– Нет. Скорее всего, нет. По крайней мере, я их этому не учу. Но я смогу перенести своими знаками на шкуры или дощечки то, что знают предки, – ты, например, или я. А они смогут прочесть это и узнать то, что знаем мы. И их дети смогут, и внуки, даже после того, как мы умрем и сможем помогать им только из загробного мира, поглядев на шкуры, словно бы услышат наши речи.
– Они научатся ходить в строю и бить копьями, поглядев на шкуру? (А вот тут уже не было ни капли иронии. Гит’евек спрашивал, не изобрел ли я некое заклинание, которое позволяет обучать воинов в единый миг, без долгих кропотливых тренировок.)
– Нет. Так нельзя. Что легко дается, то не ценится и потому долго не удерживается. Тебе по-прежнему придется учить их ходить в строю и бить копьем. Просто. Ты вот помнишь, как мы разбили пиратов на Реке? Помнишь! А знал ли ты это до того, как я передал тебе совет Духов поступить подобным образом? А нужны ли тебе теперь советы Духов, чтобы поступить подобным образом в схожих обстоятельствах? Вот и эти, – прочитав, как Гит’евек или Лга’нхи бились с врагами, – узнают и все наши уловки, и способы, как врага победить, даже если среди них не будет достаточно сильного шамана.
– Это хорошая наука, – важно согласился со мной Гит’евек. – Польза от того будет.
– А еще помнишь, откуда у нас столько товаров для Леокая взялось?
– Ты наколдовал.
– Вот это колдовство с помощью букв и цифр и делается. Даже шаманом не надо быть! А еще в «Ведомости на зарплату» все имена ирокезов перечислены. И каждый новый ирокез будет туда вписан. Сколько бы лет ни прошло. Сколько бы поколений ни сменилось, а потомки будут знать имя каждого своего предка! К каждому могут воззвать, спросить помощи или совета. Это ли не сила?
Гит’евек согласно кивнул, наконец-то я явно дельные вещи говорить начал. Если биться да охотиться он и сам научить может, как старшие когда-то учили его самого, а старшие старших учили их самих. Но вот иметь возможность обратиться к предкам за помощью, запомнив все их имена, – это вещь серьезная.
– А еще Законы! – продолжал я гнуть свою линию, пропагандируя за всеобщую грамотность. – Это важная вещь такая, вроде обычаев и зароков. Я о ней потом со всеми Старшинами говорить буду, когда Лга’нхи вернется. Законы, что кости в человеке: коли они крепки – и человек крепок! А когда ломаются – и человек слабым становится. Нам надо будет эти Законы придумать, записать и научить остальных по законам жить. И тогда племя наше станет сильным, самым сильным, может быть, на всей земле. Хотя, а ведь знаешь что, Гит’евек? (Я решил прибегнуть к авторитету аиотееков, внезапно сообразив, что, похоже, у аиотееков письменность-то тоже есть.) Ты когда у аиотееков был, никогда там не видел таких палочек с мотками веревок на них, а на веревках узлы навязаны? – Я вспомнил подобные мотки, найденные в «особой сумке» Пивасика вместе с пайцзой.
– Видел, – согласился со мной Гит’евек. – Это большое аиотеекское колдовство. Им только подлинные оуоо владеют.
– Это такое же колдовство, что и мои значки на шкурах. Аиотееки сильны благодаря своему колдовству. Но теперь и у нас такое будет! И даже лучше.
– А этому только детей учить можно? – Глаза Гит’евека вопрошающе впились в меня. – Коли у врага есть такое мощное оружие, вояка Гит’евек тоже должен был его освоить.
– Нет. Всех учить можно. Но чем моложе, тем проще научиться. Сам ведь понимаешь, ребенок он еще не человек, а так – глины комок. Как ты его слепишь, что в него вложишь, таким он и станет. А взрослому менять себя уже сложнее. Но если он сильно захочет…
В общем, нетрудно догадаться, что у меня появился еще один ученик. А к концу тех трех недель, пока не вернулся изрядно подзадержавшийся в пути Лга’нхи (впрочем, волнение это вызвало только у меня), пришлось учить уже трех Старшин еще шестерых воинов и восьмерых подростков. А еще Тишку и Ласту. Так что о спокойном отдыхе я мог смело забыть. Кажется, если бы я за это время сбегал бы в Вал’аклаву и обратно, и то не так бы сильно вымотался.
И, наконец, прибыл Лга’нхи, и не один, а с Царем Царей Леокаем, пожелавшим посетить нас с официальным визитом. А у нас, как назло, ни одной ковровой дорожки.
Достучаться до небес.
«Моя прекрасная леди», реж. Дж. Кьюкор, 1964.
«Хочу чаю». «Чиж & C°».
Дабы избежать плевков в адрес аффтыря, заранее говорю, что читал о том, что схожие обычаи были у многих сибирских народов.
Вика говорит, 3–2,5 миллиона лет.
Исходя из Вики: 3,5 тысяч лет до нашей эры – начало бронзового века. Первая половина второго тысячелетия до нашей эры – начало железного века.
Бельгийского. Но у меня-то доступ к Вике есть, а у Дебила только к Тишке.
Спойлер – боксер, работающий вторым номером, чья задача не столько выиграть матч, сколько испоганить его, выставив своего соперника нелепым, неловким и неумелым бойцом.
Отлепляю не в том смысле, как «отлепить жвачку», – сие специальный термин, который людям «непричастным» вполне заменяет слово «слепить». Но мой ГГ так не в жисть не скажет, ибо он как раз из «причастных» «люди».
Форматор – так называется человек, чья специальность – делать формы.
Тихо Браге, Кеплер.
И это, насколько я слышал, чистая правда.
Чистая правда почти вся современная теория музыки пошла от Пифагора.
Подробности пояснять не буду, дабы ГГ не казался слишком умным. Если читателю станет интересно, пусть пороется в Интернете.
Для тех, кто забыл или по какой-то страной причине начал читать сразу со второй книги, оикия – 12 человек.
Между прочим, скальпы мало содрать, их еще надо должным образом обработать, чтобы они не сгнили. Так что Осакат, Тишке, Ласте и женам Старшин было чем заняться.
Солнце находится на расстоянии около 26 000 световых лет от центра Млечного Пути и вращается вокруг него, делая один оборот более чем за 200 млн лет. Орбитальная скорость Солнца равна 217 км/с, таким образом, оно проходит один световой год за 1400 земных лет, а одну астрономическую единицу – за 8 земных суток.
В том числе и за уклонение от воинской службы. Но, кстати, за другие преступления можно было отделаться и штрафом, тут Дебил малость заблуждается.
Вообще-то первые презервативы появились еще в Древнем Египте, так что тут Дебил парочкой тысяч лет ошибся.
