К некоторому удивлению купца, герцог понял его с полуслова. Но, прежде чем разговаривать про займ, довольно долго расспрашивал о предполагаемой организации рейсов, составе команд и плате, которую собирается предложить морякам купец. Затем пригласил Ицхака как-нибудь посетить Ильинск, пообещав, что лично проследит за тем, чтобы уважаемый негоциант никоим образом не попал под мораторий, даже если ему и захочется ненадолго заглянуть в сам город, а не отсиживаться в свободной экономической зоне. Пообещал, что ближе к делу выдаст австралийские карты с указанием преобладающих в разные времена года ветров и течений. И только после этого назвал сумму, которую он готов выделить, и процент, под который купец ее получит. Всего два с половиной годовых! А займ будет на четыре года, с расплатой средиземноморскими товарами и транспортными услугами. У Ицхака даже закралось было подозрение — что-то тут не чисто, но потом он припомнил все свои предыдущие дела с австралийцами и успокоился. Эти люди действительно не имели привычки экономить на мелочах.
В самом конце беседы герцог попросил Хамона зайти в третью от его апартаментов дверь по коридору, где квартирует один из виднейших австралийских животноводов, господин Кикиури Канава. С ним надо будет уточнить, какие животные, в каких количествах и за какие деньги нужны Австралии. При этом его светлость Алекс непонятно чему улыбнулся.
В действительности я, конечно, прекрасно понимал, что предлагаю купцу ну очень выгодные условия кредита, он согласился бы и на куда более тяжелые. И дело тут было вовсе не средиземноморских товарах, хотя и они тоже представляли некоторый интерес. Но главное состояло в другом. Я хотел наладить гораздо более удобный, чем сейчас, канал переправки иммигрантов из России. На средиземноморских судах Хамона — в Египет, там около ста километров пешком, затем посадка на океанские корабли и быстрый рейс до Австралии. Быстрый — потому что именно на этой линии будет работать первый построенный для нас голландцами чайный клипер, без особых затей названный "Фермопилами". В ближайшее время морякам, завербованным почтенным Ицхаком, предстоит стажерами совершить рейс из Танжера в Красное море, ну, а там они уже смогут принять корабль в свои руки.
Однако детали предстоящего долговременного сотрудничества мы сможем обсудить чуть позже, а пока почтенному купцу следовало посетить нашего зама министра животноводства. И пусть теперь ему, а не мне Кикиури сношает мозги своими ишаками, коровами и сирийскими хомяками!
Этот энтузиаст животноводства уже успел по моей просьбе разузнать, где именно в Папской области можно найти больных оспой коров, и лично съездил посмотреть на здоровых. Но чем-то они ему не глянулись. Мол, мелковаты, упитанность ниже средней, надои так себе. И это мне говорил человек, в жизни ни одной коровы вообще не видевший! А здешние, итальянские, по сравнению с теми, например, что я видел в деревне начала двадцать первого века, смотрелись не так уж плохо. Хотя, конечно, это не показатель. В общем, пусть Кикиури пытается найти корову, по всем параметрам соответствующую изображенным на его картинках. Если вдруг получится, Австралия от такого только выиграет.
Тем временем в состоянии Карлоса Второго обозначился явный прогресс. Этому немало способствовало то, что я поинтересовался у кардинала Портокарреро, лечили ли короля чем-нибудь, кроме экзорцизмов. В ответ кардинал поведал мне, что бывший духовник Карлоса, Диас, уже три месяца как арестован святейшей инквизицией, и сообщил, что может предоставить мне часть протоколов его допросов. Папа выделил монаха-переводчика, ибо я не мог понять даже того, что там было написано по-испански, а ведь заметная часть вообще состояла из латыни. Оказалось, что этот урод лечил короля каким-то свинцовым уксусом. Потом там и вовсе шли признания в том, что обвиняемый Диас травил его величество мышьяком, но к ним следовало относиться с осторожностью, ибо они были получены уже после применения к подследственному мер физического воздействия. Однако кое-что в Карлосе, в частности темный налет на деснах и характерный цвет кожи, действительно напоминало картину хронического отравления свинцом, и я включил в перечень лекарств еще и гипосульфит. Вообще-то это просто фотографический закрепитель, но он в числе прочего хорошо помогает при свинцовом отравлении. И мышьяковом, кстати, тоже, если арестованный духовник на себя не наговорил. Короче, чем бы там в Мадриде ни травили короля, в Риме ему стало существенно лучше. Что, понятное дело, сильно способствовало поднятию авторитета австралийской медицины в глазах европейцев. Я даже потихоньку начал подумывать об организации на тех же островах Силли или еще где-нибудь ВИП-клиники, где мы за очень большие деньги начнем возвращать к жизни знатных пациентов. Разумеется, не всех, а только тех, в отношении которых будет достаточно большая уверенность в благополучном исходе лечения — как, например, в случае с испанским королем.
Понятное дело, высокие гости собрались в Риме не только для того, чтобы посмотреть, как будут лечить испанского короля, но и еще раз поговорить о том, кто сядет на его место, когда пациент все-таки умрет. А перед этим уточнить, когда именно он собирается это сделать. Однако в процессе лечения у наиболее впечатлительных возник вопрос — не будет ли оно столь успешным, что у Карлоса появится наследник? И если первая проблема моего участия вроде не требовала, то за ясностью по обеим следующим народ повалил ко мне.
Первым на правах старого знакомого и в какой-то мере приятеля мне учинил допрос Вильгельм. Ему я ответил, что по самым пессимистичным прогнозам король не помрет раньше чем через год, но вообще-то есть надежда еще годика на два-три. Появление же наследника у Карлоса полностью исключено, пока он женат на Марии Анне.
— Что? — переспросил потрясенный английский король, — вы считаете, что дело в ней, а не в Карлосе?
— Разумеется.
Еще бы оно не разумелось, хоть я имел в виду не совсем то, что понял Вильгельм. Это какой же самоотверженностью и готовностью на подвиг ради своей страны надо обладать, чтобы решиться покрыть эту сучку! Я и то не факт, что взялся бы, что уж говорить о бедном Карлосе, который по умственному развитию находился где-то на уровне двенадцатилетнего ребенка.
— И вы можете это доказать?
— Запросто. Не думаю, что в Риме трудно будет найти здоровую девушку, которая не откажется разок-другой переспать с королем. Но, разумеется, должны быть даны полные гарантии того, что и ее, и будущего ребенка ждет достойная судьба.
Я говорил совершено уверенно, потому как, во-первых, был убежден, что собравшаяся в Риме европейская верхушка на это никогда не пойдет. А во-вторых, достаточно внимательно читал брошюру про искусственное оплодотворение и поэтому считал, что готов к любым неожиданностям.
