- Вообще проблем не вижу - к 'Георгию' его, и вся недолга, - удивился Рожественский.
- Уже имеет. И, - Вирен не хотел лишний раз поставить Рожественского в неудобное положение, - лейтенанта он получил чуть больше года назад. И особых проблем с награждением нет - представить к Владимиру с мечами или к золотому оружию... Я не об этом, Зиновий Петрович - героев-то среди офицерской молодёжи хватает. И во время войны они себя проявляют. Но мир не за горами...
- Что вы хотите этим сказать? Вы против мира?
- Нет, конечно. Но вот как раз этот лейтенант и кавалер трёх боевых орденов...
- Вы так подробно знаете о каждом обер-офицере флота? - вскинул брови командующий.
- Нет, разумеется. Не буду скрывать: я даже был посажёным отцом на свадьбе этого юноши. Но дело не в нём - он просто яркий пример сложившейся на флоте ситуации: в военное время он сделал головокружительную карьеру. И по праву, смею вас уверить. А не было бы войны - так и громыхал бы до сих пор в чинах мичманских.
- Пожалуй вы правы, Роберт Николаевич. А что не так?
- А то, что в мирное время будут выдвигаться не 'бойцы', а угодные начальству и удобные исполнители. Нудно выплавывать ценз и получать очередные чины. И становиться командирами кораблей, зачастую, не будучи способными командовать ими в бою. В этой войне таких примеров было немало, не так ли?
- Бывало. Но пока вы говорите только о минусах. Критиковать сложившуюся систему несложно. А что 'вместо'?..
- Если бы я не думал над этим вопросом, то и не начинал бы данный разговор с вами.
Во-первых: Выпускник Морского Училища, мичман, сразу обходит на ранг своего сухопутного коллегу, который выпускается подпоручиком. Это понятно - морская служба менее комфортна и более сложна, чем на суше. Потом он получает лейтенанта, соответствующего штабс-капитану, а потом ... пропасть. До капитана второго ранга ему служить и служить...
- Совершенно напрасно, - начал слегка раздражаться Рожественский, - вы стараетесь мне напомнить специфику производства в следующий чин на флоте. Я с этой процедурой прекрасно знаком. Чего вы хотите добиться?
- Я, если смогу вас убедить, - Вирен был готов к такой реакции командующего, - хочу, чтобы вы поддержали моё предложение: восстановить на флоте дополнительный чин: 'капитан-лейтенант'.
- Но ведь он упразднён два десятка лет назад.
В голове Вирена заметались мысли, которые категорически не рекомендуется высказывать своему начальству. Поскольку они о степени сообразительности этого самого начальства...
- Я это знаю, Зиновий Петрович, - терпеливо продолжил контр-адмирал, - но прошу понять мою мысль: со дня на день будет заключён мир. Ну хорошо, не завтра и не через неделю, но судьба войны практически решена. И эта война дала нам возможность выявить наиболее толковых, инициативных и мужественных офицеров. И нужно постараться создать механизм, который поможет им скорее продвигаться по службе, чтобы они не находились в равных условиях с теми, кто просто честно служит...
- Ну, знаете ли, таковые тоже нужны.
- Несомненно, но на мостиках крейсеров и броненосцев следующей войны должны стоять не они. А те, кто хоть и младше по времени производства, но настоящие бойцы. А при существующей системе, в мирное время, расти в чинах они будут вне зависимости от своих талантов.
Так вот: чин капитан-лейтенанта, это 'ступенька', на которую можно подтолкнуть перспективного офицера не вызывая возмущения ни у начальства, ни у сослуживцев. Возможность дать ему должность, на которой можно набраться опыта не только в боевом, но и в хозяйственно-административном плане.
- Убедительно излагаете, Роберт Николаевич, - усмехнулся Рожественский. - Я обещаю обдумать ваше предложение. А пока - прошу меня извинить - вон уже Варвара Сергеевна за мной поспешает - пора на обед. В госпитале расписание почище, чем на эскадре. Честь имею!
Адмиралы простились.
Беременная женщина, конечно, не хорошеет. Да этого быть и не должно - сама природа делает всё, для того, чтобы мужчина не мешал заниматься самым на данный момент важным делом - готовиться произвести на свет новую жизнь. Но в глазах этого самого мужчины, любимая, готовящаяся стать матерью его ребёнка - самое прекрасное, самое восхитительное существо на свете.
Когда Ольга открыла дверь мужу, у того просто перехватило дыхание от восторга. Пусть стало слегка одутловатым лицо, пусть совершенно не угадывалась под широким платьем талия - для Василия жена никогда ещё не выглядела столь красивой и привлекательной.
- Васенька! - всхлипнула Соймонова, закинув руки на шею лейтенанта. - Живой! Вернулся!
- Здравствуй, родная! - будущий отец сдержал порыв и прижал к себе супругу очень осторожно и аккуратно. - Как чувствуешь себя? Как вообще?..
Последовала 'поцелуйная пауза' на несколько минут.
- Да чего же мы на пороге до сих пор? Проходи уже! Анфиса! Кофе приготовь!
- Анфиса? - приподнял брови Соймонов.
- А ты как думал. Тяжело мне теперь одной с хозяйством управляться. Ты не голоден?
- Не беспокойся - пообедал. Слушай! А как с деньгами? Прислуга ведь...
- Держимся. Ты надолго?
- Точно не знаю, но что-то около двух недель - 'Пересвета' в док поставили, так что экипаж на берегу, в Экипаже, извини за каламбур. На службу, конечно, ходить нужно, но ночевать дома, надеюсь довольно часто. От Михаила Николаевича вестей нет?
- Нет. Последнее письмо из Порт-Саида было. Если верить газетам - прошли две недели назад мимо Сайгона.
- Понятно - оперативную информацию в личной переписке использовать нельзя. Надеюсь, что Третья эскадра скоро объявится - заступить им дорогу теперь некому.
- Ты-то как? Не ранен? Как бой прошёл?
- Я цел и невредим. А вот Володю Денисова убило. Единственного из офицеров на броненосце. Я ведь не сразу домой - сначала на кладбище заехал, хоронили его без меня...
- Прими, Господи, душу раба твоего, Владимира! - перекрестилась Ольга погрустнев.
С кухни появилась Анфиса с подносом. К кофе были поданы ещё тёплые пирожки с повидлом, и Василий с удовольствием отведал стряпню новой служанки, предварительно с ней познакомившись.
Анфиса не блистала красотой - совершенно средняя двадцатилетняя девушка, ни чем особым не примечательная внешне. Однако Ольга, в беседе за кофе, не могла нахвалиться своей новой... помощницей, что ли: получая весьма скромное жалование новая 'прислуга' стала фактически подругой лейтенантши. Дочь капитана первого ранга никогда не была чванливой дворяночкой, а ситуация, когда общаться просто больше не с кем, весьма способствовала установлению практически дружеских отношений между молодыми женщинами.
