Потом была обратная дорога в Орджоникидзе и Ангушт-Тарское. За двое суток моего отсутствия мои бойцы и саперы преуспели. Был подготовлен палаточный городок, организована охрана, размечен полигон и стрельбище, работала кухня и обустроен душ. С местными ингушами наладили контакт и слили им «дезу» о себе. За поздним ужином радисты доложили об установлении связи с абонентами в Орджоникидзе, Тбилиси и Шали и готовности к работе. Авиаторы тоже были готовы начать боевую деятельность. Я был только «за». Ближе к полуночи грузовики доставили очередную партию бойцов, прибывших из Москвы.
Следующие два дня тоже были заполнены до отказа. Наконец началась нормальная боевая подготовка к будущей операции. Инструктора с егерями вышли на полигон и начали практическую отработку навыков. Я, восстанавливая навыки, тоже принял активное участие в таком проведении досуга, что не осталось незамеченным со стороны инструкторов. Даже похвалили.
Итоги первых разведвылетов «Аистов» обнадежили. Мои летчики довольно быстро осваивались с непривычной для них техникой пилотирования самолетов в горах. Взаимодействие авиаторов и связистов было на должной высоте. Дополнительно удалось установить радиосвязь с гарнизонами в Шатое, Борзое, Итум-Кале. Из Грозного к концу второго дня сообщили о готовности надежных проводников. Что ж, все шло как надо, и мне пора было собираться в дорогу. Стоило проверить свою удачу в очередном изменении истории.
Я знал, что 30 марта Исраилов с несколькими наиболее близкими людьми и охраной будет с инспекцией в штабе повстанческого округа № 8, расположенного в городе Буйнакске. Туда он прибудет после генеральной репетиции всеобщего восстания в Шатое, Итум-Кале и Ведено. В городе он будет несколько дней. В ночь на 31 марта он с группой боевиков совершит нападение на сберкассу и правление колхоза. Они подожгут здания сельсовета и правления колхоза, убьют председателя сельсовета. Затем группа Исраилова должна вернуться в Чечню. У меня оставалось всего несколько дней, чтобы подготовиться и организовать засаду на них.
Для нас было три варианта действий.
Первый – брать группу Исраилова в Буйнакске, во время встречи с руководством 8-го повстанческого округа. Дом, где она состоится, мне в свое время показали. Большой двухэтажный каменный дом с кучей хозяйственных построек внутри двора. Со второго этажа и террасы окрестности просматриваются на раз, особенно улица, горы и роща, примыкающая к огороду. От улицы дом огражден высокой каменной стеной. Всем хорош этот вариант, и тем, что мне известно время и место, и тем, что в доме соберутся все, кого надо повязать, и тем, что там будет сам Исраилов. Вот только, как обычно, дьявол в мелочах. Например, в том, что будет очень большой шум. Почему? Тут ответ простой. Бандиты, обеспечивая свою безопасность, обязательно выставят на перекрестках улиц наблюдателей из числа местных жителей или их детей. Так что чужаков сразу опознают и поднимут шум. Охрана зевать не будет, а раз так, то боя в городских кварталах не избежать. Да и Исраилов может уйти огородами или подземным ходом, прикрывшись огнем «засадного полка» в роще и оставшихся в доме. Ищи его потом. Он же вполне может изменить свой последующий маршрут от того, что я знаю. Не хотелось бы потом гонять его по горам или выжидать у известных стоянок. Время затянется.
Второй вариант был брать его в Орджоникидзе. Здесь он появится в двадцатых числах апреля на встрече с руководителями групп своей организации. Место, где будет проходить совещание, я знаю, показали в свое время. Но, опять-таки, дело будет не тихим, как-никак почти центр города. А оно мне надо? То, что я задумал, требовало тишины.
Третий вариант был самый рисковый, но нравился он мне больше всего. Засада в горах. После Буйнакска Хасан и его приближенные будут возвращаться в Чечню через Ведено, где в районе Веденского распадка у них произойдет стычка с поисковой группой НКВД. Исраилов с несколькими самыми близкими людьми сможет вырваться из засады и уйдет в горы, оставив «мясо» чекистам. Затем почти два года будет скрываться в горах, лишь периодически показываясь на людях. Лично я этого не хотел. Мне желательно было покончить с «нациками» до того, как начнутся бои за Кавказ. В свое время, общаясь с «краеведами», удалось пройти по предполагаемому маршруту Хасана. Они его составили по показаниям горцев, сопровождавших Исраилова. Был, конечно, риск разминуться с Хасаном, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Еще раз взвесив все, принял решение действовать именно по третьему варианту. В крайнем случае есть еще в запасе вариант взять всех здесь, в городе.
За меня старшим на базе оставался командир роты егерей лейтенант Максимов. Инструктируя его и старших групп, я просил чаще давать возможность бойцам бывать в Орджоникидзе, изучать его и прилегающие окрестности, но стараться не афишировать свою принадлежность к войскам НКВД. При обращении с местными жителями заводить среди них друзей и знакомых, через них собирать разведданные. По возможности еще до нашего возвращения изучить показанные на карте маршруты движения, знать там каждый бугорок, каждый кустик. Понятно, что работать на чужой территории будет крайне непросто. Хотя бы потому, что мои парни преимущественно славяне, и в Чечне и в Орджоникидзе их за версту видать. Если в ходе посещения города бойцами случайно будет обнаружен кто-либо из указанных на фотографиях, то стараться объекты по-тихому задерживать и доставлять на базу. Если задержать не получится, то постараться проследить объект. С прибывающими из Москвы и остающимися на базе продолжать активные тренировки – учиться вести бой в горных условиях, отрабатывать поисковые мероприятия, действия разведгрупп и дозоров.
С собой в горы я забирал только егерей «старой гвардии». Если уж кому я и мог довериться, то только им, не зря же мы с ними столько вместе пережили, странствуя по белорусским лесам. Для предстоящей операции мне достаточно было иметь группу в составе одного взвода.
До Ведено (чеч. Ведана) добирались на грузовиках через Грозный, Аргун, Шали. Всю дорогу как из ведра лил дождь. Хорошо, что ехали на машинах с тентом, а то бы промокли насквозь. Дорога у нас заняла почти полсуток, выехали около полуночи, а на место встречи приехали только к полудню. В условленном месте нас ждал конный отряд 141-го полка в составе двух взводов во главе с политруком маневренной группы Притчиным и проводники. По согласованному плану наш объединенный отряд с целью проверки информации о скрывающихся в горах дезертирах должен был действовать в районе населенного пункта Элистанжи (чеч. «княжеская душа»), а потом и Махкеты. Для нас участие в операции было последней проверкой готовности к рейду. По завершении операции отряд должен был разделиться. Полковая группа вместе с грузовиками возвращалась в Ведено. На следующий день она снова уходила на поиск, но уже в район Беной и Беной-Ведено. Туда же для связи и наблюдения должен был вылететь один из наших «Шторьхов». Этим они отвлекали внимание от нас. Мы же горными тропами должны были уйти на аул Харачой, расположенный примерно в 8 км к юго-западу от Ведено на стыке гор Чечни и Дагестана, а также на границе двух исторических областей горной Чечни – Ичкерии и Чеберлоя. Нашей конечной целью был перевал Харами, где я собирался сделать засаду на «дорогих гостей». Правда, об этом, кроме меня, никто еще не знает. Для всех была озвучена версия – проведение поисковых мероприятий в районе рек Харачой и Ансалта. В качестве проводника нам предоставлялся пожилой терский казак Иван Савельевич, воевавший тут еще со времен Гражданской войны. На чьей стороне воевал казак, я уточнять не стал, для меня главное было в том, что он знает местные горы как пять своих пальцев.
