Поэтому вместо того, чтобы наступать так как предписано уставом, несколькими колоннами, дивизиям пришлось вытянуться в одну. Причем 3-я моторизованная так и не смогла пробиться и ее пришлось передать соседнему, 41-му моторизованному корпусу. Получив взамен из резерва 4-й танковой группы танковую дивизию СС — «Totenkopf», «Мёртвая голова». Которая находясь в более выгодных дорожных условиях вырвалась вперед и атаковала укрепления советских войск в районе Себежа. Главная же ударная сила корпуса — 8-я танковая дивизия вынуждена была корячится по единственной найденной ею гати, которая, к тому же, была забита брошенной техникой отступавших войск Красной Армии, прежде чем смогла выйти на нормальную дорогу.
В связи со своевременным отводом наших войск на оборонительные позиции старой границы таких заторов, в этой исторической реальности, конечно же быть не должно, но в связи с особенностью конфигурации самой границы и линии обороны за ней, которые как бы нависали над правым флангом немцев, другого выхода у них не было. Впрочем как и другого пути.
По признанию самого Манштейна, он несколько недолюбливал Теодора Айке, командира 3-ей танковой дивизии СС, более известной как «Мертвая голова», правда отдавая должное его личной храбрости, а также мужеству и стойкости его танкистов. Видимо здесь сыграла свою роль вечная антипатия представителей исконно-аристократического германского генералитета, воспитанных на традициях прусской военной школы к различного рода выскочкам не имеющим ни военного образования, ни выучки, ни опыта. А как еще должен был относится сын потомственного прусского офицера, генерала, племянник самого фельдмаршала Гиндербурга, к сыну простого железнодорожника? Который закончив Великую войну всего лишь унтер-офицером, смог сделать карьеру только в СС. Где больше военного образования и опыта ценились фанатичная преданность идеологии нацизма и личные качества. Вернее отсутствие таковых. Не даром взлет карьеры Айке начался с должности коменданта печально известного лагеря Дахау. Который в короткие сроки он превратил в образцовый концентрационный лагерь с исключительно дисциплинированной охраной с одной стороны и невыносимыми условиями содержания заключённых с другой. Кроме того при нем Дахау стал экономически эффективным предприятием. Это настолько поразило Гиммлера, что в дальнейшем концентрационные лагеря создавались по образу и подобию Дахау.
Разумеется, что такое соседство мало импонировало истому прусскому служаке и он предпочитал, при малейшей возможности, быть поближе к штабу другой, 8-ой танковой дивизии, с более близким по духу, генералом танковых войск Эрихом Бранденбергером. Именно его дивизия в данный момент должна была медленно, но уверенно ползти по болоту в районе современной российско-литовской границы. А так как мемуары Манштейна мной были тщательно проштудированы еще в прошлом году, когда я только-только обнаружил портал и раздумывал как лучше его использовать, то осенью излазил там все. Как в нашем времени, пешем по машинному, так и в том, изображая брюхоногое животное, медленно ползающее по псковским болотам. И действительно нашел ту саму гать. В наше время, благодаря заслугам местных мелиораторов от нее практически не осталось следов. А вот там она сохранилась практически в первозданном виде. То есть представляла собой, как впрочем и повсеместно, не дорогу а направление. Местами еще сохранившийся, а большей частью сгнивший бревенчатый настил, тянущийся через топи, с редкими вкраплениями сухих островков. Исходив и исползав место будущей акции вдоль и поперек я, в конечном счете, убедился, что мест для организации нападения на колонну в целом или на какую-нибудь отдельную ее часть до фига и больше. То есть с организацией нападения проблем нет! Проблема только с отходом. Вот таких мест было не очень много. Тем более стрельба по движущейся мишени дело малоперспективное. Причем не факт, что объект будет перемещаться по болоту на своих двоих или даже в открытой машине. Скорее уж с точностью наоборот. Чтобы случайно не запачкаться залезет в самую проходимую и соответственно, закрытую технику. Скорее всего в бронетранспортер. И пойди попробуй выковыряй его оттуда. Да еще и определи сходу, что он именно в той машине, а не в этой. Так что стрельба по колонне отпадает. Хотя достать любого сквозь броню имея в наличии такую зачетную ковырялку, как «Rucni Top», калибром аж целых 20-мм и бронебойные снаряды к ней, не проблема. Но все равно не вариант!
Манштейна, как и матерого кабана желательно брать на лежках. Поэтому и была у меня основная задача такую лежку вычислить. Прочесав не один гектар лесного массива вперемешку с болотами я такое место все ж таки нашел. Вернее вычислил! Поросший корабельными соснами невысокий холмик, отделенный от болота небольшой речкой, которая это болото питало. Вернее просто растворялась среди заболоченной равнины. Но именно в районе холма ее очертания были ярко выражены. Обрамленные по берегам кустарником и ивами, в сочетании с сосновым бором создавали просто идеальное место для пикника. Ну или для бивуака! Кому как нравится. Но тут то, как раз, должно иметь место второе. Поскольку бивак, или бивуак, это и есть пикничек, но с ярко выраженным милитаристским уклоном. То есть воинская стоянка. А стоянка штаба корпуса это вам не просто обыкновенный солдатский привал, на лапник лег, шинелкой или плащ-накидкой укрылся и спи-отдыхай. Господа офицера, тем более по-европейски цивилизованные, они как известно предпочитают комфорт. Даже в полевых условиях.
Как признавался сам фон Левински, они не задерживали себя долго поисками мест расквартирования. Во Франции на каждом шагу стояли большие и маленькие замки, где они и располагались. На востоке же такая роскошь отсутствовала как класс. А маленькие деревянные дома его не прельщали. Тем более, что он жаловался на присутствие так называемых «домашних зверьков», которые не давали спать. Кого уж он имел ввиду? Непонятно. Разве что безобидных отечественных клопов да тараканов. Тогда не удивительно. Если на их исконную, русскую территорию вторгается вшивый европеец, везя на себе полчища иноземных захватчиков, то вся домашняя «живность», как один вставала для отпора агрессору. Вот эти то баталии, устраиваемые на его изнеженном теле, видно и не давали спать полководцу. Поэтому то его штаб жил почти всегда в палатках и в двух штабных автобусах, которые вместе с немногими легковыми автомашинами, радиостанцией и телефонной станцией одновременно служили и транспортом для технического персонала штаба.
Сам Манштейн делил свою «маленькую» палатку, а может и не только палатку, со своим адъютантом. А вот далее самое интересное! «Мы ВСЕГДА, — пишет он, — разбивали свой маленький палаточный лагерь в лесу или кустарнике недалеко от главной дороги, если возможно — около озера или реки, с тем чтобы после возвращения из наших поездок, все в грязи и пыли, а также при утреннем подъеме выкупаться в воде».
