Ознакомительная версия.
Маланка смотрела на его дружбу с хромым кузнецом весьма косо, опасаясь, что тот будет вредно воздействовать на сына. Чтобы успокоить мать и перевести ее мысли в другое русло, Дарник заявил, что ладно, так и быть, он станет великим воеводой, но вовсе не по той причине, по которой она думает. Секрет его решения был прост: в очередной раз перебирая свои будущие взрослые занятия, он пришел к неожиданному выводу, что самые совершенные движения на свете могут быть только у сражающегося мужчины, хотя бы потому, что этими движениями он всякий раз борется за свою жизнь. Ведь самым красивым, что до сих пор ему приходилось видеть, была схватка Маланки с медведем, значит, любое убийство с риском для самого себя и будет самое совершенное, что есть на свете. А искусное убийство на поле боя тысяч врагов тем более всех восхитит и покорит.
Очередную зиму Дарник провел в более тщательном пересмотре и изучении свитков из заветного сундука матери, ведь во многих из них подробно рассказывалось о военных походах. Наталкиваясь на свитки на чужом языке, Дарник обратил внимание, что в некоторых за каждым незнакомым словом следует слово на словенском языке. Долго размышлял, что бы это могло значить, пока не сообразил, что перед ним словарь – ключ к пониманию незнакомого языка. И вот, совершенно не зная, как именно звучат чужие слова, он тем не менее вершок за вершком стал вникать в содержание ранее непонятных свитков, многие из них словно специально оказались руководством по военному искусству и давали прямые указания, какие приемы следует предпринимать в большом сражении: когда вести дальний обстрел, когда изнурять противника ожиданием, а когда с мечами в руках мчаться в ближнюю атаку.
Надо сказать, что изгнание из Бежети коснулось Дарника лишь на одно лето. Сразу после зимы товарищи из ватаги позвали его к себе обратно. Они готовились к своему выходу на Сизый Луг, и неучастие в отроческих поединках лучшего бойца ставило все их победы и достижения под сомнение. Как обычно в подростковом возрасте, кто-то за прошедший год сильно вытянулся, другой необыкновенно окреп, третий поднаторел в самих поединках. В общем, всем было интересно, чем закончатся новые бои с Рыбьей Кровью. Дарник с удовольствием принял приглашение, ему тоже важно было испытать пару своих новинок: удары босыми ногами и ложный замах, когда один кулак грозно замахивается, а второй снизу наносит быстрый скрытный удар.
– Так нечестно! – вопили побежденные.
Дарник лишь недоуменно пожимал плечами: ну кто на ратном поле будет разбирать, что честно, а что нет.
Обиженные поединщики захотели отыграться в боях деревянными мечами, наивно надеясь на выигрыш, ведь они все время упражнялись, а он нет. С еще большим изумлением они обнаружили, что как раз на мечах Дарник искушен лучше прежнего. Вместо чинного скрещивания своего оружия с мечом противника он в два-три удара находил способ обрушить свой меч на его тело. Фактически это были поединки противников разной степени подготовки.
Равнодушный прежде к какому-либо верховодству над сверстниками, Дарник неожиданно захотел добиться еще и групповой победы. Подговорив двух братьев-ухватичей, он несколько дней упражнялся с ними на деревянных мечах, а потом вызвал на поединок Верзилу с его двумя братьями-крепышами. Пока ухватичи, став спина к спине, стойко отбивались от крепышей, Дарник стремительно наскочил на Верзилу и в пять ударов опрокинул его, после чего преспокойно обратил в бегство и его крепышей. Никаких особых последствий эта схватка не имела, на следующий день ухватичи преспокойно вернулись под крыло Верзилы, а Дарник – на дворище кузнеца Вочилы. Но важен был сам факт, что он вполне способен распорядиться и групповым поединком.
Пробовали превзойти его в других видах, но тоже без видимого успеха. И в стрельбе из лука, и в метании ножей, топоров и сулиц Дарник неизменно оказывался лучшим. Уступал только в простой борьбе, где побеждало не столько умение, сколько обычная мышечная сила. Среди ребят постарше действительно было человека четыре посильней его.
В свою очередь, он и сам попытался обучиться вместе с ними чему-то новому, вместо пассивного щита взять во вторую руку нож, палицу или кистень и сражаться двумя руками сразу. На это соглашались при условии, что он будет бить по бокам и рукам не слишком больно. Но что за сражение, когда все понарошку? Захотел было увлечь ребят своей пращой-ложкой, и два-три человека действительно вырезали себе по такой же, но спустя какое-то время потеряли к ней всякий интерес.
Вместо круглого щита Дарник сколотил себе прямоугольный щит меньших размеров, объясняя удивленным ватажникам, что у него тело не круглое, а продолговатое, стало быть, и щит должен закрывать не пустое пространство, а только его торс. Для большего удобства проделал в верхней части щита несколько отверстий, чтобы, наглухо укрывшись, можно было видеть противника. В итоге щит получился намного легче обычных круглых щитов и с ним все движения стали гораздо быстрей. К удивлению Дарника, никто из ребят его примеру опять не последовал, хотя преимущества нового щита были совершенно очевидны.
И снова среди подростков пошел слух, что вся ловкость Рыбьей Крови от чистого колдовства, даром, что ли, они с матерью столько лет живут в землянке колдуна Завея и ни разу с тех пор не бедствовали и не просили помощи. Припомнили ему и его удивительную невредимость во всех их прежних ребячьих переделках. Нет, прочь его никто не гнал, просто сверстники стали его всячески сторониться.
Впервые изгойство представилось Дарнику не как случайное недоразумение, а как тягостный безнадежный жребий. Ведь одно дело, когда тебя отлучают от ребят своенравная мать или злой староста, и совсем другое, когда ребята сами не хотят тебя признавать за своего. А как же быть тогда с мечтами об управлении сотнями и тысячами гридей?
Единственный человек, с кем он мог поделиться своей бедой, был Вочила. Кузнец воспринял ее достаточно серьезно и посоветовал впредь быть более осмотрительным и расчетливым. Поменьше выставлять свои умения напоказ, мол, умников никто не любит, а если ты перед всеми сразу покажешь все свои способности, ничего не оставив себе про запас, то обязательно найдется тот, кто придумает, как их преодолеть и принизить.
Дарник внимательно слушал, хотя до конца понять смысл совета пока был не в силах.
Отроческий возраст у запрудников обычно наступал в четырнадцать-пятнадцать лет, но для Дарника он пробил уже в двенадцать лет. Когда настало время подросшей бежецкой ватаге отправляться на Сизый Луг в соседнюю Каменку, к началу брачных токовищ, он последовал вместе со всеми, и никто не решился ему помешать.
Ознакомительная версия.
