— И еще вопрос, — продолжил Гоша, — как вы смотрите на увеличение уставного капитала нашего акционерного общества?
Цеппелин смотрел положительно, но обсуждение деталей происходило на непонятном мне наречии, и я вышел покурить, благо до дирижабля теперь было около километра. Красивая хреновина, вынужден был признать я. Разумеется, ее боевая ценность близка к нулю, одной зажигательной пули хватит для могучего бабаха, но не войной же единой жив человек! А так — поставить нормальные моторы — и на обслуживание вилюйских приисков… Да и недавно я прочитал, что в Польше есть какая-то шахта, в рудничных газах которой чуть ли не десять процентов гелия! Найти, купить… а если владелец окажется замешанным в беспорядках, то и просто отобрать… наладить добычу, и над сибирской тайгой можно будет летать уже как белому человеку. То есть перед полетом не обновлять завещание, а спокойно тащить на борт ящики с сигаретами, а потом во время долгого перелета время от времени выходить на балкон и напевать песню "над тайгою повис туман…".
— Все-таки жаль, что мы не строим дирижаблей, — вздохнул Гоша, когда LZ-2 с графом на борту, взрыкивая только что установленными новыми моторами, взял курс на запад.
— Зато вон скоро купим сразу три, — заметил я. — самим все строить у нас пока руки коротки. Ладно, дирижабли — мы и дюраль из Германии везем!
Ну, с дюралем я несколько прибеднялся, тут все обстояло неплохо. Собственно, мы его получали практически на халяву, в счет оплаты патента. Секретить состав сплава смысла не было, его и без нас бы через год с небольшим изобрели.
— А наш дальний "Пересвет", я смотрю, почти сделан? — вернулся к местным реалиям Гоша.
— Через неделю должен полететь. Самое главное, моторы я привел в порядок.
— А что ты с ними почти месяц возился, вроде же готовые купил? — продемонстрировал полное незнание русской техники двадцать первого века цесаревич двадцатого.
— Готовы они были только в любой момент развалиться, — пояснил я, — такую технику надо разбирать до винтика сразу после покупки.
Речь шла о делающемся единственном экземпляре ВИП — "Пересвете" для дальних перелетов. От обычного он отличался крыльями несколько уменьшенной площади и с нормальным профилем, а также качеством отделки. После лакировки все поверхности полировались, стойки были каплевидными в разрезе, колеса имели обтекатели… По трудозатратам он тянул на четыре обычных самолета. Ну и моторы у него предполагались не наши георгиевские Т-1, а похожие на них внешне от "Урала" — естественно, мотоцикла, а не автомобиля.
Когда мы, проводив графа, направились во дворец, Гоша с ехидным выражением на лице осведомился:
— И что же это ты так скромничаешь, не говоришь, что тут уже у тебя дети есть? Или, хотя… (он открыл планшетку и глянул на какую-то бумагу), отчество не совпадает, так это что, внук? Ну, ты даешь…
— Какой еще в дупу тут может быть внук? — офигел я.
— Неужели самозванец? — огорчился Гоша. — Надо же, а так все убедительно написано… и с авиацией тоже связан, весь в тебя! Или он тебе, наоборот, прадед? На вот, почитай, от кого мне тут прошение пришло.
Я взял документ и первым делом глянул на подписи. Командир Учебного воздухоплавательного парка полковник А.М. Кованько и преподаватель оттуда же инженер-капитан В.Ф. Найденов… небось, действительно, надоело ему уже всем объяснять, что он мне не родственник. И что они пишут? Ага, спрашивают, не пора ли этот парк в ИВВФ перевести, в целях расширения и улучшения… логично. И еще что у них есть наработки по аэрофотографии, ей как раз Найденов и занимается. Совсем хорошо, и как это я до сих пор до того подразделения сам не добрался? Там две с лишним тысячи человек, в наших условиях это совсем не лишнее.
— Замечательно, — отдал я документ высочеству, — сразу почти готовая еще одна летная школа и исследовательский центр кроме того. Вместо воздушных шариков мы им десяток "Святогоров" дадим и дирижабль имени графа Цеппелина, будет питерский филиал нашей конторы.
— Не любишь ты воздушные шары, — констатировал Гоша.
— А за что их любить? Летит, понимаешь, летит, а потом ка-а-к лопнет! Я, еще когда в детстве книгу про Незнайку прочитал, сразу к этим аппаратам недоверием проникся.
Этой весной на Оке, недалеко от Георгиевска, чуть ниже железнодорожного моста, вдруг стало оживленно. Распугав всю рыбу, почти постоянно летали гидропланы. Пару раз они пытались потонуть, но спасательная команда оказалась на высоте. Если погода была нелетная, ерзал туда-сюда громко чухающий моторный катер. На нем проходил ресурсные испытания одноцилиндровый двухтактный дизель, он же тринклер, а сам катер в основном запускал опытные образцы торпед. Некоторые из них вели себя уже вполне прилично, но натурные пуски, то есть с поражением целей, мы решили на тихой среднерусской речке не проводить, а то тут потом не то что рыбы, головастика не найдешь. И вот теперь на берег приволокли еще один механизм, напоминающий гибрид телескопа, подъемного крана и пушки. Установив сооружение метрах в пяти от берега, техники начали тянуть к нему провода и шланги, а бригада такелажников водрузила сверху нечто вроде буквы "Н". Это были два поплавка со стальной фермой между ними; туда можно было положить груз. А все вместе являлось первым испытанием катапульты для гидропланов.
Затарахтел компрессор. Минут через пять техник у манометра махнул рукой, народ отбежал метров на двадцать . Техник дернул за рычаг, механизм зашипел, лязгнул и швырнул поплавки с перекладиной в реку. Не пролетев и трети ширины, они шлепнулись в воду, подняв тучи брызг. От берега отчалил катер и поплыл вылавливать закинутое.
— Редкий макет долетит до середины Оки, — вздохнул я. — Ну, теперь по программе, сначала повышайте давление, а не поможет — будем мудрить со шкивами.
По моим прикидкам выходило, что, если эта самолетометалка докинет макет до середины, то ее хватит и на уверенный запуск "Тузика".
На седьмом пуске устройство все-таки показало приемлемую дальность.
На восьмом оно развалилось.
— Ну, все нормально, — успокоил я приунывших инженеров с моторного завода, где было сделано это приспособление. — Теперь посмотрим, что тут не выдержало, добавим прочности… А пока давайте тащить это обратно. Обломки все собрали? А то, по-моему, вон в те кусты еще какая-то железяка улетела…
За обедом я рассказал Гоше об испытаниях.
— Вот видишь, как у тебя все хорошо получается, — вздохнул Гоша. — Обещал, что испытания катапульты будут вчера — они сегодня и произошли, чуть ли не секунда в секунду. Сейчас вот обещаешь за неделю довести прочность до ума — и я твердо знаю, что уж за две-то ты ее точно доведешь. А эти… блин… немцы, нация педантов! Второй месяц завтраками кормят!
