ступень, это конечно ни о чем. Но на выходе две тысячи сто свободного опыта, совсем другое дело. Тридцать шесть тысяч уже кое-что. Виктор конечно не собирался тратить имеющийся запас, но как уже говорилось, без кубышки ощущал себя неуютно.
А дела-то идут, не надо лучше. Подумать только, набавки по Интеллекту у него уже составляют одну целую шестьдесят шесть сотых. Должность командира роты, это конечно замечательно. Но раньше чем через три года службы в качестве взводного, на нее нечего и рассчитывать. Так что, сейчас имеет смысл вкладываться в Интеллект. А пока будет капать выслуга, подступиться к получению академического образования по заочной форме…
— Уткин, Ясенев, демонтировать воздухозаборник и насадку на перископ. Туников, в охранение, — приказал Виктор, едва они оказались в прибрежных зарослях.
— Есть, — чуть не в один голос отозвались те.
Сам же Виктор выбрался из машины, прихватив с собой дробовик с патронташем, на котором были прикреплены и подсумки с гранатами. Две противопехотные и пара дымовых. В лесу такое вооружение куда предпочтительней винтовки и даже автомата. Уж больно дистанция боя невелика. А как следствие, совершенно неожиданно можно лицом к лицу столкнуться с противником.
Отдалившись от машины ровно на столько, чтобы потерять ее из виду, Нестеров начал нарезать круги. Оно конечно, не правильно, командиру отправляться в разведку. Но Виктор предпочитал делать это самостоятельно. Он единственный обладал умением «Наблюдательность».
Ясенев уже начал двигаться в данном направлении, но опыта у него пока не хватало. Одалживаться же у товарищей, Тимур не спешил. Он ведь не командир, который получал львиную долю опыта, и закрыть долг, тому как высморкаться. Остальным бойцам перепадало куда скромнее. Во всяком случае, с той поры, как Виктор принял-таки решение делить трофейный опыт между всеми инициированными подразделения. Теперь его экипаж получал в разу меньше.
Осмотревшись вокруг, и никого не обнаружив, Нестеров наконец вернулся к товарищам. Те уже закончили демонтаж, и крепили короба, с удлинителем перископа позади башни.
Виктор уже видел как можно усовершенствовать воздухозаборник. Невысокий короб на оба люка, от него отходит одна труба небольшого круглого сечения, с принудительной вентиляцией. Так получится обеспечить достаточное количество притока воздуха и для работы и для охлаждения двигателя. К тому же, значительно уменьшить сопротивление воды, чем грешила нынешняя конструкция. Обычный шноркель, используемый на танках, тут не подойдет. Он ведь предусматривает кратковременное нахождение под водой, и в этом случае перегрев двигателю не грозит.
Приблизившись к БРДМ, Виктор сделал успокаивающий жест. Присев на траву, извлек из полевой сумки «Маяк», откинул крышку и вдавил кнопку вызова. Ответ пришел меньше чем через минуту. Из чего можно было предположить, что Панов все еще на свободе.
Нестеров разложил перед собой карту. Исполнена достаточно качественно, и перед его взором тут же предстал объемный макет местности. Сопоставил направление, и расстояние. Благодаря развитому умению «Топограф» точность у Виктора наивысшая из доступных. Ему даже не нужна триангуляция. Ошибка, минимальная. Для этой карты она составляет радиус всего лишь в пятьдесят метров.
Получается, что Панов удалился от предполагаемого места приземления примерно на пятнадцать километров. Ничего так, у него получилось. По пересеченной лесистой местности, да еще и по территории занятой противником. Молодец, что тут еще сказать.
И ведь он прошел примерно в пяти километрах северо-западней городка Ла-Пас. Где расположен штаб одного из батальонов морской пехоты. А так же, находится гарнизон из двух рот национальной гвардии. Интересно он знал об этом, когда выбирал направление своего отхода? Наверняка знал. Но, признаться, выбор Виктор его все же одобрял.
Итак, основание горы Асососка, в километре к северу от одноименного озера. К водоему Генка соваться не стал. Что, в общем-то и правильно. У открытой воды и маршрутов к отступлению меньше, и обнаружить его там проще. Найти же какой-нибудь ручей, в этих краях не составит труда. В Никарагуа в принципе с водой проблем нет. В крайнем случае можно дождаться очередного дождя, и собрать воду. Конечно сезон дождей еще не настал. Но за два-три дня, от жажды не умрешь точно.
Нестеров прикинул маршрут с учетом характера местности. Если не возникнет никаких неожиданностей в виде оврагов с крутыми склонами, ручьем с высокими берегами или непреодолимых промоин, то на месте они будут довольно скоро. Тут всего-то восемь с половиной километров. Примерно, часа два ходу.
— «Тополь» пятьсот первый, ответьте «Варягу» сто пятому, — послышалось в гарнитуре, когда они миновали примерно половину пути.
— На связи, «Тополь» пятьсот первый, — ответил Виктор на запрос Ворохова
— Возвращайтесь, пятьсот первый.
— Миша, остановись, — отдал Виктор приказ мехводу, и опять обратился к особисту. — Час назад я получил подтвержденный сигнал с «Маяка», — удивился он полученному приказу.
— Буквально минуту назад со мной связались. Панов вышел на связь с родителями и сообщил о том, что находится в окружении и принял решение о сдаче в плен. О чем просил сообщить своим друзьям. Пятьсот первый, вы идете в ловушку.
— Принял, «Витязь» сто пятый. «Тополь» пятьсот первый, конец связи.
— «Витязь» сто пятый, конец связи.
— Братцы, вы все слышали? — произнес Виктор уже по внутренней сети.
— Слышали, — за всех ответил Уткин.
— Ясенев, по возвращении, один наряд вне очереди, за самовольное подключение экипажа к командирской сети, — строго припечатал Нестеров.
— Есть, один наряд вне очереди, — отозвался радист.
— Ну и что думаете? — поинтересовался Виктор.
— Товарищ поручик, разрешите не по службе? — в свою очередь поинтересовался Ясенев.
— Говори, Тимур.
— Виктор Антипович, я слышал, что у вас с этим самым Пановым отношения хуже некуда. Что вы готовы были его на поединок вызвать, но тот технично облил вас помоями, и вышел сухим из воды.
— Правильно слышал, — играя желваками, сквозь зубы подтвердил Нестеров.
— Ну и зачем тогда вы хотите ради него рисковать?
— Не ради него. Ради себя. Если есть шанс его спасти, а я этого не сделаю, то до конца жизни буду себя корить за это. Потому что я своих не бросаю.
— А какой он вам свой-то? — не унимался радист.
— Мы с ним земляки, соотечественники, присягали и служим одной стране. А то, что юшку готовы друг другу пустить, никого не касается. И уж тем более из-за такой мелочи я не стану смотреть на то, как янки тащат на электрический стул гражданина ДВР. Но дело это сугубо добровольное. Если что, никакого порицания с моей стороны. Я напишу письменный приказ, и вы вернетесь так же, как мы добрались сюда.
— Не, я не уйду. Чего я потом Татьяне Леонидовне скажу, — пошел в отказ Ясенев.
— Вот балаболка
