здесь делать нечего.
Беккер повернулся, печально посмотрев в последний раз на ее руку. Ты ничего не можешь с этим поделать, Дэвид. Не лезь не в свое дело.
— Ну же!
Беккер кивнул. Уже в дверях он грустно улыбнулся:
— Вы все же поосторожнее.
— Сьюзан? — Тяжело дыша, Хейл приблизил к ней свое лицо.
Он сидел у нее на животе, раскинув ноги в стороны. Его копчик больно вдавливался в низ ее живота через тонкую ткань юбки. Кровь из ноздрей капала прямо на нее, и она вся была перепачкана. Она чувствовала, как к ее горлу подступает тошнота. Его руки двигались по ее груди.
Сьюзан ничего не чувствовала. Неужели он ее трогает? Она не сразу поняла, что он пытается застегнуть верхнюю пуговицу ее блузки.
— Сьюзан, — позвал он, задыхаясь. — Ты должна помочь мне выбраться отсюда.
Она ничего не понимала. Все это было лишено всякого смысла.
— Сьюзан, ты должна мне помочь! Стратмор убил Чатрукьяна! Я видел это своими глазами!
Его слова не сразу дошли до ее сознания. Стратмор убил Чатрукьяна? Хейл, видимо, не догадывается, что она видела его внизу.
— Стратмор знает, что я это видел! — Хейл сплюнул. — Он и меня убьет!
Если бы Сьюзан не была парализована страхом, она бы расхохоталась ему в лицо. Она раскусила эту тактику «разделяй и властвуй», тактику отставного морского пехотинца. Солги и столкни лбами своих врагов.
— Это чистая правда! — кричал он. — Мы должны позвать людей на помощь! Нам обоим грозит опасность!
Сьюзан не верила ни единому его слову.
Хейл подтянул ноги и немного приподнялся на корточках, желая переменить позу. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но сделать этого не успел.
Когда Хейл перестал на нее давить, Сьюзан почувствовала, что ее онемевшие ноги ожили. Еще толком не отдавая себе отчета в своих действиях и повинуясь инстинкту, она резким движением согнула ноги и со всей силы ударила Хейла коленом в промежность, ощутив, как ее коленные чашечки впились в его мягкие незащищенные ткани.
Хейл взвыл от боли, и все его тело сразу же обмякло. Он скатился набок, сжавшись в клубок, а Сьюзан, высвободившись из-под него, направилась к двери, отлично понимая, что у нее не хватит сил ее открыть.
Но тут ее осенило. Она остановилась у края длинного стола кленового дерева, за которым они собирались для совещаний. К счастью, ножки стола были снабжены роликами. Упираясь ногами в толстый ковер, Сьюзан начала изо всех сил толкать стол в направлении стеклянной двери. Ролики хорошо крутились, и стол набирал скорость. Уже на середине комнаты она основательно разогналась.
За полтора метра до стеклянной двери Сьюзан отпрянула в сторону и зажмурилась. Раздался страшный треск, и стеклянная панель обдала ее дождем осколков. Звуки шифровалки впервые за всю историю этого здания ворвались в помещение Третьего узла.
Сьюзан открыла глаза. Сквозь отверстие в двери она увидела стол. Он все еще катился по инерции и вскоре исчез в темноте.
Сьюзан нашла свои валявшиеся на ковре итальянские туфли, на мгновение оглянулась, увидела все еще корчившегося на полу Грега Хейла и бросилась бежать по усеянному стеклянным крошевом полу шифровалки.
— Ну видишь, это совсем не трудно, — презрительно сказала Мидж, когда Бринкерхофф с видом побитой собаки протянул ей ключ от кабинета Фонтейна.
— Я все сотру перед уходом, — пообещала она. — Если только вы с женой не захотите сохранить этот фильм для своей частной коллекции.
— Делай свою распечатку и выметайся! — зарычал он.
— Sí, señor, — засмеявшись, ответила Мидж с подчеркнутым пуэрто-риканским акцентом и, подмигнув Бринкерхоффу, направилась к двойной двери директорского кабинета.
Личный кабинет Лиланда Фонтейна ничем не походил на остальные помещения дирекции. В нем не было ни картин, ни мягкой мебели, ни фикусов в горшках, ни антикварных часов. Здесь все было подчинено одному требованию — эффективности. Стол, накрытый стеклом, и черный кожаный стул были расположены прямо перед громадным венецианским окном. Три шкафа-картотеки стояли в углу рядом с маленьким столиком с французской кофеваркой. Над Форт-Мидом высоко в небе сияла луна, и серебристый свет падал в окно, лишь подчеркивая спартанскую меблировку.
«Что же я делаю?» — подумал Бринкерхофф.
Мидж подошла к принтеру и, забрав распечатку очередности задач, попыталась просмотреть ее в темноте.
— Ничего не вижу, — пожаловалась она. — Включи свет.
— Прочитаешь за дверью. А теперь выходи.
Но Мидж эта ситуация явно доставляла удовольствие. Она подошла к окну, вертя бумагу перед глазами, чтобы найти лучший угол для падения лунного света.
— Мидж… пошли. Это личный кабинет директора.
— Это где-то здесь, — пробормотала она, вглядываясь в текст. — Стратмор обошел фильтры. Я в этом уверена. — Она подошла вплотную к окну.
Бринкерхофф почувствовал, как его тело покрывается холодным потом. Мидж продолжала читать.
Мгновение спустя она удовлетворенно вскрикнула:
— Я так и знала! Он это сделал! Идиот! — Она замахала бумагой. — Он обошел «Сквозь строй»! Посмотри!
Бринкерхофф растерянно постоял минутку, затем подбежал к окну и встал рядом с Мидж. Та показала ему последние строчки текста.
Бринкерхофф читал, не веря своим глазам.
— Какого чер…
В распечатке был список последних тридцати шести файлов, введенных в «ТРАНСТЕКСТ». За названием каждого файла следовали четыре цифры — код команды «добро», данной программой «Сквозь строй». Последний файл в списке таким кодом не сопровождался, вместо этого следовала запись:
«Господи Иисусе! — подумал Бринкерхофф. — Мидж снова оказалась права».
— Идиот! — в сердцах воскликнула она. — Ты только посмотри! «Сквозь строй» дважды отверг этот файл! Линейная мутация! И все-таки он пошел в обход! Интересно, о чем он думал?
У Бринкерхоффа подогнулись колени. Он не мог понять, почему Мидж всегда права.
Он не заметил отражения, мелькнувшего за оконным стеклом рядом с ними. Крупная фигура возникла в дверях директорского кабинета.
— Иису… — Слова застряли у Бинкерхоффа в глотке. — Ты думаешь, что в «ТРАНСТЕКСТ» проник вирус?
Мидж вздохнула:
— А что еще это может быть?
— Это может быть не вашим делом! — раздался зычный голос у них за спиной.
Мидж от неожиданности стукнулась головой о стекло. Бринкерхофф опрокинул директорский стул и бросился к двери. Он сразу же узнал этот голос.
— Директор! — воскликнул он и, подойдя к Фонтейну, протянул руку. — С возвращением, сэр.
Вошедший не обратил на его руку никакого внимания.
— Я д-думал, — заикаясь выговорил Бринкерхофф. — Я думал, что вы в Южной Америке.
Лиланд Фонтейн окинул своего помощника убийственным взглядом.
— Я был там. Но сейчас я здесь!
— Эй, мистер!
Беккер,
