Ознакомительная версия.
В оставшееся время Мишка аккуратно шкурил древки дротиков и заготовку для булавы. Потом, с трудом используя затупившиеся каменные рубила, которыми перепиливал стволы кустарника, кое-как сделал в торце палки раскол. Руками растянул его, стараясь не поломать, и чтобы он особо не пошёл вниз. В расщеп вставил камень более плоской стороной вниз и старательно примотал его полосками ошкуренной с кустарника коры. Получилось вроде неплохо. Пару раз взмахнул. Камень держался довольно крепко, что внушало некий оптимизм. Мишка перехватил оружие поудобнее и с силой ударил по стволу ближайшего дерева. Раздался глухой стук, посыпалась сверху старая пожухшая хвоя, но конструкция, вопреки опасениям, не развалилась. Это был первый успех. Приободренный Миша подхватил булаву, дротики без наконечников и отправился продолжать охоту, солнце уже начинало клониться к закату, а со стороны потянулся приятный ветерок.
Вечерняя охота результатов тоже не принесла. Ни в одного зверька он так и не попал, только лишний раз спугнул. Решив окончательно не разгонять зверя, и на следующий день двинуться вдоль берега дальше, Мишка вернулся к реке и занялся собирательством дикого лука. Ночь прошла вполне комфортно и спокойно. Только при пробуждении стало понятно, что тело у него от лежания в неудобной позе затекло, а правая рука, предплечье и сустав противно ныли.
Следующие два дня Мишка все так же безуспешно упражнялся в охоте. Продолжал поедать утром и вечером дикий лук, но вот в дневное время теперь занимался тренировкой метания дротиков в отдельно стоящий камень, а после – приматыванием к ним постоянно слетающих галечных наконечников. Результаты были довольно хорошие, но на качестве охоты это пока никак не отражались. Теперь попаданий в грызунов Мишка добивался достаточно часто, вот только ни убить, ни оглушить никого пока не получалось. Сколотый наконечник элементарно не пробивал шкуру, и если даже грызун и умирал потом от внутренних повреждений, что вряд ли, то делал это глубоко в норе и совершенно бесполезно для Мишкиных гастрономических изысков. За всё время ни одного удачного попадания в голову, которое могло бы элементарно оглушить зверька, не получилось, и пока Миша грешил на силу и точность броска, которых ненатренированные мышцы и связки пока дать не могли.
Решение проблемы нашлось довольно легко и даже спонтанно. Стоило задуматься над вопросом увеличения силы броска, как намертво вдолбленные еще в школе рефлексы выдали простое, древнее как мир и в то же время, эффективное решение. «Нужна сила – найди рычаг». Так громогласно гласил плакат в кабинете физики, установленный прямо над классной доской. Кто-то маркером туда ещё снизу приписал подпись: «Архимед». А какой рычаг можно применить для бросания копья? Если бы Мишка не знал заранее, не факт, что догадался. Но он знал, видел по научно-популярным каналам и не один раз читал в приключенческой литературе. Одним из первых рычагов, применённых человеком, был атлатль, как называли его ацтеки, и которому была посвящена целая передача по «Дискавери». Или копьеметалка, если по-русски. Простая палка до метра в длину с небольшим упором на конце, в который и вставляется основание дротика. При размахе она как бы увеличивает длину руки, радиус, а соответственно добавляет к силе броска ещё и центробежную. При применении такой нехитрой схемы скорость, дальность и сама сила броска вырастает в разы. С точностью у Мишки были вопросы и сомнения. Но судя по тому, что многотысячелетняя практика применения такого приспособления существовала, и причём довольно успешно, то «овчинка» явно стоила выделки. Остаток дня он потратил на изготовление чего-то подобного…
Лука в окрестностях пока хватало, но понятно, что ещё день-два, и чтобы набрать достаточную, чтобы утолить голод порцию, надо будет уходить всё дальше и дальше вдоль берега. И ещё Мишка понял, что зря рвал съедобные растения с корнями. Луковицы лучше было оставить, тогда зелень отросла бы вновь. Но кто же знал, что охота такое непростое дело…
Всю ближайшую округу в радиусе примерно километра, может чуть больше, может меньше, Мишка довольно хорошо изучил. На этой территории он нашёл больше сотни норок, в каждой из которых, за редким исключением, обитало от трех до восьми сусликов. Питались эти грызуны близлежащей к своему логову травой и злаками, метёлки которых он теперь тоже регулярно жевал, двигаясь туда-сюда по степи. В принципе, кормовая база в виде злаков и дикого лука довольно неплохо утоляла голод, но Мишке нестерпимо хотелось мяса. Требовал организм. С ним, организмом, проходили заметные изменения. Во-первых, он стремительно худел. Кожа, конечно, не висела лохмотьями складок по причине изначальной не особой Мишкиной полноты, хотя ещё не подобралась и не стянулась. Но уже сейчас ощущалось, что жира у него почти не осталось. Разумеется, диету последних пяти дней здоровой не назвать, но всё же подобного он никак не ожидал. Во-вторых, ступни довольно сильно задубели, что тоже несколько неожиданно. И если поначалу Мишка этого просто не замечал, целиком и полностью поглощенный добыванием пищи, то в последние два дня, когда он предпринял довольно длительные походы по камням вдоль русла и дальше, не замечать очевидные изменения становилось просто невозможно. И, наконец, в-третьих, он с удивлением осознал, что скорость его реакции очень сильно возросла. Это Мишка понял, когда стал прямо на ходу ловить и, разумеется, поедать обильно кружащих вокруг слепней. Не очень, конечно, эстетично это было, зато вполне разнообразило рацион, и, как ни странно, довольно приятно на вкус.
А в конце дня, возвращаясь с очередной безуспешной охоты, но очень впечатлённый первым боевым, пусть и неудачным, применением копьеметалки. Как обычно, жуя пригоршню набранных по пути злаков и прикидывая, как после небольшой практики будет бить ей сурков «навылет», Мишка поймал пичугу. Просто машинально схватил ладонью, так же как ловил оводов. Не сразу понял, что произошло, но когда осознал, что у него в руках, неожиданно погрустнел. Нет, радость была искренняя и чистая. Смущала досада… Мозг у человека работает довольно избирательно. Решая самые насущные, самые острые проблемы, напрочь забывая об остальном. И в условиях тёплого климата и растительной пищи Мишка совсем забыл об огне.
Птицу он все же съел сырой за обедом, обильно приправляя зелёным луком и собранными семенами злаков. А затем спустился к ручью и стал шарить по берегу в поисках кремня. Как же так: выходит, человеку в тёплом сухом климате, да ещё летом, когда ночью тепло и даже иногда душно, в условиях отсутствия животной пищи огонь не очень-то и нужен? Выходит, что так: по крайней мере, к Мишке это подходило.
Ознакомительная версия.
