— … Эй, Сашка! — Влад призывно махнул рукой. — Валяй сюда, чего стоишь, как не родной? Вон свободная площадка…
Он не успел закончить свою фразу и показать Сашке, где именно находится свободная кровать, как тот самый азиат, приветствовавший пополнение в команде «буйных», громко поинтересовался:
— Влад, а вам не жирно будет? Саша, двигай к нам. Вот свободное место.
— Да-а?! — обиженный девчачий голос. — А чего это нас опять притесняют?
Ленка, которая сегодня бегала на Сашкином «буксире», вышла в проход и с угрозой оглядела всю казарму. Связываться с ней явно никто не хотел, и она, тряхнув головой, беспрепятственно подхватила все невеликие пожитки паренька, увязанные в узелок из простого полотняного полотенца, и гордо прошествовала к тумбочке. Сноровисто рассовав по полочкам мыло, мочалку, зубную щетку с тюбиком «Жемчуга», она повернулась к оторопевшему Сашке:
— Вот это твоя тумбочка, а вот — твоя кровать. Согласен?
Сашка молча кивнул и сел на свое новое место. Он уже понял, что в этом отряде, видно, идет какая-то своя борьба и конкуренция между группами. В одной, скорее всего, верховодит Влад, хотя, может быть, и не только он, во второй — тот самый парень Загидулла, который имел отношение к «дурдому», а в третьей верховодит Ленка. Причем, если первые две группировки были у Александра под вопросом, то третья таковых не вызывала. Больно уж уверенно держалась его новая знакомая.
Он не успел додумать, что, собственно, ему делать теперь, как все та же Ленка хлопнула ладошкой по его плечу:
— Сейчас все равно всем в душ идти. Там и расскажешь: чем занимался, чем владеешь, как к нам попал. Пошли!
Вслед за Ленкой потянулась компания из уже знакомого Сашке здоровенного Николая, еще двух девчонок и семерых ребят. Отец Александр представлял их всех, но у Сашки как-то не отложились в голове их имена. Больно уж много событий обрушилось на него за этот день. Прихватив мочалку и мыло, Александр потопал за остальными.
Меньше всего Сашка ожидал того, что произошло дальше. В самой обычной раздевалке, какие только и бывают у душевых в спортивном зале или бассейне, Ленка остановилась и… нимало не смущаясь, стянула с себя ряску, под которой не оказалось ничего! Совсем НИЧЕГО! Кроме самой Ленки, разумеется.
Сашка обалдело уставился на происходящее. Не то чтобы он никогда не видел голых девчонок — несколько раз ему с компанией сверстников в спортивном лагере доводилось подглядывать в девчачью раздевалку, но вот чтобы так!..
— Ты что, одетым собираешься мыться или вообще раздумал? — поинтересовался здоровяк Николай, изрядно толкнув Сашку плечом. — Не стой столбом, а то сейчас набегут — потом хрен два очереди дождешься…
— Я… я… — Сашка проглотил слюну и выдохнул на пределе слышимости: — Мне надо…
— А, — понимающе кивнул Николай, — это направо. Во-он там…
Чувствуя, как у него пламенеют щеки и уши, Александр вылетел из раздевалки и помчался в направлении, указанном Николаем. Но там его ожидало новое испытание: в обыкновенной уборной мирно расположились какая-то мелкая девчонка и паренек, которые, сидя на унитазах друг напротив друга, спокойно переговаривались, обсуждая что-то…
…Я отступил и потряс головой. Видение не исчезло. Действительно, в уборной нет ни дверок, ни шторок. И раздевалка одна. Одна-единственная. Да что тут творится?!
— Ты чего, Сашк? — ко мне незаметно подошел Загидулла. — О чем задумался? О родителях, да?
— Слушай… — в этот момент мне было решительно все равно, что он обо мне подумает. — Слушай, Загид, у вас тут вообще чего делается?
— В смысле? — Загидулла непонимающе посмотрел на него.
— Слушай, тут у вас… девчонки… они вообще…
На лице Загидуллы отразилось понимание:
— Вот, Ленка — стерва какая! Зараза! Как кошка с мышью! Слушай, пойдем к отцу Александру, пусть он сделает что-нибудь! Пусть он ей скажет! Это ж нечестно: мы так никогда не выиграем! — с этими непонятными словами он схватил меня за руку и буквально поволок в комнатку-келью, которую занимал Взводный…
— …Отец Александр! — завопил Загидулла, влетая в келью.
Сашка болтался за ним, словно консервная банка, привязанная к хвосту собаки. Отец Александр встал из-за стола и внимательно посмотрел на ворвавшихся парней:
— Что случилось, отроки?
— Вот! — Загидулла выпихнул Сашку вперед. — Ленка его своим методом обрабатывает! Вы скажите ей, отче, что ведь ее этому против врагов учат, а не против своих! А то она… — Загидулла запнулся, подбирая слово, но тут же продолжил: — Она — легкомысленная особа! — уже на Сашке мастерство свое показывает! А он, между прочим, должен был в нашу группу войти, а то нас и так — меньше всех! А он — сразу видно — спортсмен, и кровь чистая, и вообще…
Отец Александр жестом прервал горячие излияния Загидуллы и внимательно посмотрел на Сашку. Затем произнес:
— Ты, сыне, ступай, а ты, отрок Александр, останься.
Загидулла мгновенно исчез из кельи. Отец Александр поманил к себе Сашку:
— Ну, рассказывай: что там у тебя с Еленой произошло?
Поминутно запинаясь и путаясь в словах, Сашка через пень-колоду сумел наконец рассказать, что именно с ним произошло. Отец Александр молча дослушал до конца, а потом неожиданно беззвучно рассмеялся. Отсмеявшись, он привлек Сашку еще ближе к себе и неожиданно приобнял:
— Слушай, парень, слушай и запоминай. Если решишь остаться с нами, тебе предстоит много сражаться. Много и тяжело. Потому что если не вы, то никто другой не сможет победить ЭТОГО врага. А он силен. И не только силен. Он умен, хитер и коварен. И пойдет на любые ухищрения, дабы ослабить тебя в бою. И красотой женской прельстит, и деньгами, властью поманит. И месть предложит, и покорность — все, только бы ты — именно ты сказал: да ладно, пусть его! Пусть другие, но не я!
Сашка во все глаза смотрел на отца Александра. Лицо священника прояснилось, глаза горели, а речь была точной, емкой, меткой…
— Для того мы и учим вас здесь так, чтобы привыкли вы и к виду красоты, и к наслаждениям, и к власти. И к страданиям, к тягостям, к бедам тоже вас приучаем, чтобы не испугались. Оттого и заведено здесь, что мальчики и девочки вместе живут и привыкают друг дружку видеть во всех видах. Коли что меж вами случится — этот грех всем заранее отпущен. Но только пусть случится это не по прихоти, не по пустому любопытству, а по тому огню, что в сердце человеческое Он вложил!..
Отец Александр рассказывал еще долго. О порядке в спальне, о правилах монастыря, который носил имя святого Дмитрия Донского, о правилах соревнования между группами в отряде — отец Александр называл их «звенья» — и еще о многом, многом, многом…
