Автомат закинут за плечо. Но на предохранитель не поставил, мне это отсюда хорошо видно. Кобура тоже расстегнута — осторожный. Уважаю…
— У вас есть связь с командованием?
— Есть. Мишка, рацию готовь! Дай Седьмого.
Коренев поставил автомат к брустверу и присел около рации. Взял протянутую ему гарнитуру.
— На связи Артист. Вышел с «серой тропы». Мне нужна связь с Вяткой.
— С Вяткой? — прохрипело в наушниках. — Добро. Ждите.
Лейтенант устало опустил руку.
— Чаю хочешь? — протянул я ему кружку, поданную мне Витькой.
— Хочу… — и он опорожнил кружку в несколько глотков.
— Еще?
— Вятка на связи! — гаркнуло в наушниках.
Коренев встрепенулся и поднял гарнитуру.
— Здесь Артист…
— Ты где?
— Восемнадцатый блок, квадрат тридцать три-пятнадцать, — спешно подсказываю ему я.
Лейтенант повторяет мои слова в микрофон.
— Все целы?
— Нет… Но задание мы выполнили!
— Так… — голос словно бы потух, — старший блока где?
— Слушаю! — забираю у Коренева гарнитуру.
— Это Дед, знаешь меня?
Полковник Ткачев, командир разведчиков. Фигура почти легендарная, он тут с самого начала сидит. Серьезный дядька и уважением пользуется немалым.
— Знаю.
— Вот что, за ребятами сейчас транспорт будет. Помоги им на месте, чем можешь, ясно?
— Так точно, сделаю.
— Давай, родной, надеюсь на тебя.
Отложив в сторону гарнитуру, поворачиваюсь к лейтенанту и вижу его воспаленные глаза.
— Ты сколько не спал, лейтенант?
— Игорем меня зовут… четыре дня…
— Охреносоветь! Крикни там своим, чтобы шмалять не начали, сейчас мои ребята вам пособят.
Он встает на ноги и трижды поднимает в левой руке автомат. Вижу, как на тропе встают его солдаты. Поворачиваюсь к Витьке.
— Мужики! В темпе! Сюда их всех! Напоить и накормить. Раненых перевязать.
Топот ног, ребята понеслись к тропе.
— Откель вас черти-то несут?
Игорь трет рукою обветренное лицо.
— Мы… мы засаду делали. Должен был пойти один важный хрен. Два дня ждали.
— Как я понимаю, он пришел?
— Только не один. Мы ждали человек десять, а пришло более пятидесяти.
— Фигасе! Неслабо вам подфартило!
— Да… Взять его уже не получалось, пришлось валить. И отрываться. Вот четыре дня и идем. Километров восемьдесят отмахали.
— И как?
— Плохо… Четверых потеряли, вон, видишь, еще двоих зацепило по-серьезному. Да и прочим тоже… досталось.
— А сам?
— Контузило меня, в ушах звон. Тебя как через подушку слышу. Патронов почти не осталось, у меня полмагазина, да и у ребят едва ли больше… Гранат совсем нет, последнюю вон там, — он машет рукой на тропу, — на растяжку поставили…
— Идут за вами?
— Наверное… упорные черти, да к ним еще и подкрепление подошло. Вчера еще шли.
— Много?
— С подошедшими человек шестьдесят будет.
— Обрадовал ты меня…
Через бруствер переваливаются ребята, тащат носилки. Раненых волокут в тенек, и Мишка тащит туда сумку с медикаментами. Остальные солдаты Коренева садятся под скалой, тут тоже есть подобие тени. Перед ними немедленно появляется ящик, на котором ребята ставят открытые банки с консервами, кладут хлеб и еще всякую всячину. Так, ну тут более-менее.
Поворачиваюсь к лейтенанту и вытаскиваю из своего мешка флягу с водкой.
— Будешь?
Он кивает головой. Щедрой рукою наливаю ему полную жестяную кружку. Игорь выпивает ее одним махом, совершенно не чувствуя вкуса. По-моему, он даже не просек, что это не вода…
— Я к ребятам пойду, добро?
— Давай. Насчет всего прочего не парься, тут мы и без тебя справимся.
Когда я через пару минут оборачиваюсь в их сторону, Коренев уже спит. Впрочем, они все спят. У кого-то в руке даже ложка осталась.
Да… досталось им на орехи.
Ничего, пускай подрыхнут, это дело нужное.
— Парни, не сачкуем! Где-то там, на тропе, шесть десятков «духов» гуляют! Так что — все по местам! Глядим в оба!
И, словно подтверждая мои слова, вдали слабо бумкает.
Растяжка.
Последняя граната лейтенанта.
Ага, значит, гости все-таки пожаловали?
Бинокль прыгнул в руку, присматриваюсь. За спиной слышу движение, позвякивание железа — ребята занимают позиции. Еще в первый же день сидения тут командир гонял нас самыми извращенными вводными. То у него «духи» атаковали по тропе, то с тыла или вообще непостижимым образом оказывались прямо среди наших окопов. Дней пять нас срывали с места в самый неподходящий момент. Помню, Мишка опрокинул мне на ноги кружку с горячим чаем, когда резко вскочил по тревоге. И пришлось ползать по земле в мокрых штанах…
Но сейчас это не вводная — в бинокль вижу группу моджахедов. По тропе они уже не прут, идут по обочине, зорко осматривая все вокруг. На здоровье, засечь таким образом сейсмодатчики управляющего блока — штука невозможная даже теоретически.
Кстати…
Беру в руки пульт.
Кнопка «Вкл.», нажать.
Пискнуло, и на пульте ярко загорелся зеленый огонек.
Так, система готова к работе.
«Опрос датчиков».
Нажимаем и эту кнопочку.
Огонек замигал. Управляющий блок сейчас производит опрос всех сейсмодатчиков системы. Похожие на длинные гвозди, они упрятаны в землю в самых неожиданных местах. А неподалеку от них ждут своего часа мины. Пять «МОН-50» и пять «ОЗМ-72».
Снова запищало, и на пульте загорелся еще один огонек — «Цепь». Тоже зеленый, значит, все в норме.
Последняя кнопка.
«Готовность».
Нажимаю и ее.
Мигает.
Еще раз.
Писк. Долгий, секунд пять.
На пульте загорелся еще один огонек.
«Боевой режим включен».
Очередность срабатывания у мин выставлена так, что пока кто-нибудь не дойдет до первой мины, все прочие будут молчать, хоть бы там лезгинку отплясывали всей толпой. А настроены датчики именно на шаг ноги. Есть у них там несколько вариантов. На четыре ноги — на лошадей и прочих вьючных животных. На колесный транспорт. Или, вот как сейчас, на пешеходов.
Все, система стоит в боевом положении, и от меня уже ничего не зависит.
Шорох.
Смотрю вбок.
Это Мишка со своей снайперкой пополз на запасную позицию. Разумно. Это он хочет замыкающих прижать. Мало ли что у них там с собой есть? А вдруг эти отчаюги миномет с собою волокут? Только такого подарка нам тут и не хватает. У передних не видно никакого тяжелого вооружения, так это мало о чем говорит, хвост колонны мы не просматриваем.
Мины расставлены вдоль тропы на дистанции метров в триста и теоретически способны выкосить все живое на данном отрезке. Но это в теории, а вот как на практике все пойдет? По закону подлости может уцелеть именно тот самый «дух», что волочит на горбу миномет. И будет нам всем тут весело…
