— Несмотря на такое доверие?
— Каждый из нас в этой ситуации рискует. Включая господина начальника имперской канцелярии.
— Ну, он понимает, что жизнь в условиях фашистской оккупации… пардон…
— Я поняла.
— В условиях нацистской оккупации меня не устроит. И Гитлера он знает не хуже меня, так что понимает, что врать мне незачем.
— Конечно. Если не предположить, что как раз Гитлер и мог прислать вас. Или его последователи.
— Да видел я Гитлера во второй реальности. И штандартенфюрер СС предлагал мне стать отцом германской демократии. Теперь шляется в нашей реальности, проталкивает интересы германских фирм.
— Кто, Гитлер?
— Нет, штандартенфюрер. Слушай, почему европейцы все время хотят в нас видеть сырьевой придаток? Впрочем, здесь это вопрос странный.
— Не совсем. Много таких, которые мечтают сбежать в Париж или Берлин и оттуда шельмовать Россию и русских. Видеть в нашем народе тупую скотину, быдло. Не понимаю, откуда в людях берется такая злоба к своей родине?
— Эгоизм. Мечты обезъяны гадить с ветвей на голову слона.
— А может, потому, что относятся к родине, как к идолу. Хорошо идут дела — принесут ей кого-то в жертву, плохо — вымажут в нечистотах.
— Может.
Машина замедлила ход и дважды погудела. Похоже, что отпирали ворота.
— Ну, вот и приехали.
Коттедж стоял в уютной сосновой роще. Запах хвои забивал даже бензиновый чад "Адлера".
Первые минуты Виктору показалось, что он снова прибыл в рейх. Домик был в явно немецком стиле — из красного кирпича, под высокой крышей, из бордовой черепицы, с широким, похожим на чепец, фронтоном мансардного окна над двустворчатой застекленной дверью первого этажа; справа и слева от "чепца" виднелись еще два плоских, как стекла теплицы, окошка вровень с черепицей. В России так строить не привыкли. Правда, в отличие от особнячка, в котором его поселил Альтеншлоссер, этот был не двух-, а одноэтажный с мансардой, и прямоугольный, длинный по фасаду, метров тринадцать. Гараж — крашеный в коричневый цвет деревянный сарайчик — стоял ближе к воротам; с другой стороны проезда расположилась небольшая крашеная избушка, видать, для охраны. Справа от дома в кустах рябины притаился вход то ли в погреб, то ли в убежище. Возле дверей прохаживался охранник в жандармской форме с автоматом Шмайссера за плечами.
— Прошу в дом, — произнес Ступин, — надеюсь, здесь не успеет наскучить.
Как уже догадывается читатель, Виктор Сергеевич любил подробно изучать и описывать убранство домов, где ему доводилось жить в иных реальностях. Оно, в аспекте нынешних цен за квадратный метр, вполне понятно.
Сразу же справа от двери была лестница в мансарду. Слева же была уборная, затем комната охраны, и, в торце коридора — комната прислуги.
— Из обслуги у нас кухарка и дворецкий, они делают всю работу по дому. Это муж и жена. Не удивляйтесь, они оба немые, но слышат великолепно.
— Надеюсь, им не…
— Нет, их так подобрали. А вот тут, — Ступин открыл дверь чуть правее, не видную от двери из-за лестницы, — гостиная.
В гостиной, кроме приемника, книжных шкафов, кресел, дивана, над которым висел натюрморт, и круглого стола, стояло еще и черное пианино. Стеклянная дверь выходила на большую, залитую солнцем террасу, мощеную битым кирпичом; Виктор заметил перголу, зонтик и шезлонги. "Можно загорать" — подумал он.
— Обедать накрывают в столовой, — Ступин кивнул на закрытую дверь напротив выхода на террасу, — а сейчас пройдемте наверх. В мансарде у нас ванная, кабинет, и три спальни. С вашего позволения, я займу спальню возле кабинета. Я не против, если вы расположитесь в одной, оно даже так спокойнее.
— А камина здесь нет? — спросил Виктор.
— Вам нужен камин?
— Да нет, просто немецкий дом — и без камина…
— Здесь водяное отопление и котел в подвале.
Две свободные спальни — справа, как подниматься по лестнице — были устроены совершенно одинаково. Полутораспальная кровать, комод, письменный стол, гардероб, книжная полка, кресло, тумбочка, на которую был водружен красно-коричневый бакелитовый "Филипс" с похожей на циферблат будильника шкалой настройки. Комната была метра четыре на пять, так что все это очень свободно размещалось. Виктор невольно подумал, что для одного эта спальня действительно великовата.
— С вашего разрешения я съезжу себе на квартиру переодеться? — спросила Лена. — До ужина примерно. Здесь далеко до станции?
— Вас подвезут, я вызову дежурную. У вас, Виктор Сергеевич, родственников в Москве, я так понимаю, нет? Можете пока располагаться, отдохнуть, обдумать. Прогуляться по территории можно, позагорать. На речку, к сожалению, пока нельзя, а жаль — здесь хорошая рыбалка. Я распоряжусь, чтобы к вечеру на площадке поставили брезентовый бассейн. Метеорологи обещали жаркую погоду. Купальные костюмы, одежда — все есть в комодах.
— Спецы по оборонке сегодня подъедут?
— Посмотрим по обстановке. Авиаконструкторов до вас хотели. В основном вопросы по истребителям. Не удивлюсь, если вы догадываетесь, какие.
— Затык с машиной Поликарпова, нет дюраля, нет авиамотора.
— Ну… Ступин развел руками. — Кстати, дела Туполева, Калинина, Бартини… ну, и еще там наберется — пересматривают.
— Я же еще не успел о них написать!
— Предусмотрительность, господин агент, предусмотрительность… У вас возражения?
— Какие возражения? Наоборот!
— Вот и ладненько. Главное, Туполева уговорить отказаться от признания.
— Он чего… сидеть хочет, что ли?
— Надавили — вот и признался, а теперь считает, что спокойней до конца срока в осбюро досидеть. И обратно надавить нельзя — указ о недозволении. С вашей подачи, кстати.
— С моей подачи? А еще что сделано с моей подачи и без моего ведома?
— Не волнуйтесь, вы же об этом и мечтали здесь с первого дня. Покончить с произволом, с теми, кто у нас еще практикует выбивание признаний, фабрикует ложные обвинения. "Оковы тяжкие падут…" Ваше желание и исполняется.
— Да? А откуда я знаю, что под мою ширму не пойдет просто разборка за кресла в жандармерии? Что жандармерия не использует меня для усиления власти? Что на меня потом не свалят все мерзости этой эпохи, как на… как на рыжего? "Он был великий и мудрый, мы ему так верили…"
— Ну, во-первых, просто не успеют. Сейчас вторник, двадцать первое. Через два-три дня вас отправят самолетом в Америку, отдохнете после перелета — и к Лонгу. Как раз наладим контакты, чтобы янки вставили вас в график приема. Во-вторых, никто не станет рисковать делать от вашего имени то, чего вы сами бы не захотели. А вдруг это сорвет миссию. Не надо уж нас всех такими простофилями считать.
"Двадцать первое? Это что же, все, что произошло тут — меньше, чем за десять дней? А казалось, что уже целый год тут торчу."
— Не пытайтесь там Лонга убеждать в идеалах демократии. Во первых, он еще тот демагог, и знает эту демократию под собой в постели, во-вторых, они еще не наелись проблем абсолютизма — все это у них еще впереди — ну, и, в третьих, он вам просто не поверит. В напуганного войной интеллигента — поверит, в какие-то там сложные идеалы… это непонятно, а то, что непонятно, то есть загаживание мозгов и отторгается. Публичные политики всегда уверены, что они знают людей.
— Я вас понял. Надо быть проще.
— Ну, переигрывать и под дурачка косить тоже не надо. Вообще, главное ваше оружие — естественные реакции. Будьте собой… Да, кстати, об оружии. В ожидании приема мало ли что может случиться. Вам сказали, что вас будут сопровождать агенты УСС?
— Да. Кстати, УСС в нашей реальности американцы создадут лишь через четыре года… то, есть во-время войны, в этом Рузвельта убедят англичане.
— Кто возглавлял?
— Генерал Донован.
— Донован, Донован… Лонг не Рузвельт, он привык действовать. Этим-то и воспользовался Даллес, малоизвестный дипломат из управления ближневосточной политики — сумел выйти на Лонга, накидал грандиозных планов — знаете, дипломаты, убеждать умеют — короче, создал под себя ведомство. Правда, его служба пока оставляет желать много лучшего. Набрал в основном ученых и аналитиков, резидентура пока сплошь вербованные журналисты и дипломаты, кое-кого перетянул из ФБР — надо же эту контору хотя бы охранять… Понимаете, разведка создается многотрудной работой за десятки лет. Британская, германская, русская охранка, ныне одно из департаментов жандармерии… Но, с другой стороны, Даллес роет землю, добился невиданных ассигнований, так что не удивлюсь, если лет через десять, а, может, и раньше, он вырастит огромного мирового паука. Скорее всего, охранять вас там будут люди из бывших частных сыскных агентств, ранее выполнявшие заказы ФБР и им же рекомендованные. Насколько они будут подготовлены — судить трудно. Так что иметь что-то под рукой вам будет не лишне.
