‑ Бобби, твой баркас на плаву? ‑ спросил меня мистер Шульц.
‑ Да, ‑ ответил я, ‑ только далеко на нем не уплывешь.
‑ А далеко и не надо плыть. Завтра с утра надо просто быть у входа в залив. Там нас будут ждать, чтобы передать весточку для жены герцога.
‑ А как те, кто приплывет с этой весточкой, узнают, что мы именно те, кто должен эту весточку получить? ‑ спросил я.
‑ Ну, это уже моя забота, ‑ успокоил меня мистер Шульц.
19 июня 1877 года Утро. Две мили к востоку от входа в залив Ферт‑оф‑Форт. Роберт Мак‑Нейл
Мистер Шульц был аккуратен, как все немцы. Еще только взошло солнце, а он уже ждал меня в условленном месте. Я подплыл к пристани на своем баркасе, и он ловко в него запрыгнул. Чувствовалось, что с морем он знаком не понаслышке.
Я поставил парус, и попутный ветер помчал нас к выходу из залива. Через два часа мы вышли из залива и стали лавировать, удаляясь от него не более, чем на одну‑две мили.
Мистер Шульц протянул мне цветной пестрый платок, который я, должен был поднять на мачте баркаса вместо флага. Именно по этому флагу нас и должны были узнать те, кто собирался передать весточку во дворец Холируд.
Сделав все, что мне сказал немец, я стал ждать, что будет дальше.
‑ Мистер Шульц, ‑ сказал я, оглядывая пустынное море, ‑ так где же ваши посланцы, мы уже тут болтаемся почти час, а я так и не увидел ни паруса, ни дымка.
Мистер Щульц открыл рот, чтобы ответить мне, и в этот момент произошло невероятное, чего не ожидали ни я, ни он. В паре сотен ярдов от нас море неожиданно расступилось, и на поверхности показалась огромная лоснящаяся туша, напоминающая гигантского кита. Но это был не кит, это был огромный подводный корабль из холодного металла, который мог нырять, словно касатка. Сзади из воды торчал неподвижный хвостовой плавник, вертикальный как у рыбы. На флагштоке, что возвышался над маленькой надстройкой, вверх взлетел русский военно‑морской флаг с крестом Святого Андрея. Он был очень похож на наш шотландский флаг, только у нас белый косой крест на синем поле, а у русских наоборот, синий крест на белом поле. При виде флага, у мистера Шульца неожиданно выступила слеза... Непонятно почему, ведь немец говорил мне, что он родился и вырос в Луизиане? Я на всякий случай перекрестился стал читать "Патер ностер".
Минуту спустя наверху надстройки возвышающейся над морем, появились люди. Один из них, по всей видимости офицер, внимательно посмотрел на нас в бинокль, после чего матросы начали спускать на воду странную лодку, которая была сделана из какого‑то материала, похожего на кожу, и надута воздухом. Потом в нее сели несколько матросов и офицер в черной форме, и странных оранжевых жилетах. Двигаясь без помощи парусов и весел, лодка быстро стала приближаться к моему баркасу. Мы с мистером Шульцем в растерянности смотрели друг на друга. Когда лодка приблизился к нам совсем близко, офицер крикнул что‑то на непонятном мне языке. Мистер Шульц, который, видимо, знал этот язык, ответил ему. Потом, повернувшись ко мне с сияющим лицом, он сказал, ‑ Бобби, это свои. Они не сделают нам ничего плохого. Только запомни, то, что ты сейчас увидел, и еще увидишь, никому никогда не рассказывай!
19 (7) июня 1877 года. Утро. Две мили к востоку от входа в залив Ферт‑оф‑Форт. Старший лейтенант СПН ГРУ Бесоев Николай Арсеньевич.
Подходим к баркасу. Вместе со мной в лодке два матроса с "Северодвинска", и двое их "морских" коллег из 420 ОРМП. Ребята опасные, как золингеновская бритва с раскрытым лезвием ‑ только прикоснись к ним неосторожно, и они такую кровя в ответ пустят...
Собственно из своих я взял на операцию только двоих, предназначенных в "няньки" к Великой княгине. Все дело должны будут сделать ребята их морского ГРУ. Моя "чуйка" подсказывает мне, что надо быстрее все заканчивать... Эта старая британская жаба может со злости пойти на крайности. Внуков, она может и пожалеет, но вот свою нелюбимую невестку... Она и до этого к ней относилась с плохо скрываемой неприязнью, а теперь, после разгрома под Пиреем, люто ненавидит.
В баркасе двое. Один высокий, худой, с рыжими всклокоченными волосами, закатив к небу глаза, молится, а другой полненький блондин, похожий на благопристойного буржуа, со слезами на глазах смотрит, то на нас, то на андреевский флаг над нашим "Северодвинском".
‑ Господин Мюллер? ‑ спрашиваю я его, ‑ Вам привет от Игната Лукича.
‑ Простите, вы ошиблись, ‑ отвечает он мне, ‑ Я капитан Шульц. ‑ А привет должен быть от Николая Павловича.
И пароль, и отзыв верные. Пока мы подходим еще ближе, Шульц успокаивает своего сопровождающего. Представляюсь, переводя свое звание на местные понятия, ‑ Поручик Бесоев, Войска Специального Назначения Главного Разведывательного Управления Югоросии. Здесь по просьбе Его Императорского Высочества Цесаревича Александра Александровича.
‑ По просьбе... ‑ капитан Шульц в удивлении поднял бровь.
‑ Именно, по просьбе... ‑ улыбаюсь я, ‑ капитан, вы уже, наверное, в курсе ‑ что есть Югороссия, и где она находится. И куда делась Оттоманская Порта, которая была на ее месте всего две недели назад. В Букингемском дворце сильно расстроены ее потерей?
‑ Скорбят... ‑ улыбнулся Шульц, ‑ помер близкий родственник, султан Абдул‑Гамид II.
‑ Султан кстати жив и здоров, ‑ заметил я, ‑ и находится у нас в качестве почетного гостя. Как и герцог Эдинбургский Альфред. Вы разузнали что‑нибудь об его супруге?
‑ Да, ‑ кивнул Шульц, ‑ ее с детьми под охраной содержат во дворце Холируд. Режим содержания относительно свободный, для всех герцогиня в трауре по своему погибшему мужу. А стражу приставили, чтобы горячие головы из верноподданных королевы не расправились с дочерью русского царя.
‑ А они не боятся поперхнуться новостью, что герцог Эдинбургский жив? ‑ спросил я, закипая от злости.
Шульц понимающе кивнул, ‑ Боюсь, что есть люди, собирающиеся исправить это досадное недоразумение...
‑ И что, королева тоже в их числе? ‑ не понял я, ‑ Извините, но я вам не верю. Она хоть зла и коварна, но она любящая МАТЬ! Иногда, даже слишком.
‑ Королева Виктория лишь недавно узнала, что ее сын жив. От нее это тщательно скрывали, ‑ заметил Шульц, ‑ а уж планы по устранению герцога Альфреда держатся вообще за семью замками. Потому что тогда необъявленная пока война между Россией и Британией превратится в кровавую вендетту. Наверное кто‑то очень заинтересован в том, чтобы Ганноверская династия прекратила свое существование... До Романовых тут никому и дела нет, у бриттов свои династические проблемы на кону.
