Сергей Шкенев - Красный властелин

Ознакомительная версия.

— Твою мать, Ерёма… при детях… — прошипел Медведик, забирая у Густава девочку. — Вы что здесь вообще делали?

— Возьми, — яблоко, такое огромное на маленькой ладони, повернулось целым боком к Вольдемару. — Не бей нас, дяденька. И хлеб забери. Мы больше не будем.

Кусок булки, перемазанный соусом. Мелкая дрожь руки, протягивающей драгоценность огромному сердитому дядьке в блистающей золотом одежде. Пусть возьмёт… Ведь мама когда-то говорила, что воровать нехорошо. Они с Севкой больше не будут! Возьми хлеб, дяденька…

— Отпустите её, — мальчишка попытался вырваться.

— Отдай им мясо, Севка, — строго произнесла сестра. — Нам папка другое купит. Потом.

Севка ещё раз дёрнулся и затих, чуть слышно прошептав:

— Папка купит… потом…

— Где ваш отец? — голос Вольдемара дрогнул.

— Он сотник пограничной стражи в Городнее. И мамка там.

— А вы?

— А мы к бабушке приехали, — пояснил мальчишка. — Только её ещё зимой драконы сожгли. Отпустите нас, дяденьки.

— Где живёте?

— Везде.

— Это как?

— Дом-то у бабушки тоже сгорел, — ответила Лидка сердитому, но такому бестолковому дядьке. — Папка придёт с войны и новый построит.

— Построит, — машинально повторил Вольдемар. — Обязательно построит.

Когда-нибудь дети вырастут и узнают, что из каждой тысячи пограничников, принявших первый пиктийский удар, выжил только один. Узнают… но пока пусть верят в будущее. В то будущее, где нет войны, где отец и мать, где новый дом…

— Ты нас отпустишь, да? — Лидка попыталась затолкать кусок булки Медведику за пазуху. — А Владке мы щавеля принесём, он вкусный. Правда-правда! Только за ним ходить далеко. Возьми хлебушек, дяденька, нас Владка ждёт.

Голос в голове прозвучал поздно вечером и начал сразу с вопроса:

— Сколько их там было?

— Штук сорок, а что?

— В штуках считаешь?

— Были бы люди, сказал бы — человек сорок.

— Там даже фундамент оплавился.

— Я знаю.

Голос сделал паузу — видимо, неведомый собеседник задумался, а потом продолжил:

— Не надоело убивать?

— Этих? Этих не надоело.

— Пора взрослеть.

— Да пошёл ты…

— Я пойду. И ты пойдёшь. Ко мне.

— Раздача слонов?

— Человека из тебя делать будем, идиот!

— А сейчас?

— Пока частично. Пока вижу слегка поумневшего Эрлиха Белоглазого. Заготовку человека.

— Не говори так красиво, Владыка!

— Не хами самому себе. Завтра.

— Да, я обещал.

— Жду.

— И что будем делать?

— Разгребать завалы и чистить авгиевы конюшни.

— Всё так плохо?

— Увидишь сам. Утром увидишь.

Стихи Матвея Барабаша, перевод с роденийского.

Роденийское исчисление времени соответствует принятому в нашем мире, поэтому термины приведены в привычном нам виде.

ДШК — Дырокол Шлюкса-Кульбарта. Станковая огнеплюйка большого калибра.

Турист — от пиктийскогоtour (башня). В имперской армии — фортификатор.

В роденийских легендах высказывается предположение о происхождении пиктийцев от винторогих парнокопытных падальщиков. Профессор Баргузин, как человек высокообразованный, твёрдо уверен, что так оно и есть на самом деле.

Ознакомительная версия.