прочитать все не успевают. В основном там пишут такие глупые вещи, что ходу им не дают. Вы знаете, Виктор Иванович, во дворе нашего дома на Фонтанке каждую субботу служащие устраивают "всесожжение" — разводят костер и охапками бросают туда доносы.
Так вот, про вас и ваших спутников, Виктор Иванович, в доносах, написанных дворником дома, в котором живет князь Одоевский и приказчиком магазина, в который вы как‑то раз заходили, чтобы купить слесарные инструменты. Они пишут, что вы люди странного поведения, говорите странные вещи и у вас какие‑то странные вещи, ранее нигде и никогда не виданные.
То, что вы не совсем обычные люди, Виктор Иванович, я и сам вижу. Но, насчет того, что вы опасны для Российской империи, в этом у меня есть большие сомнения. Да и не стал бы граф Бенкендорф, верный слуга монарха нашего, отдавать приказ оберегать вас. А вот, похоже, что доносы к обер — полицмейстеру дошли до того, кому они были адресованы. И тот решил поближе с вами познакомиться.
Сергеев задумался. Похоже, что события начинают выходить из‑под контроля. И граф Бенкендорф здесь может не помочь. Придется, по всей видимости, подтягивать тяжелую артиллерию.
— Скажите, Дмитрий Григорьевич, — сказал Виктор, — а если бумагу, подобную той, которую выдал вам Александр Христофорович, нам выдаст сам государь — император? Тогда у обер — полицмейстера и графа Строганова пропадет к нам интерес?
Ротмистр удивленно посмотрел на Сергеева, а потом воскликнул, — Виктор Иванович, вы шутите?! Государь — император САМ напишет подобный документ? Возможно ли такое?!
— Вполне возможно, — невозмутимо ответил Сергеев, — но я бы не хотел, чтобы дело дошло до этого. Впрочем…
— Ради Бога, — изумленно воскликнул Соколов, — скажите мне, наконец, кто же вы такие, если за вас готов ходатайствовать сам помазанник божий?
Виктор тяжело вздохнул, — Хорошо, я расскажу вам это, но только я хотел бы, чтобы вы мне дали честное слово, что никому не расскажите то, что сейчас услышите…
Вот вам моя рука!
С Исаакиевской площади Александр и царь отправились в Петропавловскую крепость. Перешли Неву по Николаевскому мосту, по Университетской набережной дошли до Стрелки Васильевского острова, потом через Биржевой мост перешли Малую Неву и вот она, Государева твердыня, она же Государева тюрьма и Государева усыпальница.
Николай был очень удивлен тому, что доступ в Петропавловскую крепость теперь свободный. — Александр Павлович, ведь это непорядок, — сказал он, кивая на настежь распахнутые ворота крепости. — Так ведь сюда любой злодей проникнуть сможет. Нет, так нельзя, — и он осуждающе покачал головой.
— Николай Павлович, — ответил Шумилин, — так зачем же закрывать крепость‑то. Она теперь музей. Пусть люди смотрят и мотают на ус, узнают от экскурсоводов — что было здесь столетия назад.
— Это любопытно, — сказал царь, — если можно, то не могу ли я с этими экскурсоводами пройтись по крепости, и послушать, что они будут рассказывать о моем правлении?
— Это нетрудно сделать, — ответил Александр, — только, Николай Павлович, я вас очень прошу, не комментируйте слова экскурсовода и не вступайте с ним в полемику. Нам ни к чему привлекать лишнее внимание.
— Хорошо, — немного подумав, сказал Николай, — я согласен.
Купив билет в кассе, они присоединились к очередной экскурсии. Молоденькая девица — гид достаточно грамотно рассказывала об истории крепости, о том, что в ней находилось и какие исторические события происходили в ее стенах. Николай слушал внимательно, лишь иногда недовольно морщась, когда девицу, что называется, заносило, и она начинала клеймить "проклятое самодержавие". Лишь у шемякинского монстра, выставленного на всеобщее позорище у дома коменданта крепости, его нервы не выдержали. — Как этот мерзкий скульптор посмел изобразить государя Петра Великого в виде какого‑то монстра! — воскликнул он. Но этим восклицанием Николай не привлек к себе особого внимания, так как мнение остальных экскурсантов по поводу "шедевра" Шемякина вообще были нецензурны.
В тюрьме Трубецкого бастиона Николай внимательно слушал рассказ экскурсовода. Дело в том, что тюрьма эта была построена уже после его смерти, и для него информация о режиме содержания арестантов и о тех, кто здесь сидел, была так же интересна, как и другим посетителям.
А вот в Петропавловском соборе Александру показалось, что царь упадет в обморок. И он его прекрасно понимал. Действительно, не у каждого выдержат нервы, когда ему продемонстрируют его собственную могилу, а так же места погребения детей, братьев и сестер, племянников и прочих близких родственников. Шумилин предусмотрительно подхватил под локоть Николая, и шепнул ему на ухо, — Ваше величество, может быть вам стоит выйти на улицу? Или, если хотите, выпейте глоток воды, — и Александр достал из кармана купленную в крепости пластиковую бутылочку с минералкой.
