кем у тебя завтра финал?
— Что-то упустил этот момент, — осторожно ответил я.
— С чеченцем, племянником, того самого друга нашего первого, которому я передарил твои емкости для распития вина. Видел ты этого мужчину в спорткомплексе. Он тут уже неделю живет, якобы в отпуске, погостить приехал, а сегодня я узнал, что он, оказывается, дядя твоего соперника, — неожиданно заявил Виктор Семенович.
«Ну вот, сейчас попросит, чтобы я бой слил! И отказывать-то я не хочу, и с другой стороны, будет ли у меня такой шанс в будущем ещё раз? Да и наша команда на меня смотрит с надеждой», — грустно подумал я, но не угадал.
— Поспорили Власов со своим другом на ваш бой, так что просьба выложиться по полной и выиграть! Я знаю, ты и так будешь стараться, но тут особый случай, боюсь, рефери будут не на твоей стороне. Это я тебе по секрету говорю.
— Хм. Чемпионат СССР, неужели там можно повлиять, все же смотрят бой? — засомневался я.
— Может, Толя, может. И спор, вроде бы, у них пустяковый, а важный для обоих.
— Я понял. Выиграю, и спасибо за предупреждение, — благодарю его.
Мы ещё пообщались минут пять, и я еду домой. Реально еду, сначала водитель завозит меня на базу, а потом уже и Таню в обком ВЛКСМ повезёт.
— Толя, спасибо тебе за помощь, это я так и работу смогу на «скорой» бросить, если буду освобождённым инструктором, — говорит Таня на прощание. — А сапоги я…
— Сапоги сама носи лучше, впрочем, это ваши дела, — не вникаю я в девичьи дела, записывая телефон девушки.
«Богатая невеста, квартира-трёха в центре, коллекция, телефон вон не сняли, сирота, правда. Это плохо. С тестем не бухнуть», — соображаю я, идя к себе в комнату.
— Ты где шаришся? Тебя уже тренеры обыскались, — наехал сразу на меня Петруха.
Сало, привезённое мной, он уже напополам с синицами схарчил, и от этого моя ценность в его глазах резко упала.
— Никто не умер? — осведомился я, летая в своих мыслях, и еле ушёл от резкого удара по корпусу.
Совсем батыр берега попутал, попытался меня ударить! В следующую минуту Петя остро жалел о своем опрометчивом решении, а ещё больше жалел, что он не борец, а боксер. Я зажал его голову, причём не безопасно, через руку, а просто за шею, а я так и сломать могу её любому.
— Всё, всё, сдаюсь, — запыхтел Петька, извивавшийся на кровати, пытаясь освободиться от захвата.
— Вы чего это делаете? — изумился Игорь Леонидович, зайдя к нам в комнату.
С языка чуть не сорвалось, мол, стучаться надо.
— Учу Петьку борьбе, — честно сказал я.
— Да брось, ты ему голову оторвёшь же! — попросил тренер.
— Она ему всё равно без надобности, раз думать ей не хочет, — сказал я, отпуская красномордого Петруху.
— Так вы тут конфликты на ровном месте не разводите. Ясно я сказал? Руки пожали друг другу! — скомандовал понявший всё опытный педагог и по совместительству единственный тренер, чей боец будет биться в финале.
— О-у-э-э, — сказал Петя, сдуру протянув мне свою ладонь.
«А сила в руках у меня папина», — отметил про себя я, сжимая ладонь соседа.
— Ты знаешь, кто твой соперник завтра? — спросил Игорь Леонидович, не обращая внимания на моего оппонента.
— Из Чечни кто-то, — сказал я.
— Надо же, поинтересовался! — проворчал мой тренер. — Я думал, ты ушёл сразу. И знаешь, что мне не понравилось в его бою?
— Судьи были за него? — спросил я.
— Смотрел бой? А откуда? Я тебя не видел? — удивился тренер. — Хотя неважно, да, он, по моему мнению, проиграл бой.
— Игорь Леонидович, так это же для нас хорошо, что сильный боксёр выбыл, остался более слабый соперник, — неожиданно сказал Петька, высказав первую умную мысль за всё время нашего знакомства.
— Ну, если с этой точки зрения рассмотреть, — протянул наставник. — Ладно, ужинай и спать раньше ложись, а вы, ребята, не мешайте ему, он завтра за весь край будет биться!
«Не только за край, ещё и за область и за первого секретаря Ростовского обкома КПСС» — додумал я про себя концовку.
Автобус утром привез нас в спорткомплекс, поехала вся команда, включая спортсменов. В добровольно-приказном порядке. Тот же Петька лучше бы поспал, по его словам. Сдаем верхнюю одежку в гардеробе и идём в раздевалку. Путь туда самый близкий из фойе был через зал, где уже стоял помост с канатами. Первое, что я увидел, зайдя в зал, это было интервью, его журналистка с телевизионщиками брала у какого-то могучего мужика, очень похожего на отца со спины.
«Так это и есть он!» — понял я, когда мужик развернулся ко мне лицом.
Увиденное меня так поразило, что я открыл рот от удивления. Батя особым красноречием никогда не отличался, поэтому, заметив меня, он тоже ничего внятного не произнёс, просто тыкал в мою сторону лапищей и мычал.
— Что? Вы хотите сами на ринг? Вы проголодались? Фонарь вам в лицо светит? Коля, убери свет, — расстраивалась корреспондентка, пытаясь понять мычание бати.
— Сын! — наконец выдавил из себя отец и пошёл в мою сторону, нечаянно подвинув по пути парочку спортсменов.
— Папа, а ты чего тут? — удивился я.
— Вот с Верой приехал к Мишке, проведать, да и на тебя тоже… это… поболеть, — пояснил он, указывая той же лапищей на свою жену, которая оказалась затёртой съёмочной группой, но улыбалась и махала мне рукой.
Мне нетрудно, я тоже помахал ей.
— Это вы Анатолий Штыба? — бесцеремонно нарушила наше общение тетка с микрофоном. — А я спросила громко, где бы нам Штыбу Анатолия найти, а ваш папа и говорит, это мой сын. Вот беру интервью про ваши спортивные и комсомольские заслуги. Но папа ваш трудно на контакт идёт.
— Уважаемая, я в вашем распоряжении, но после боя, а сейчас вы извините, мне надо настроиться на бой, размяться, — мягко сказал я, сжимая и разжимая кулаки.
Отец рефлекторно повторил мои телодвижения, сжав и разжав пудовый кулачище. Зрелище завораживало, тетка аж слюну сглотнула. Отец ещё был в рубахе, которая облипала его торс как у стиляги. По-моему, он в ней и на свадьбе был, с одеждой у него тоже плохо, не покупает он себе её. Хотя, это в прошлом, новая супруга, наверняка, займется его обновками. Мне бы так хотелось, по крайней мере.
— Она у меня спрашивает про твои успехи в школе, про бокс этот, а я чего скажу? Тебя пару раз чуть на второй год не оставили, и ты выпиваешь со
