тыкать палкой в противника, а использует для этого когти.
У меня аж затряслись руки, человек. Бля буду человек, видны руки и белеет лицо.
Так, надо вмешиваться.
Я воткнул в землю перед собой лом, сыпанул из сумки патронов в карманы куртки.
До врага метров сто, должен попасть. Но, зараза, руки трясутся, да и серые крутятся, пытаясь найти щель в обороне. Правда нападают только трое, и ещё столько же сидят в отдаление, ждут приглашения к пиршеству.
Вот с них и начну.
Грохнул первый выстрел, промах. Но зато у меня ушёл тремор. Второй выстрел задел сидящего волка, тот заскулил и припадая кинулся в сторону.
Братия насторожилась, троица увлеклась и не реагирует, а вот пара заинтересовалась мною. Три выстрела и они легли, теперь отставшие опомнились и кинулись ко мне. Я успел подстрелить ещё одного, и приготовился встречать их с ломиком. Но как по команде волки исчезли. Вот щелчок и их нема. Будто мне всё померещилось. Только лежат на земле три тушки. Та, которая ближе ко мне ещё дышит и даже пытается встать.
Богатырский размах железкой и резко прекратившийся визг. Ну да, череп от удара лопнул, как арбуз.
Добил остальных и поправив ружьё подошёл к защищавшемуся.
Ничего не понимаю, передо мной лежит, скрутившийся в колобок человек в шкурах. Перед ним палка, обычная деревяшка, правда со следами обработки. Палка метра два, ровная, конец заострён и отожжён на огне.
Так, значить огонь здесь знают. Уже хорошо.
— Эй, человече! Ты живой?
В ответ скулёж и никакой реакции.
Я вернулся на место стрельбы, собрал гильзы. Они хоть и стальные со специальным покрытием, но в хозяйстве пригодятся. Да и не надо мусорить туточки и давать повод для удивления.
Подобрав сумку я вернулся, человек продолжает лежать.
Ну и ладно, у меня время есть. Охота пожалуй закончена, после такой пальбы всё зверьё разбежалось.
Поэтому я нашёл удобный камушек и привалившись достал кусок запечённой рыбы и начал есть.
Вот, куча вонючей шкуры зашевелилась и показалось лицо. Нос жадно ловит запах еды. А я не торопясь, тщательно обсасываю косточки и кидаю под ноги.
Когда половину рыбки была съедена, я сунул руку в сумку и достал вторую.
— Будешь есть?
Пауза, потом человек приблизился и протянув руку цапнул угощение. Надо отдать ему должное, не стал жадно рвать куски, а аккуратно отщипывает кусочки и закатывая глаза от удовольствия уничтожает гостинец.
Мы одновременно доели, косточки притрушили землёй. Я ещё отпил воды, делиться ею не стал. Брезгую, от него такое амбре исходит. Убрав воду я сделал приглашающий жест. Пройдя мимо волков он остановился и потыкал ногой в туши. Да, наверное надо бы снять шкуры. Но сейчас они худые, да и не умею я, не скорняк ни в коем разе.
Обратил внимание на его одежду. Пожалуй с первобытным строем я погорячился. На ногах какие-то кожаные опорки. Заметны следы сшивания, кожаные ремешки опоясывают обувь. Одежда тоже не вся меховая.
Вернее сверху меховая накидка, а под нею рубаха и портки из грубой ткани. Ну, типа как мешки у бабушки были, дерюга по-моему называется.
Делаем поправку — это приметы более позднего времени.
Мужик послушно идёт за мной, а я лихорадочно пытаюсь понять. С одной стороны мне необходима информация, как воздух. С другой не хочу его вести к себе. Что же потом его убивать? А ведь он выдаст мой склад, как пить дать выдаст.
Но обернувшись перехватил его взгляд, как у собаки. Как у верной собаки, он даже не помышляет о дурном. Лицо заросшее кудлатой чёрной бородой. Голова тоже не стрижена, вся в репьях. Только глаза, нос и рот видны, как у чёрного терьера — ей богу.
Росточку он невеликого — 160 см, не больше. Я решил из упрямства пройтись дальше. Минут сорок идём и поворачиваем обратно.
Когда я увидел, как у кустов орешника пасутся несколько косуль, сразу сработал инстинкт. Осторожно положил сумку с ломиком, стряхнул карабин с плеча.
Чёрт, я забыл перезарядиться, в магазине три патрона. А время на перезарядку нет. Осторожные животные насторожились и прислушиваются.
Краем глаза отметил застывшего попутчика, поднял карабин и прицелился.
Когда вся троица сорвалась с места, я сделал выстрел. Практически не успев толком прицелиться и о — чудо. Одно животное споткнулось и завалилось в кусты.
А ведь до цели метров под триста. Я даже в спокойном состоянии не уверен, что попаду в неподвижную мишень.
Мы сорвались и побежали к косуле. Ну а вдруг очухается и убежит?
Не, в передней части туши аккуратная дырочка и оттуда толчками выходит кровь.
Так, я за ногу вытащил её из кустарника. Килограмм сорок, не меньше. Вот только её разделать или тащить так, целиком?
Не хочется пачкать дома, уж лучше тут.
Я полез в сумку, вот дурень. А у меня только перочинный нож. Им сподручно колбаску порезать, огурчик. А тут нужен охотничий.
Напарник видя мои затруднения нырнул рукой под шкуру и вытащил свой нож.
Увидев это орудие первобытного человека, я опять сделал корректировку во времени, на сей раз назад.
Это чудо было выточено из кости животного, похоже на голень. На режущей части имелись вставки из камня, наверное вклеены. Рукоять обмотана полоской кожи.
К моему удивлению это произведение древнего человека резало и весьма успешно. Человек взвалил тушу и легко подтащил к дереву. Перекинув через ветку, чиркнул по шее, выпуская кровь.
Затем скупыми движениями выпустил требуху, пачкая руки он отобрал некоторые органы и положил на лист лопуха.
Потом начал стягивать шкуру, но я запротестовал. Как потом тащить кровоточащее мясо. Весь извазюкаешься.
Обратный путь занял два часа, шли в среднем темпе. Добычу закинул на плечо мой спутник. Видать крепенький мужичок, прёт с поклажей и не заметно, что из последних сил. Выдерживает мой темп и не просит тормознуть.
Я, про себя уже назвал его Пятницей. А что, пусть у меня тоже будет свой Пятница. Осталось только приручить козочку и вырастить хлеб.
Когда Пятница увидел громадину грузовика он сбросил тушу косули и впал в религиозный экстаз. Ткнувшись лбом в землю, он начал мычать. Неужели не умеет говорить, плохо. Зачем мне немой.
Пришлось прикрикнуть на него. Видя, что я спокойно подхожу к машине он резко успокоился. Сразу приступил к снятию шкуры, вот нафига нам она?
Завоняет и придётся выкинуть.
Мужик ловко стянул ей как чулок. Он сначала сделал круговые надрезы вокруг передних конечностей, потом на задних.
Чиркнул ножом по брюху и
