не замерла на цифре в 8,2 миллиарда фунтов. Но если Германии это стоило оккупации ряда ее территорий французскими войсками вплоть до погашения всего долга, то не имевшие никаких средств Венгрия с Чехословакией из временно оккупированных русскими войсками республик превратились в царства, войдя, наряду с территориально восстановленным Царством Польским, на автономных началах в состав Российской империи.
Слишком много представителей рода Романовых имелось в России. Слишком многие из них совершенно не нравились действующему императору. Слишком многих он не желал видеть в списке своих наследников. Потому, в обмен на списание двух третей репарационных долгов, Венгрия с Чехословакией превращались в конституционные монархии. А слепленная из трех частей Польша принимала на себя обязательство по выплате Великобритании части российского долга. Без малого, сто миллионов фунтов стерлингов легло тяжким грузом на ее экономику, что соответствовало миллиарду золотых рублей или почти трем с половиной миллиардам ассигнациями. Так ветви Владимировичей, Константиновичей и Николаевичей, в обмен на полный отказ от российского престола, становились царскими родами Романовых в Чехословакии, Венгрии и Польше соответственно. А на место наследника Николая II выходил великий князь Дмитрий Павлович, бракосочетание которого со старшей дочерью императора случилось-таки спустя год после окончания войны. Ведь на сей раз Распутин был убит без его участия, отчего у неприязни императрицы к своему воспитаннику более не осталось основания, да и сама Ольга Николаевна давно испытывала симпатию к двоюродному дяде, с которым планировала сочетаться браком еще в 1912 году. Богатое же на сыновей семейство великого князя Александра Михайловича, как и его братья, оставались в стране в качестве запасного варианта и для поддержки престола. Все же изрядное сокращение царской фамилии имело немало негативных последствий. К примеру, начинали расправлять плечи почувствовавшие ослабление верховной власти депутаты Государственной думы, разогнать которых, как в былые времена, более не представлялось возможным.
Не слишком тяжко завершились и германо-российские переговоры. В отличие от всех прочих союзников, Россия была готова принимать в качестве погашения репарационных сумм не только золото, прочие международные ценные бумаги и ископаемые ресурсы, но также солидный список товаров тяжелой промышленности. Более того, что само государство, что находящиеся на ее территории акционерные общества, являлись давними должниками немецких банков, и под нажимом обстоятельств все эти долги преобразовались для нового германского правительства во внутригосударственные. Чуть более 400 миллионов золотых рублей довоенного Российского государственного долга оказалось списано в одночасье и еще порядка 100 миллионов пришлись на переданные казне облигации российских городов, что прежде размещались на Берлинской бирже. Частный же российский капитал порадовал министра финансов еще почти одним миллиардом заимствований. Причем все тех же золотых рублей, хотя кредиты и брались в марках.
Естественно, с момента подписания мирного договора, уходили в небытие все заградительные таможенные пошлины для русских товаров. А вместе с авиационной промышленностью на территории Германской республики запрещалось всякое изготовление моторных колесных транспортных средств, помимо паровых локомобилей и паровозов. Что позволяло русским компаниям войти на перспективный рынок едва ли не монополистом, поскольку особо сильно обиженные на французов и англичан простые жители Германии бойкотировали любые их товары за исключением продовольствия, с поступлением которого в города до сих пор наблюдались немалые проблемы.
Ну и, конечно, не остался в стороне вопрос продажи флота. Торговля за него выдалась жаркой не только с немцами, но и с англичанами. Островитяне никак не могли допустить более чем двукратное усиление Российского императорского флота и потому настояли на разделе германских кораблей между всеми основными участниками боевых действий. Как минимум, по одному линкору и паре крейсеров они потребовали выделить даже американцам с японцами, хоть тем такого «счастья» не было нужно от слова совсем. Впрочем, как и итальянцам. Одни лишь французы проявили какой-никакой интерес к немецким линкорам, дабы сократить свое подавляющее отставание от англосаксов. Потому старички «Нассау», «Вестфален», «Гельголанд», «Остфрисланд», «Тюринген», оставшийся один из всей пятерки систершипов «Кёниг Альберт», а также буквально выбитый англичанами новейший «Байерн» вскоре покинули воды Рижского залива, где простояли почти два года в ожидании своей судьбы. А вместе с ними уходили два десятка эсминцев и полдесятка легких крейсеров. Всем им, и полусотне более старых кораблей, уже в самое ближайшее время предстояло, либо отправиться на разборку, либо быть расстрелянными в качестве мишеней. Оставшиеся же корабли, а также находившиеся на верфях, о достройке которых в пользу российского флота также вышло договориться, на ближайшие четверть века обещали стать едва ли не основной ударной силой РИФ. Они же позволили списать еще триста пятьдесят миллионов рублей долга. С учетом же еще полутора сотен миллионов выплаченных золотом, серебром, облигациями и валютой иных стран, всего за год Германия закрыла 40 % тех репараций, что подлежали выплате России. Однако с прочими недавними врагами такой прогресс отнюдь не прослеживался. Что Франция, что Великобритания, по большей части требовали передачи причитающихся им выплат деньгами. Причем, отнюдь не немецкими бумажными марками, биржевой курс которых проседал все ниже от месяца к месяцу, а в твердой валюте, вроде долларов, фунтов, рублей и франков.
А вот что делать с Австрией, не понимал никто. Благодаря наличию русских войск в ней не случилось свержения Карла I, соответственно и ставить кого-либо из Романовых во главе еще одной страны не представлялось возможным. Не имелось у разоренной войной страны и каких-либо ценных ресурсов, не говоря уже о золотовалютных резервах. Потому, за пятьдесят миллионов фунтов стерлингов под вопли изрядно обиженных итальянцев и зубовный скрежет недовольных англичан Австрия продала Российской империи в вечное владение весь полуостров Истрия. А за дополнительные пару десятков миллионов, передала России, Италии, Болгарии, Румынии да Королевству сербов, хорватов и словенцев, имущество своих военно-морских баз в Адриатике вместе с жалкими остатками флота, большей частью уже второй год как покоившегося на дне внутренних рейдов этих самых баз.
За все это время самим австрийцам удалось поднять из воды лишь один сильно поврежденный линкор, четыре легких турбинных крейсера, да восемь эсминцев типа «Татра». Плюс еще один линкор и броненосный крейсер «Санкт-Георг» покоились на мелководье, так что имели неплохие шансы быть восстановленными, найдись им новые рачительные хозяева. Все остальное же по большей части представляло собой исключительно металлолом, возиться с восстановлением которого было дороже, нежели построить новый корабль.
Откровенно бедные Болгария с Румынией и тем более новообразованное королевство балканских народов не могли позволить себе не то что построить, а даже содержать линкор. Потому первые и последние взяли себе лишь по два эсминца, уделив куда большее внимание речным мониторам и бронекатерам. Румыния желала получить аж пять крейсеров, включая броненосный, и оставшиеся эсминцы, но была вынуждена довольствоваться тем, что дали. Тем самым броненосным «Санкт-Георгом», турбинным крейсером и
