Владимир Лошаченко - Белый тигр

На постой встали у милой тихой старушки — Дарьи Лукиничны. Она жила одна и мы внесли некоторое разнообразие своим появлением.

Побросав вещички, отправились на рынок, за провизией. В этот день мы отъедались и отсыпались. Проснувшись в понедельник, позавтракав, провели короткое совещание и решили ехать к Судоплатову вдвоем — слишком много барахла и документов набралось — одному не дотащить.

К двенадцати часа утра мы стояли у дверей I управления. Благодаря гипновнушению преодолели все препоны в виде часовых и дежурных, и очутились в приемной Судоплатова. Его секретарь, под нашим нажимом сообщил начальнику всего три слова — к вам Павел Анатольевич, Хан из Белоруссии.

— Проходите, товарищи.

Зашли.

Кабинет средних размеров с дубовыми панелями на стенах и длинным стволом для совещаний, на стене портреты Сталина и Дзержинского. За массивным столом с зелеными сукном перебирал бумаги мужчина в форме старшего майора НКВД.

— Проходите, присаживайтесь, я сейчас закончу.

Он перетряхнул несколько папок, затем негромко произнес несколько фраз по внутреннему телефону.

— Итак, слушаю вас, граждане.

— Павел Анатольевич, мы с вами знакомы заочно, я — Хан, а это мои сотоварищи. — Вы получили наши послания.

Судоплатов посмотрел на нас со странным выражением — одну минуту, для полной ясности сейчас подойдет наш товарищ.

И действительно, только он закончил фразу, открылась дверь и в кабинет вошел молодой старший лейтенант НКВД.

— Вы знаете этого человека?

На сей вопрос, естественно получил отрицательный ответ.

Судоплатов поморщился:

— Позвольте представить вам доблестного бойца невидимого фронта — Хан.

Мы с Семеном переглянулись и расхохотались.

— Павел Анатольевич, пусть старлей выйдет, у нас к вам приватный разговор.

Оставшись одни, вывалили на совещательный стол документы, карты, офицерские удостоверения офицеров и золотые изделия.

— Павел Анатольевич, вот эти четыре кассеты, нужно направить в фотолабораторию. Пусть проявят и сделают фотографии. Золотые изделия, мы изъяли у немцев, ваша финчасть разберется. — Относительно нас — вот наши документы, — Судоплатов, полистал паспорта — что за шутки, немедленно объяснитесь.

— Павел Анатольевич, вы не волнуйтесь и постарайтесь поверить всему услышанному.

В сжатой форме рассказали нашу историю.

— Хорошо врете, ребята, складные байки сказываете — развеселился Судоплатов. — А теперь рассказывайте правду.

— Павел Анатольевичу, зачем попусту языком молоть, ждите результатов фотолаборатории. — К чему нам доказывать очевидное, лучше мы вам покажем — и я предложил старшему майору некий тест.

Он понимал то, что мы предложили, никакой суперволкодав из их ведомства сделать не сможет.

Не откладывая проверку в долгий ящик, Судоплатов приказал подать машину. Через некоторое время мы приехали в тренировочный лагерь диверсионной спецшколы.

На плацу перед нами шеренгой выстроились инструкторы и выпускники школы — всего двадцать человек. Каждый держал в руке пистолет «ТТ» с одним патроном.

Я на пальцах объяснил им задачу — попасть в мою любую конечность, кроме головы разумеется. Расстояние — десять метров, сигнал подаст сам Судоплатов.

Перед началом состязания, попросил обыкновенный уголек, старший майор лишь пожал плечами, но просьбу мою исполнил. Судоплатов со Скуратовым стояли в стороне, чекист поднял свой пистолет и подал сигнал — выстрел.

Я побежал, вернее, пытался — один шаг и оказался в тылу шеренги, пошла работа.

Дошел до середины шеренги и только сейчас началась стрельба, ну да, для диверсантов я стоял на месте.

Закончив свое черное дело, сделал шаг, тут же очутился рядом с прославленным чекистом и Семеном.

Судоплатов через некоторое время от меня отшатнулся — в его восприятии я появился слишком внезапно.

— А теперь, Павел Анатольевич, пройдем к вашим орлам и посмотрим результат.

Когда он увидел угольные полоски на шеях своих подчиненных, то был явно не в себе.

— Не может быть, ну мы подобные песни уже слышали.

— Павел Анатольевич, надеюсь, вы убедились?

Тот лишь пожал плечами — ладно, поехали в Управление.

— Нет, не пойдет, подбросьте нас к трамвайной остановке, а сами посмотрите внимательно фотографии, да почитайте наш отчет о проделанной работе.

Мы распрощались, пообещав подъехать завтра к десяти утра. По дороге к бабульке, Скуратов раздраженно шипел:

— Ишь, какие недоверчивые, мы за них с фрицами воюем, а они — «не может быть».

— Семен, перестань, такая у них работа, да запуганные — враги со всех сторон, понимаешь, окружили. — Утро вечера мудреней.

На следующий день, с утра подъехали в I Управление НКВД, пропуска для нас уже оказались заказаны.

Судоплатов поздоровался за руку. Расположились за его столом, секретарь принес три стакана чая с лимоном и тарелочку с овсяным печеньем. Попили чайку, похрумкали печенье, молча. Я ждал, что нам скажет начальник транспортного цеха — то бишь Судоплатов.

Тот не дождавшись от нас никакой реакции, выдал шедевр чекисткой мысли.

— Ребята, предлагаю влиться в наши славные ряды, мы с вами таких дел наворочаем, Гитлер удавится.

— Павел Анатольевич, я не сомневаюсь — вы можете. — В историю уже вошли, как непосредственный участник ликвидации Троцкого.

Судоплатов побледнел и полез в кобуру за пистолетом, пришлось разоружить старшего майора.

Извинился, мол, ляпнул не подумавши, забыл что это страшно секретная тайна НКВД.

— Успокойтесь, Павел Анатольевич, мы никому не скажем, правда Семен?

Скуратов молча кивнул.

— А на ваше предложение — вы нас по моему плохо слушали. — Павел Анатольевич, у меня в тринадцатом веке Русь осталось без государя, а вы меня в свою пехоту агитируете. — За дураков держите, или… — Понятно, вы нам не верите, хорошо, давайте прогуляемся с вами в год эдак шестьдесят четвертый. — Прикажите подать машину, пусть отвезут к библиотеке им. Ленина.

— Пистолет верните.

— Да, пожалуйста, нам чужого не надо.

Через полчаса служебная легковушка затормозила.

— Павел Анатольевич, прикажите вашим барбосам оставаться в машине, мы объявимся часа через четыре.

Судоплатовские телохранители, числом двое, ворча топтались у авто, но приказ начальства — дело святое.

— Давайте сюда, Павел Анатольевич, за кустики, нам лишние свидетели не нужны, в том смысле — исчезновение наше будет эффектным.

После вспышки в глазах и ощущения слабого удара током — понял переход удачно завершен.