Ознакомительная версия.
Пока я размышлял, Огарик вообще потух, это было видно по опустившейся головёнке — лицо я не видел, так как парень сидел впереди меня.
— По деду скучаешь, — потрепал я его вихры.
В конце концов, мальчишка то ведь не виноват — дед сказал делать, он и сделал.
— Скучаю немного. Я привык к нему за год.
— То есть за год? А раньше ты не с ним жил?
— Нет.
— А с кем?
На этом мои успехи по раскрытию тёмных пятен биографии мальца кончились, тот опять ушёл в глухую, молчаливую оборону.
Когда к вечеру из наших никто не умер, и не забился в конвульсиях, я решил выпоить остатки настойки в новеньких — на всякий случай — вдруг наши загнутся, так и эти пусть…. Шучу, конечно…, наверно. На тот же всякий, я выждал ещё день после этого, и… вот мы в одном лагере. Однако паранойя внутри не давала успокоиться, и мы с Чустамом договорились, что ночью, тот из нас, кто встаёт на стражу, будет делать вид, что спит, а второй будет страховать его лёжа.
Лежать с закрытыми глазами и не спать, когда очень хочется… — надо местной инквизиции предложить такую пытку. Происшествие случилось заполночь. Один из гладиаторов, тот, которому осталось жить недолго — Солк, встал и направился к Чустаму. Я напрягся. Но гладиатор потрепал за плечо Чустама и что-то прошептал, после чего вернулся обратно. Утром ко мне подошёл Наин:
— Не подумай, что клевещу или разлад внести хочу, но ночью твой человек на страже спал.
Я не знал что ответить — рассказать, что проверяли их — неловко выходит, не рассказать — Чустама очернить.
— Кто?
— Чустам.
— Я поговорю с ним.
— Не хотелось бы, чтобы он о нас плохо подумал, — как-то замялся гладиатор.
— Он нормальный мужик — поймёт.
Однорукий кивнул.
— На тебя жалоба поступила, — когда Чустам вернулся от реки, неподалёку от которой мы встали, уведомил я.
— Вот ведь! Теперь и на посту не поспишь, — ухмыльнулся он.
— Дядь Хромой, — подошёл Огарик, а можно я того с больными глазами посмотрю?
Парень имел ввиду третьего гладиатора, насчёт зрения которого Наин похоже приукрасил — вот уж на двадцать шагов, он точно не видел.
— Позже Огарик, давай ещё на них посмотрим.
— Я не чувствую что обманывают.
— А ты всегда наверняка знаешь?
Мальчишка отрицательно помотал головой. Я слегка развёл руки — мол, сам понимаешь.
— Давай подождём. А ты сможешь вылечить его?
— Не знаю.
Правильность моего решения насчёт принятия новеньких, никто не оспаривал, но после событий произошедших через два дня….
Встали мы вечером на границе Луиланского локотства, о чудесных свойствах жителей которого, пел нам дифирамбы Липкий — мол, и документы сделают, и печати снимут, воровские портовые города! Если честно, то с каждым таким рассказом Липкого, почему-то всё меньше хотелось идти туда — слишком уж сладко, но… документы оформить хотелось. Очень хотелось. А если можно печать снять….
Ночью меня толкнул Ларк, кто его поставил в стражу, не знаю, но парень честно выполнил свои обязанности:
— Там воины, по-моему, окружают, — прошептал он.
Я, вырвав руку из-под головы Огарика, толкнул соседа, которым оказался Большой. Наверно он прочитал всё по моим глазам, хотя в безлунную ночь…. Для того, чтобы поднять весь лагерь понадобилось минуты три. Уж не знаю, насколько подействовала рабская сущность, но подъём прошёл без звука.
— Откуда? — прошептал Чустам.
— Они на нас смотрят, — тихо ответил ему Огарик.
Дальнейшие вопросы были не к чему — мальчишка без отрыва глядел в сторону, откуда мы пришли.
— Дуга, центр я! — громко сказал Чустам.
Если честно, то его никто не понял полностью, все просто сгрудились около корма.
— Уходят! — крикнул Наин.
Кто там был, мы так и не узнали, но более двух десятков рабов, были им не по зубам — не зря новеньких приняли. Пока мы раскачались на поиск — таинственных незнакомцев и след простыл. Мы даже не пытались установить кто это. Порыскав по округе собрались и снялись в сторону границы.
Это оказалось не единственным испытанием в эту ночь. С испуга, мы просто рванули в сторону нашей цели и вероятно, пересекли границу локотств, причём с установленными сигнальными амулетами, так как утром нас нагнали воины Луиланского локотства.
Толи амулеты были не на количество народа, толи луиланцы привыкли к переводу через их границу рабов, но настигли нас всего десять улюлюкающих всадников.
Встретили мы их заранее выстрелами из лука и арбалета. Чустам промазал, я вроде попал, но наверно вскользь, поскольку воин размахивая мечом продолжал лететь на меня, пока не получил топором Большого в бок. Ребята, похоже, приняли нас за контрабандистов ведущих через границу рабов, и пеших, за воинов не посчитали, а зря…
Наин, я точно видел, поскольку сам не успел даже вступить в бой, снял двоих с сёдел. Его умирающий друг ещё одного. Ларк! Кинул своё копьё почти в цель. Воин, попытавшись уклониться, попал подбородком на кол одного из новеньких. Большой, просто дождавшись скачущего на него, махнул топором — жуткое зрелище — всадник без головы. Почти без головы. Поразил Слепой — тот гладиатор, что плохо видел, ну так уж за ним прилипло. Он просто метнул меч! В цель! И даже попал! Ну и что, что клинок вошёл не лезвием? Зато рукоятью в лоб! То есть в шлем. Воин просто слетел с седла, пару метров волочась за лошадью — ногой в стремени запутался. Ехал он так, пока не встретился с колом наказанного, Лиимуила, если не ошибаюсь.
Не всё было гладко. При мне разнесли голову одному из новеньких, причём тот же нападавший попытался рассмотреть внутренности головы Ларка, так как в руках у него был кистень. Я успел рубануть со всей силы по ноге воина и тот промахнулся. Но зато успел улететь в рассветный лес.
Итог битвы был семь — два в нашу пользу. Но как-то не очень весёлый счёт. Двое из новеньких были мертвы. Раненых было тоже двое — Ларк, первый раз получивший достойный мужчины шрам, то есть от скулы, до виска практически, и Большой, прижимающий рану на руке.
Трое нападавших ушли. Точно приграничная стража — был ровно десяток, да и буква «Л», выжженная на правом плече лошадей, как объяснил Чустам, свидетельствовала о принадлежности к Луиланским войскам. Кстати, именно из-за этой буквы они теряли коммерческую ценность. Коммерческую, но не практическую! Мы с перегрузом, бросив своих убитых, рванули как можно дальше. Но, трофеи мы, конечно, собрали. Из-за ненавистной «Л» они были бессмысленными в качестве товара, но как оружие…. А те четыре лошади, что удалось поймать, так вообще были на вес золота. Нет, мы бы с радостью поменяли бы их на жёлтый металл, так как были близки к своей цели, только кто бы предложил.
Ознакомительная версия.
