роте, у Иванченко, оружия тоже хватало: 2 ротных миномета, 1 пулемет ДШК, 4 «максима», 6 ПТР, 7 ручных пулеметов. Под них построили 10 полукапониров и 5 дзотов: по 3 огневые точки на флангах и 9 точек на тыловой стороне холма. Внешний кольцевой окоп охватывал всю площадь опорного пункта размером 600 на 250 м.
В километре восточнее занимал позицию полковой батальон боевой поддержки, далее, в полутора километрах – дивизионный полк боевой поддержки. За ним располагались дивизионные тылы и далее – тыловая линия батальонных опорных пунктов. Всего глубина дивизионного укрепрайона была 7 км.
Как только артобстрел стих, Иванченко приказал бойцам занять позиции. Впрочем, из всего состава роты в отражении атаки с фронта принимали участие только два «максима» в дзотах на флангах опорного пункта. Весь остальной личный состав роты размещался на тыловой стороне опорного пункта. Атака с фронта должна была отбиваться, по плану, артпульвзводом.
Когда первая цепь пехоты подошла к «колючке», Иванченко, находившийся в НП под броневым колпаком вместе с Кардашем, приказал открыть огонь. Кардаш по телефону дал команду пулеметчикам прижать пехоту огнем. Шесть пулеметов из полукапониров положили всю первую цепь немцев. Причем в основном положили немцев не на землю, а именно в землю. Рубеж был заранее тщательно пристрелян, и вся первая цепь немцев была выбита. Амбразуры огневых точек размещались метров на семь-восемь выше уровня луга, на котором залегли немцы, поэтому лежащих было отлично видно на свежескошенном лугу. Пулеметы молотили, останавливаясь только для смены лент и дисков. По команде Иванченко, продублированной в трубку телефонистом, сидевшим в блиндаже под бронеколпаком, ротные минометы открыли беглый огонь по второй и третьей цепи. Те тоже залегли.
Первые четыре самоходки подползли к заграждению напротив моста, поравнялись с первой цепью и, стреляя с места, попытались подавить пулеметы. По ним ударили из полукапониров бронебойщики. Две САУ загорелись. Две отползли назад и вышли из зоны обстрела. Раскрывать положение и вооружение центрального дота Иванченко пока не разрешил. Артобстрел возобновился. Но на этот раз стреляли только дивизионные пушки. Тяжелая артиллерия молчала. Воспользовавшись тем, что дым и пыль от разрывов закрыли видимость пулеметчикам, немецкая пехота попробовала продвинуться за первую линию «колючки». Но попала на минное поле. По команде пулеметчики из полукапониров открыли беглый огонь вслепую по пристрелянному рубежу. Немцам опять пришлось отступить.
В этот день противник еще дважды пытался атаковать, но также откатывался назад, дойдя только до внешней колючки. К вечеру перед миной лежали около четырех сотен побитых немцев и стояли три горелые самоходки.
Как вскоре выяснилось, главные события разворачивались на втором, тыловом, рубеже дивизии. На него пришелся основной удар артиллерии и бомбардировщиков. Затем с тыла второй оборонительный рубеж дивизии атаковала пехотная дивизия при поддержке 400 танков. Рубеж, конечно, был подготовлен к круговой обороне. Но на нем размещались только три батальонных опорных пункта из девяти. К тому же на тыловом рубеже совсем не было бетонных огневых точек, а только деревоземляные и полевые укрепления. К вечеру, после ожесточенного боя, немцы захватили тыловой рубеж и подошли к позициям дивизионной артиллерии.
На второй день с фронта немцы скорее изображали атаку, нежели атаковали. Однако в тылу бой громыхал не переставая. Кардаш знал, что позиции дивизионной артиллерии в укрепрайоне оборудованы весьма серьезно. Под каждую пушку или миномет построили специальный окоп с подземным укрытием для орудия и блиндажом для расчета. Разведывательный и саперный батальоны, штабная рота и даже хозяйственные подразделения дивизии имели свои укрепленные опорные пункты и обеспечивали пехотное прикрытие дивизионной артиллерии и минометов.
Гарнизон Понинской мины помогал своим, чем мог. Расчет ДШК вытащил свой агрегат из дзота в зенитный окоп и обстреливал все вражеские самолеты, проходившие в его зоне досягаемости. Сбить ни одного не смогли, зато многих напугали. Воздушное сражение весь световой день не прекращалось ни на минуту. В дымном воздухе одновременно роились десятки и временами сотни самолетов. Немецкие бомберы и пикировщики долбили тыловой рубеж. Наши штурмовики волнами атаковали противника за тыловым рубежом. Истребители рубились друг с другом и с бомбардировщиками. Не занятые в деле бойцы Иванченко за день насчитали 28 сбитых немцев и 36 наших. Хотя они могли и ошибиться в определении силуэтов.
Весь день на позиции взвода выходили с тыла по ходам сообщения легкораненые бойцы и командиры. Их проводили на правый фланг до соседнего опорного пункта. Иванченко отрядил по одному отделению от каждого взвода на переноску тяжелораненых. Носилки с ранеными забирали у позиций батальона боевой поддержки и тащили на руках по окопам и ходам сообщения направо, там передавали с рук на руки бойцам соседней роты. За день через опорный пункт прошло сотни три раненых. Бойцы роты вынесли более сотни тяжелых.
К концу второго дня противник захватил позиции дивизионной артиллерии и подошел вплотную к опорному пункту батальона боевой поддержки. По словам проходивших раненых бойцов, дивизионные артиллеристы подбили около ста танков, истребили несколько тысяч пехоты.
С утра 25-го сражение возобновилось с прежней силой. Артобстрел, бомбежка, танки. На этот раз танки противника, атаковавшие с тыла, были хорошо видны с гребня холма. Они пока находились вне досягаемости огневых средств роты.
К полудню на позиции роты отступили около 300 человек из числа оборонявших опорный пункт второго полкового рубежа. По словам командовавшего ими раненого в бедро командира ббп капитана Дедова, к этому времени все огневые точки и все тяжелое вооружение в опорном пункте были уничтожены. До этого через позицию прошло более 500 раненых. Дедова тоже отправили в медсанбат.
После захвата опорного пункта ббп немцы взяли паузу до 18:00. Им нужно было заправить танки, загрузить в них боезапас, вынести раненых. Артобстрел и бомбежка на это время тоже затихли.
Согласно поступившему еще ночью приказу комдива Ильина, всех артиллеристов, саперов, связистов и других специалистов направили из расположения роты на правый фланг и далее в тыл. Оставшихся 118 стрелков и обозников наскоро переформировали в три взвода и поставили на позиции. Отступившие бойцы вынесли с собой 2 ротных миномета, 3 бронебойки и 7 ручных пулеметов. Личное оружие сохранили все. Вновь прибывших накормили и обеспечили боекомплектом.
Появившийся в расположении роты замполит ббп батальонный комиссар Ахмадеяров с ходу заявил Иванченко, что, как старший по званию, принимает на себя командование опорным пунктом. Знавший со слов знакомых командиров рот ббп о вздорном характере и немереном самомнении Ахмадеярова, Иванченко ответил, что не подчинен командованию ббп, и поэтому распоряжение Ахмадеярова без письменного приказа своего непосредственного начальника выполнять не будет. Ахмадеяров орал, матерился, размахивал пистолетом и грозился расстрелять за неподчинение по законам военного времени. Иванченко сам лично видел, как его непосредственных начальников комбата Данилова и комполка
