– Никогда не поверю, чтобы жили рядом с такими могущественными амулетами и не имели представления, откуда они взялись и зачем их используют!
Михаил молчал. Он был согласен с обоими.
– Нужно было брать в плен капитана, – осторожно заметил Мерет.
– И капитан бы ничего не знал! – парировал Шенкер.
– Значит, нужно было брать больше пленных, – с упреком сказал Мерет, – а не убивать всех подряд, как это сделали имис. Может быть среди пленных нашелся бы осведомленный.
– У имис не было приказа щадить! И что нам делать с таким количеством пленных?!
– Вернемся к обсуждению, господа, – король прервал спор. – Давайте подумаем. И начнем не с амулетов, а с правления. Итак, на острове правит король. Правит единолично, но не по праву наследования. Короля выбирает совет и дает ему абсолютную власть. Выглядит немного необычно, но не подозрительно. Такое уже… гм… я о таком читал, да и Иктерн – тоже яркий пример. Подозрительно другое: зачем королю островных эльфов нужно использовать всякие амулеты для убийства людей на материке? Какое королю вообще дело до происходящего где-то далеко от его страны?
Клеан и Шенкер переглянулись. Мерет пожал плечами, а глава имис недоуменно покачал головой.
– Ни Олеан, ни я, ни один из императоров никакой угрозы для короля Дареанта не представляли, – продолжал Михаил. – Эльфы жили на этом острове тысячелетия в полной изоляции и спокойно жили бы еще столько же. Зачем им агенты, господа?
Ответом было молчание.
– Теперь зайдем с другой стороны, – сказал король Ранига и Круанта. – У эльфов есть могущественные амулеты. Низы об этих амулетах знают, но лишние вопросы не задают. Такое может быть?
– Может, – твердо ответил Шенкер. – Если их напугать и запретить болтать.
– Правильно! – Михаил поднял указательный палец. – Но если засекретить истинное положение дел, тогда у народа появятся другие объяснения. Не могут не появиться.
– Какие? – заинтересовался Мерет.
– Сказки и легенды, твое величество. Сказки и легенды! Я предлагаю опять вызвать Береанта.
Эльф снова предстал перед раздраженным Шенкером, снисходительным Клеаном, настороженным Меретом и внимательным Нерманом.
– Расскажи-ка, какие в народе ходят объяснения того, откуда у вас взялись амулеты, – сказал Михаил, тщательно изучая выражение лица собеседника. – Меня интересует все, вплоть до легенд и сказаний.
Эльф на миг задумался и ответил:
– У нас нет легенд, твое величество. Точнее, есть, но об амулетах в них ничего не сказано.
Король сначала удивился, а потом откинулся на спинку стула. Губы Михаила сложились в широкую улыбку.
– Обратите внимание, господа, – сказал он, обращаясь к соратникам, – загадочные амулеты есть, а легенд нет. Разве такое может быть?
После небольшой паузы присутствующие покачали головами, а Шенкер высказался прямо, нанося рукой по воздуху рубящие удары:
– Нужно отрезать ему ноги, твое величество! Он ведь врет. Они все врут! Во всем! Я же говорил!
– Врут, но не во всем, – продолжал улыбаться король. – И как я сразу не понял? Они в целом говорят правду, ведь шестерым невозможно столь одинаково лгать. Просто утаивают одну-единственную деталь. Какую, возможно, им приказали утаивать.
– Но я ничего не знаю! – торопливо пробормотал эльф.
– И эта деталь явно связана с легендами, – продолжал Михаил, не обращая на слова эльфа никакого внимания. – А значит, тянется еще оттуда, из древних времен.
Только теперь король вновь обратил свой взор на допрашиваемого.
– Итак, как называется эта деталь?
– Не знаю, твое величество…, – эльф развел руками, словно стараясь убедить жестами в своей правдивости.
– Ну-ну, – с упреком сказал Михаил. – Я может быть и поверил бы тебе, но… против логики пойти не способен. Вот Шенкер предлагает вариант действий. Однако я не сторонник таких жестоких мер. Поэтому ставлю вопрос ребром: ты готов умереть, но выполнить приказ, или все-таки расскажешь нам, в чем дело? Отвечай да или нет. Мы уже тут все утомились. Экономь наше время. Если скажешь 'нет', то мы тут же перейдем к следующему пленному.
Эльф колебался недолго, уловив в глазах обладателя ужасного аба нехороший и решительный блеск.
– Ро..с..р, – прошептал он.
– Что? – спросил Михаил. – Не слышу.
– Эта деталь – Ронеаснеар, – произнес эльф, с тоской смотря в окно.
– Кто он такой? Чье это имя?
– Не имя, а, наверное, прозвище, – встрял в разговор Мерет. – В переводе со староэльфийского Ронеаснеар означает 'Любитель механизмов'. Как-то так…
Михаил озабоченно нахмурился. Тревога кольнула его сердце, но король постарался прогнать дурные предчувствия.
– Технократ, – интуитивно истолковал он для себя странное слово.
Вопреки ожиданиям, следующий день не принес с собой шторм. Отремонтированный на скорую руку флот начал движение лишь на рассвете – король не хотел подходить к острову ночью.
Сейчас на мостике флагмана царило настороженное оживление. Клеан ежеминутно смотрел на мачту, проверяя, не отвлекается ли впередсмотрящий и не пропустил ли появление земли. Шенкер, подозрительно щурясь, любовался небом, не в силах поверить, что оно еще чистое и ураганов в ближайшие минуты не предвидится. Мерет бросал задумчивые взгляды на корму галеры в то место, где томились два пленника (остальных перевели на другие корабли). Он явно сочувствовал эльфам. Михаил же старался наблюдать одновременно за всем и за всеми, подмечая белую пену волн (не слишком ли она белая и пенистая, не изменилась ли вода?), свежий ветер (нормален ли запах?), звуки моря (нет ли посторонних странных шумов?). Король был настороже, ожидая любой подвох. Его мысли занимала таинственная фигура Технократа. Михаилу хотелось точно знать, на что способен этот субъект и каковы его цели: благоговейные рассказы пленных не выдерживали никакой критики.
– А небо-то уже хмурится, – внезапно сказал Шенкер. Он вытянул руку, показывая вперед, и рукав его серого камзола слишком сильно отодвинулся, обнажая часть предплечья. Привычная одежда главы имис слегка села, не выдержав морского душа.
– Где хмурится? – сразу же отозвался король.
– Во-он там. Твое величество видит черную полосу на горизонте?
– Вижу, но это не небо.
– Может быть и небо, – сказал Мерет, вытягивая шею. – Далеко ведь.
– Эй, матрос! – Клеан сложил рупором руки и закричал, обращаясь к впередсмотрящему. – Что там за полоса?!
На мачте сидел королевский гвардеец, но для принца все неишибы на галере были матросами.
