В рубке царило смятение. Первый пилот сидел, изо всех сил навалившись на штурвал, второй торопливо щёлкал переключателями на пульте, пытаясь хоть чем-то ему помочь. «Уоб», надсадно завывая, нёсся мимо красной планеты.
— Между четвёртой и пятой планетой астероидный пояс, мы приняли выше плоскости эклиптики, чтобы обойти его, — испуганно доложил второй пилот, совсем молодой пират, — нас протаранило мелкой частицей в район машинного отделения, броня пробита навылет, разгерметизация по пути всех отсеков. Половина двигателей потеряна, оставшиеся включились на полную мощность, контроля над ними нет.
— Что произошло? Выключите эти чёртовы двигатели, пока они не взорвались! — закричал вбежавший в рубку Ларрен.
Роб-Рой в двух словах рассказал ему, что случилось.
— Если мы не прекратим подачу топлива, грохнемся прямо на эту планету, — проворчал тот, показывая в обзорный экран. Затем развернулся, подал знак нескольким своим людям и вышел вместе с ними.
Третья планета от звезды быстро приближалась, она разительно отличалась от мёртвой поверхности красного мира, которую сейчас можно было детально рассмотреть, виднелись серо-голубые пятна океанов, материки и неплотное белое покрывало облаков. Возможно, она даже была пригодна для жизни, редкая удача для любого колониста, отправившегося к неизведанным мирам.
— Четвёртая планета атмосферы почти лишена, — сказал вахтенный, — я работал с приборами до аварии. На третьей и второй есть атмосфера, но у дальней приборы показывают какую-то ерунду. Возможно, очень большая температура на поверхности.
— С такими повреждениями безопаснее садиться всё-таки на четвёртую, только к моменту возврата контроля мы от неё сильно удалимся.
Гредж эт Дрейвер появился на мостике позже всех, сразу принявшись изучать обстановку. Пилоты всё пытались выровнять крейсер, постепенно уклоняющийся в сторону теперь и от серо-голубой планеты, но их старания были тщетны.
— Как бы нам и здесь мимо не пролететь, — пробормотал один из них.
Неведомый мир приближался. До него оставалось по меркам звёздной навигации совсем немного, когда надсадный гул сзади оборвался. Пилоты, манипулируя рулевыми и тормозными двигателями, выровняли корабль, и, используя набранную скорость, направили его в зону высоких орбит.
— Привод гиперпространства и все двигатели потеряны, некоторые повреждены окончательно, над остальными нет никакого контроля. Мы отключили их, только прекратив подачу топлива. Планетарные катера и штурмовики, те, что уцелели, заклинены в ангарах, многие сброшены с направляющих, — сообщил через коммуникатор Ларрен.
— Будем садиться? — спросил Гредж.
— Больше ничего не остаётся. Сможешь?
— Попытаюсь.
После его кивка второй пилот освободил свой пост, а первый его занял. Эт Дрейвер опробовал тягу, после чего сказал:
— У нас мало времени, около получаса. Нужно сбросить как можно больше массы, чем больше, тем лучше. Зайду на посадку по этому вектору. Задача ясна?
Пираты бросились уродовать остающуюся часть корабля, демонтируя всё, что можно и перетаскивая в сбрасываемые отсеки. В них же приняли решение оставить тела умерших раненых, в том числе последнего старшего офицера «Синского Странника» эт Фурника, скончавшегося почти сразу после гиперперехода.
— Время! Через минуту я сбрасываю корпус!
Экипаж, облачившись в аварийные скафандры, рассредоточился по остаткам корабля почти точно ко входу в атмосферу планеты. Дикая болтанка началась сразу же, но прославленный пилот снова совершил чудо. Теряя куски обшивки и структуры, носовая часть «Уоба» с несколькими примыкающими отсеками, на ругани, молитвах и рулевых двигателях рухнула на поверхность со скоростью недостаточной, чтобы убить всех.
Глава 14
— Кажется, я жив, — пробормотал опальный граф.
Он попытался подняться, неудачно — то ли скафандр повреждён, то ли привалило основательно. Обзорное стекло шлема было абсолютно чёрным. Правая рука задралась куда-то вверх, и шевелить ей не получилось. С левой удалось лучше, постепенно подтягивая и огибая какие-то загадочные препятствия, Роб-Рой смог достать до шлема снаружи и ощупать стекло. Если не считать продолговатого узкого предмета, который получилось сместить вверх, мусора на шлеме не было. Значит, темнота от чего-то другого. Сильной боли он не чувствовал, только тупо ныло побитое во время «приземления» тело. Скафандр спас его от куда худшей участи.
Следующие полчаса синарианец потратил на попытки разблокировать правую руку и сесть. Ни то, ни другое успехом не увенчалось, судя по всему, завал фиксировал оставшиеся конечности надёжно. Коммуникатор молчал, и одной рукой проверить, работает ли, было невозможно. Устав возиться, он принялся размышлять об этом вопиющем недостатке техники и прикидывать, что нужно сделать, чтобы человек, потерпевший крушение, в любом состоянии и из любого положения смог бы пользоваться коммуникатором. Потом вспомнил, где и почему находится, и тихонько затрясся от смеха.
— На мои конструкторские потуги Империи теперь плевать… Интересно, а уцелело ли наше «яблоко раздора»?
Конечно, синарианец был далёк от греческой мифологии, хотя и находился, как вы могли догадаться, на её родной планете. В его устах выражение прозвучало как «общий и ничей». Но не будем вникать в подробности происхождения и глубинные смыслы инопланетных поговорок.
Поняв, что пока сделать ничего нельзя, Роб-Рой задремал и очнулся, когда через обзорное стекло начал проникать неясный свет. Он снова поднял свободную руку и смог различить её силуэт.
— Значит, садились мы за линией терминатора, на ночную сторону. И, насколько я разбираюсь, другого варианта у Греджа просто не было. Как рассветёт, попытаюсь освободиться.
Спать не хотелось, ещё больше не хотелось быть растянутым, словно на дыбе. Весь остальной экипаж мог погибнуть, и пока надеяться нужно только на себя. Для начала опальный граф решил поискать какой-нибудь продолговатый обломок, чтобы использовать его как рычаг. Он шарил рукой в пределах досягаемости, когда в неверном свете нарождающегося утра перед ним возникли две человеческие тени.
Возможно, они пытались что-то сказать, но коммуникатор молчал, а шлем скафандра не пропускал звуки. Пираты или его люди, похоже, это поняли. Тот, что стоял справа, попробовал что-то сделать со шлемом, другой же поймал и стал осматривать запястье левой руки, где находились кнопки коммуникатора. Беззвучный обмен мнениями, и люди стали осматривать зажатые конечности.
Они вышли из поля зрения, груда обломков, на которой лежал Роб-Рой, зашевелилась, и он вдруг почувствовал, что правая рука свободна. Упёршись обеими руками, опальный граф попытался сесть. Скафандр в пояснице сгибался плохо, видимо, был серьёзно повреждён.
Синарианец проверил коммуникатор, кнопки которого были совершенно безжизненны. Значит, сломан. По шлему кто-то стукнул рукой, и он согласно кивнул — шлем нужно снимать. На это ушло с десяток минут. Вдохнув незнакомый воздух и отбросив немного помятую часть скафандра в сторону, Роб-Рой поморщился от сильного запаха гари. Двое по-прежнему возились у него за спиной. Он повернулся, как смог, но две фигуры в одинаковых мятых скафандрах новой информации не принесли. Скорее всего, пираты, на корабле их числом было больше.
Раздобыв длинную металлическую балку, они снова вышли вперёд. Шлемов на них не было, лица незнакомы. Пираты. Воспользовавшись железякой как рычагом, чуть покряхтев и поругавшись, им удалось сдвинуть навалившуюся на ноги часть переборки.
— Ноги целы? — спросил один из них, белобрысый и сощуренный.
— Пакс, если б раздавило, он бы сейчас орал.
У второго подчинённого Ларрена рожа была откровенно бандитская, а во рту не хватало зуба, отчего ухмылка казалась ещё омерзительнее.
— Короче, слушай сюда, э… монсоэра. Ларрен мёртв. У наших теперь старший — я. И мы тебе не подчиняемся. Просьбу твоих братанов выполнили, больше ничего не должны. Дальше сами. Пошли, Пакс.
