4 августа 1941 г.
Ввиду законченной реорганизации Главного управления имперской безопасности и связанного с ней нового распределения работы по отделам в Главном управлении необходимо реорганизовать также разведывательную службу.
Необходимо провести границу между.
а) контрразведкой;
в) разведкой относительно положения во всех областях жизни;
с) разведкой за границей.
К а). В ведении контрразведки находится разведывательная деятельность тайной государственной полиции в областях внутренней политики и полицейского надзора, которая имеет целью выслеживание отдельных врагов государства и их деятельности, организации, связей и отношений.
Контрразведывательная служба является необходимой предпосылкой для борьбы с противником. Потому она ведется и управляется тайной государственной полицией.
В рамках Главного управления имперской безопасности компетентным в этом отношении является IV отдел (Изучение противника и борьба с ним).
В случае если контрразведка получит сведения, интересные в отношении области жизни или годные для обработки, следует немедленно осведомить участок СД (в Главном управлении имперской безопасности – III отдел).
К в). Разведка относительно положения во всех областях жизни имеет задачей: разведывать о положении во всех отраслях жизни, особенно о настроениях населения и политических деятелях, а также о влиянии, оказываемом на положение в жизненных областях различными мероприятиями и событиями, выяснять степень согласованности данного положения с национал-социалистскими целями и после соответствующей обработки осведомлять руководящие учреждения партии и государства.
Компетентными в этих вопросах являются III отдел Главного управления имперской безопасности и участки СД.
Если эта разведка натолкнется на враждебного государству противника или группы противников, она должна немедленно уведомить управление тайной государственной полиции (в Главном управлении имперской безопасности – IV отдел).
К с) Разведка за границей охватывает всю разведывательную деятельность зa границей. Компетентными в этого рода разведке являются VI отдел Главного управления имперской безопасности и уполномоченные этим управлением участки СД.
Политическое руководство и центральная обработка попадающего в рамках разведки за границей материала, касающегося идеологических противников (масоны, евреи, церкви и т. д.), подлежат компетенции контрразведки.
Шеф полиции безопасности и СД Гейдрих
Заверила:
служащая канцелярии Фрейтаг
Берлин, Тирпиц-Уфер 74/76, 19 августа 1941 года. 23.10
Обычно в этом кабинете было не принято засиживаться допоздна. Естественно, служба военная, а тем более разведывательная, не предполагает нормированного рабочего дня, но в случае проведения важной операции действие, как правило, переносилось в другие места – на конспиративные квартиры, радиоцентры или в помещения соответствующих отделов. Сегодня все было не так. В кабинете начальника в этот неурочный час собрались все его заместители, кроме того, рядом с Пикенброком стоял высокий молодой человек, левая рука которого была забинтована и висела на повязке из черного платка. Судя по тому, с каким интересом юноша разглядывал обстановку кабинета, задерживая взгляд то на разгневанном демоне с японской картины, то на знаменитом пресс-папье с бронзовыми обезьянами, то на модели старого бронепалубного крейсера, на котором хозяин кабинета служил в молодости, было понятно, что человек попал сюда в первый раз в жизни.
– Господин адмирал, позвольте вам представить обер-лейтенанта Плюкера. – Пикенброк отступил в сторону, давая возможность Канарису хорошенько рассмотреть гостя. – Клаус служит в абверштелле, работающем при корпусе Форстера[16]. «Кибиц»[17], господин адмирал. Обер-лейтенант как раз получил отпуск по ранению и, я думаю, сможет поделиться с нами некоторыми деталями, которые на бумаге сложно передать.
– Как поживает гауптман Коцерчук? Где вас ранило, обер-лейтенант?
– Гауптман жив и здоров. А я… Поехал допрашивать русского из свежего подкрепления, господин адмирал, и попал под обстрел. Три осколка в руку. Приехал для обследования в центре профессора Каллера.
– Присаживайтесь, обер-лейтенант, – Канарис гостеприимно указал гостю на стул у своего стола. – И поделитесь с нами своим взглядом на происходящее в России. А то мы тут, в тылу, не очень представляем, каково вам, фронтовикам, приходится.
– Обстановка, господа, очень напряженная, – кивком поблагодарив Пикенброка за чашку чая, начал рассказывать фронтовик. – Первичная обработка документации, брошенной русскими, проводилась кое-как, поэтому, несмотря на богатую добычу, пользы от нее оперативным подразделениям пока немного. Но главный фактор, мешающий вдумчивой работе, это все-таки большая засоренность тылов остатками войск противника. Вы не поверите, господа, но обстрелы машины или колонны стали такой обыденностью, что о них зачастую даже не докладывают!
– Это остатки разбитых частей или специально организованные группы? – как обычно, негромко спросил Лахузен.
– И то, и то… В дивизионных тылах много специальных групп, организованных как НКВД, так и партийными подразделениями. Я как раз ехал допрашивать одного из членов такого отряда. Надо сказать, господа, что захват члена такой «банды» живьем – большая удача. Эти «ночные воры», как прозвали их наши солдаты, крайне редко попадают в плен.
– Неужели они настолько фанатичны, что сами лишают себя жизни? – снова поинтересовался Лахузен.
– Нет, Эрвин, – ответил вместо лейтенанта фон Бентивеньи, руководитель контрразведывательной службы. – Насколько мне известно, они так «достают» нашу солдатню, что те особо не церемонятся. Час назад, к примеру, пришло сообщение, что эти «бандиты» разгромили хлебопекарную роту севернее Смоленска. Минимум сутки целой дивизии теперь сидеть без хлеба.
– Совершенно верно, господин оберст-лейтенант! – подтвердил слова начальства фронтовик. – Солдаты очень злы на них. Но и фанатизм сбрасывать со счетов не стоит. Мне известно о трех случаях, когда взятый в плен «вор» набрасывался на конвоиров или офицера, ведшего допрос.
– Но хоть что-то о структуре и способах действий этих возмутителей спокойствия вы знаете? – Адмирал машинально почесал кончик длинного носа.
– Да, господин адмирал! – лейтенант чуть не вскочил с кресла, и Канарису пришлось жестом показать ему, что тянуться перед начальством не надо. – К сожалению, документальных подтверждений попадает нам в руки немного, да и то приходится отправлять их в штаб армии или передавать СД, но я могу, если требуется, изложить свои наблюдения.
