Александре выделили отдельную палату. Ничего в общем-то удивительного. Медицина конечно отчасти становится бесплатной и доступной простым гражданам, не без того. Но платные услуги здесь в куда большей чести. А потому, и отношение к таким больным зависит от полноты их кошелька.
– Петя…
– Будешь каяться?
Перебил вопросом лежавшую в постели супругу Петр, отмечая для себя, что у нее уже вполне нормальный цвет лица. Мало того, так еще и щеки залил стыдливый румянец. А то как же, чует кошка, чье мясо съела.
– Папа… – Перевела она взгляд на Игнатьева.
– Да ладно, дочка. Хорошо все то, что хорошо кончается, – оценив внешность дочери, облегченно отмахнулся тот.
– Ну как ты красавица? – Ободряюще улыбнувшись поинтересовался Петр, и видя смущение жены добавил, – Просто помни – даже если бы я знал о твоем положении, это ничего не изменило бы я все равно разрешил бы тебе участвовать в гонке. Так что, оставим пустые переживания, и поблагодарим Господа, что все обошлось.
– Ты правда не сердишься?
– Сержусь. Но только на себя.
– Ты-то в чем виноват?
– Расслабился. Посчитал, что мы окончательно и бесповоротно утерли нос клубу. А на поверку, они и не думали сдаваться.
– И что ты будешь делать?
– Усилю меры безопасности, обращусь в контрразведку. Коль скоро они нас курируют, и пошли первые заказы, значит в нас заинтересованы. И потом, пока ты каталась по треку, ко мне подошел промышленник Васильчиков.
– Васильчиков? – Тут же припомнив историю с покушением, удивилась она.
– Да нет. На этот раз самый настоящий. Причем представил его наш контрразведчик, Ряскин. Так вот, правительство желает, чтобы он начал производить трактора с дизельными двигателями. И коль скоро власти заинтересовались настолько серьезно…
– Понимаю.
– Вот и хорошо, что понимаешь. Не переживай, все будет хорошо.
Они пробыли у Александры еще пару часов, пока их не выставила из палаты старшая медицинская сестра. А и верно. Нечего мешать больным выздоравливать. Оно конечно, положительные эмоции только на пользу, но и отдых совсем даже не помешает.
– Петр.
Пастухов уже подходил к своему «Руссо-Балту», когда его окликнул знакомый голос. Обернулся. Так и есть. Не ошибся. Впрочем, не мудрено. Они ведь почти месяц пробыли бок о бок, и даже пару тройку раз вместе рисковали своими жизнями.
– Вера Петровна, вы пока устраивайтесь. А я сейчас, – передовая дочь няне, произнес Петр.
После чего направился к окликнувшему его мужчине.
– Ну здравствуй, Иннокентий Андреевич, – пожимая крепкую руку, поприветствовал он контрразведчика.
– Мы вроде на «ты», если забыл.
– Как же. Помню. Итак? Ну не тяни кота за причинное место. Ты ведь меня здесь не просто так поджидаешь?
– Твоя правда. Звонил домой, но сказали что отсутствуешь. Вот я и решил, что скорее всего найду тебя здесь.
Вообще-то это была ложь. Контрразведка все это время не выпускала Петра из виду, и Плужников отлично знал, где именно искать Пастухова. Мало того, ему, как и его руководству, было отлично известно о намерениях их подопечного. Глупо было бы ожидать, что они не склонили к сотрудничеству Акимова.
Нет, Сергей Кириллович вовсе не предавал своего работодателя. Для этого он не был настолько практичен, и не был лишен таких понятий как долг и честь. Просто считал, что лучше уж до известно степени сотрудничать с контрразведкой, и держать руку на пульсе, чем пребывать в неведении. Ведь если решили, то все одно обзаведутся агентурной сетью.
Кстати, об игре контрразведки ему ничего известно не было. Будь иначе, и он ни за что не допустил бы совершение этой диверсии. И Серафима он искал очень даже вдумчиво и на совесть, действительно полагая, что того завербовали представители клуба.
В том, что ответить им нужно, причем адекватно, он не сомневался. Но Пастухов собирался идти к своей цели не считаясь ни с чем… Вообще-то Акимова вполне устраивала его сегодняшняя работа и положение. Пастухов же мог навредить как себе, так и окружающим. Гнев не самый лучший советчик.
Именно в надежде получить информацию менее кровавым путем, Акимов и поспешил с докладом на Дворцовую площадь. Там всяко-разно, должны были обладать куда большей информацией, нежели он. Опять же, не может ведь Генеральный штаб остаться в стороне. Как ни крути, а бомба рванула в присутствии императорского семейства.
В Генеральном же штабе вовсе не были в восторге от намерения Пастухова идти к своей цели по трупам. А в том, что он на это способен, никто не сомневался. Тем более, что первым на прицеле оказался крупный промышленник Германии, являющейся на сегодняшний день стратегическим союзником России.
Разумеется Петр ни о чем подобном даже не догадывался. Пусть и понимал, что появление штабс-капитана вовсе не случайно. Ведь несмотря на проведенное плечом к плечу время, дружны они так и не стали. Уважали друг друга, не без того. Но только и всего.
– Ну что же, ты меня нашел. Теперь можешь сообщить то, что хотел, – пристально глядя в глаза Плужникову, произнес Пастухов.
– Мистер Джеймс Дайсон. Крупный английский промышленник. Проживает в поместье неподалеку от Лондона. Более подробно выяснишь сам, – сообщил Иннокентий.
– И? – Вздернув бровь, решил проявить непонятливость Петр.
– Что, «и»? Не маленький, сам понимаешь.
– Что я должен понять?
– Он председатель клуба, – после короткой паузы, все же ответил штабс-капитан.
– А с чего это ты решил меня уведомить о данном факте?
– Мы с тобой провели бок о бок достаточно долгое время. Одним и тем же пулям кланялись. Под одной костлявой ходили. Мало?
– Мало. Ты уж извини, Иннокентий Андреевич, но ведь друзьями мы так и не стали. А тут ты появляешься, и по дружбе снабжаешь меня информацией, о которой я тебя и не просил. Отсюда вывод, ты здесь не своей волей. Подозреваю, что твое руководство не может спустить этому самому мистеру Дайсону проявленную наглость. Но и засветиться им никак нельзя. Политика-с. Зная же мой характер, решили господа с большими погонами, наказать эту сволочь моими руками. Я все верно понимаю?
– Кхм. В общем и целом, – вынужден был признать, Плужников.
– А если я решу не мстить старику? – Петр сделал паузу, окинул собеседника внимательным взглядом, вздохнул и сам же ответил. – Вы все одно это сделаете. Потом подбросите улики, косвенно указывающие на меня. Так удобнее. Я правильно понимаю? Молчишь, – снова вздохнул Петр. – Тогда уж лучше не отказывать себе в удовольствии. Но на один-то вопрос ты можешь ответить? Меня после этого сольют?